Сфирот
Шрифт:
— Да. Я буду ждать столько, сколько потребуется, — спокойно ответил Марк Чен, — Сто лет, тысячу или десять тысяч. Выбора нет и не будет. Приняв командование ковчегом, я принял обязанности и директивы капитана. Скажу больше, мы с тобой теперь в одной лодке.
— Что?! Причем тут я? — возмутился Ожог, — Почему я должен расплачиваться за чужие грехи?
— Предлагаю вернуться к этому разговору после того, как ты восстановишь свою память.
— А если мне не нужна никакая память?! — прорычал Ожог, — Если я хочу просто вернуться к Ярости и Льдинке, к своим друзьям? И просто жить, так как я хочу, без ваших рамок, приказов и указаний, как и что нужно делать?!
— Мы
— Кому обязаны? Зачем?
— Задай этот вопрос себе. Ведь имеешь непосредственное отношение к проекту, — ледяным тоном заявил Марк Чен, — И если мы не найдем способа обойти или снять директивы «Космо», ты будешь помогать мне. А пока…
Призрачная рука капитана на мгновение обрела материальность, на койку рядом с Ожогом упала пластинка инфора — того самого, с записью старой памяти, что вручил Длань.
— У меня были… еще личные вещи, — произнес Ожог, покосившись на нее — Я могу их получить?
— Возможно, после того, как мы их изучим, — холодно ответил Чен. Гермостворки бесшумно раскрылись, обнажив выход в просторный шестиугольный коридор.
— Иди по стрелкам когитора, — сказал голографический капитан, растворяясь в воздухе, — Пора вспомнить, кем ты был.
Направляющий голос когитора и вспыхивающая цепочка указателей сопровождали Ожога все время, пока он шел по длинным коридорам ковчега. Искусственная гравитация, блеск пластика и металла, ряды пронумерованных автодверей, везде идеальный порядок, идеальная сохранность — корабль как будто вчера покинул орбитальные доки. И при этом — абсолютная пустота, не единого живого существа или следов их пребывания на борту. Инкарнатор задумался, есть ли здесь вообще живой экипаж, или громадный ковчег управляется когитором и единственным бессмертным капитаном. Если так, как он еще не сошел с ума в этих бесконечных безжизненных коридорах?
Дорога закончилась у приветливо открытой гермостворки. Внутри находился просторный зал с длинными рядами белых капсул, установленных под небольшим наклоном. Они походили на криогенные саркофаги, но были пусты, да и вообще имели совершенно другое назначение, о чем сообщил невидимый надсмотрщик Ожога.
— Добро пожаловать в зал виртуальной симуляции! Вам назначена капсула номер сто восемнадцать дробь три.
Нужная капсула находилась в дальнем конце и казалось немного иной по конфигурации. Более старая модель, что ли? На поднявшейся крышке Инкарнатор заметил незнакомый символ — несколько кругов, пронзенным клинком и надпись на древней латинице. Когитор посветил устаревший порт-коннектор, куда нужно было вставить инфор и предложил залезть внутрь на мягкое силиконовое ложе.
Зеленая искорка нейроинтерфейса и прохладная темнота. Перед Ожогом засияла необычная таблица, перечисляющая вычурные названия локаций. Список был очень длинным, пролистав его мысленным усилием, Инкарнатор выделил строчку наугад и активировал засиявшее напротив «ВОЙТИ».
Полное погружение. Высокое голубое небо, припекающие лучи солнца. Он шел сквозь дикий луг, по пояс заросший незнакомой травой и цветами, от чистоты и запаха воздуха ломило виски. На зеленых холмах виднелась зубчатая громада древнего замка и ведущая к нему желтая лента дороги, а на россыпи валунов неподалеку сидел человек в плаще. Он приглашающе махнул рукой, а когда Ожог приблизился, повернулся и откинул надвинутый капюшон.
У человека было очень знакомое лицо. Лицо клона-носителя, которого подсунул капитан «Гедеона».
Он не менее пытливо изучал подошедшего Ожога, а затем приветливо усмехнулся и сказал:— Воу-воу, наконец-то! У меня для тебя кое-что есть.
Откинув крышку, Ожог вылез из капсулы. Взглянул на символ на крышке и печально усмехнулся.
Как давно это было. Долгие, долгие, долгие годы, начало которых почти стерлось из памяти.
Грэйс: Синхронизация нейрослепка завершена. Для изменения статуса необходимо посетить главный терминал Стеллара