Сферы влияния

Гермиона развернулась и, больше ничего не говоря, аппарировала из дома Блэков. Она едва ли могла бы точно сказать, почему так категорически отказалась от предложения Джинни пойти с ней. Возможно, берегла её нервную систему. Возможно — свою. Кажется, одной с этим справиться было легче.

Она помнила тот притон, где однажды нашла Гарри, и решила начать с него.

За полгода в нём ничего не изменилось — стоял тот же тошнотворный запах, люди поломанными куклами всё так же лежали вдоль стен. Только красивого парня в углу не было — его лежанку занимал грязный старик. Не было и Гарри.

Она ходила между тел, трясла их, наконец, достала палочку и начала заглядывать в сознания. Больные, горящие в наркотической агонии умы было читать почти невозможно, но всё-таки спустя время в череде фантастических видений она сумела отыскать адрес и внешний вид ещё одного места, где собирались наркоманы.

Аппарировать в незнакомое место было слишком опасно, и Гермиона добиралась маггловским способом, проклиная медлительность машин и опасаясь… чего-то. Того, что не успеет.

«Другое место» оказалось обычной квартирой в подвале старого дома на углу Бересфорд-роуд. Снаружи было тихо, но едва Гермиона, набросив на себя дезиллюминационное заклятие, пробралась мимо одинокого парня на входе и вошла внутрь, как её оглушил ор десятков голосов.

В притоне, из которого она недавно ушла, люди походили на сломанных кукол. Здесь — на марионеток, которых сумасшедший кукловод дёргает за все ниточки разом. Они прыгали, дрыгались, кричали. Гермиона метнулась в угол, чтобы не быть затоптанной. В воздухе висели клубы едкого сладкого дыма.

Она закашлялась и попыталась разобрать хоть что-то в шуме и разглядеть лица за дымовой завесой.

Оказавшуюся рядом девушку стошнило на пол, и Гермиона почувствовала, что её тоже начинает мутить. Дав себе слово, что она сейчас пройдёт в толпу и отыщет Гарри, едва только отдышится, она толкнула дверь за спиной и скользнула в маленькую кухоньку.

И едва не заплакала от облегчения, увидев в ней Гарри — он сидел в кресле в расслабленной позе, запрокинув голову на спинку.

Он был не один — возле стола, склонившись над микроскопом, стоял тот самый красивый парень из притона. — Продолжай описывать ощущения, — произнёс парень. — Х… — ответил Гарри. — Хорошо. — Точнее. Мне нужно больше данных для анализа. Ты чувствуешь изменение мыслительного процесса? — Них… — Заторможенность речи, я понял. Это пройдёт — у меня прошло через три с половиной минуты, но твой организм более вынослив, так что… — Нихрена себе штука, — пробормотал Гарри. — Две пятьдесят, отлично.

Гермиона закусила ладонь, чтобы не вскрикнуть. Её парализовало от страха — то, что она видела, было чудовищно. — Продолжай говорить, — велел парень, всё ещё не поднимая головы от микроскопа и одной рукой делая какие-то пометки в блокноте. — Мне нужно следить за всеми реакциями, частоты сердечных ритмов недостаточно. — Джин меня убьёт, — заметил Гарри. — Шерк… Мерлин, я забыл… Шес-с-ахаш, — он вдруг перешёл на парселтанг, вернее, на его подобие. — Вспоминай. Я говорил тебе своё имя не так давно. — Не помню, — Гарри закрыл глаза, а парень с незапоминающимся именем на «Ше» записал в блокнот, проговаривая вслух: — Сбои кратковременной памяти, — потом спросил: — Что насчёт истории из детства? — Я жил в чулане половину грёбаного детства. А потом меня забрал великан. В волшебную школу… — Галлюцинации и бред, — прокомментировал парень и оторвался от микроскопа, и Гермиона увидела, что зрачки у него неестественно маленькие, похожие на спичечные головки.

Больше ждать было нельзя, она сбросила маскировку и рявкнула: — Что ты ему вколол?

Парень посмотрел на неё, моргнул и сообщил: — Ты живёшь в небольшой квартире на солнечной стороне дома, у тебя есть камин, который ты часто разводишь, а одежду, которая на тебе надета, купила только сегодня.

Его голос, в отличие от голоса Гарри, был твёрдым и спокойным, и, если бы не зрачки, он выглядел бы совершенно нормальным. — Что ты ему вколол? — повторила Гермиона. Ей было плевать, откуда он узнал про камин и солнечную сторону. Ей было необходимо узнать, как лечить Гарри от приёма этой дряни. — Маникюр аккуратный, но простой. Офисный работник. В долгих отношениях. Скука, — парень опять развернулся к Гарри, но прежде, чем Гермиона успела достать палочку и применить легилименцию, дверь кухни распахнулась, впуская ещё одного знакомого Гермионе персонажа.

В этот раз он был не в белом, а в тёмно-сером с искрой костюме. В тесной грязной кухне он выглядел неуместно. Слишком здоровый и слишком благополучный. Наверное, Гермиона и сама выглядела так же. — Какая встреча! — сообщил парень вошедшему. — Решил развлечься, братец? — В этот раз ты перешёл все границы, — медленно сказал вошедший. — Ты можешь пойти со мной добровольно. Или тебя отволокут ко мне домой, но тогда я гарантирую, что родители узнают обо всём. — Стойте, — произнесла Гермиона. — Он должен сказать, что именно вколол моему другу. Это не обычный наркотик, а что-то экспериментальное.

Мужчина перевёл на Гермиону взгляд, и она в который раз за вечер испытала приступ ужаса — на этот раз необъяснимого. Брат парня на «Ше» не был уродом и не показывал клыков. У него была весьма заурядная внешность, ранние залысины на висках и явные проблемы с лишним весом. Но его глаза пугали. Невольно у Гермионы мелькнула ассоциация с дементором — от взгляда мужчины веяло таким же могильным холодом. — Я не сразу заметил вас, мисс, — произнес мужчина. — Что бы мой брат ни использовал, это не слишком опасно. Он блестящий химик. Думаю, вашему другу стоит дать рвотное и обеспечить покой и наблюдение. Брат, я жду.

Парень бросил на Гарри взгляд, полный сожаления, схватил со стула пиджак, пошатнулся и подошёл к мужчине. Сфокусировал взгляд на Гермионе и сказал: — Она не входила в комнату.

— В машину, — прошипел мужчина и последовал за братом, как конвоир.

Дверь закрылась, и Гермиона подошла к улыбающемуся сумасшедшей улыбкой Гарри. — О, Гермиона! — воскликнул он. — Слушай, я наговорил тебе чуши. Я не имел этого в виду.

Он попытался было встать, но не сумел, и Гермиона пробормотала: — Я не сержусь уже. Пойдём домой? К Джинни?

Гарри сглотнул. — Она меня убьёт. Она клялась, что убьёт. Но в этот раз всё не так. Я в порядке, видишь? Я снова тот самый Гарри, которого она любит. И я…

Вдруг он всхлипнул и зарыдал навзрыд.

Гермиона обняла его и неловко погладила по жёстким волосам. — Мне так стыдно. Я подвожу вас. Я не справился. Он победил.

Он начал заговариваться и, трясясь от рыданий, всё повторял, что Волдеморт победил, что он, Гарри, не справился, что Дамблдор ошибался, потом начал извиняться.

Гермиона и сама чувствовала, что сейчас заплачет — от жалости и всё от того же страха, который не отпускал её в течение всего вечера.

«Ну же, Гарри. Всё хорошо. Ты справился», — попыталась сказать она, но не сумела выдавить из себя ни звука, поэтому просто обнимала друга, пока он не затих и не провалился в нездоровый сон, вызванный неизвестным веществом.

Глава четвёртая

Гермиона ещё раз коснулась губ Рона и отстранилась с улыбкой. — У тебя глаза в крапинку, — заметил Рон и фыркнул — этот факт показался ему крайне смешным. — У всех глаза в крапинку, бестолочь, — она ткнула его пальцем в нос, — это связано со строением радужки. — У тебя крапинки заметней, — пожал плечами Рон.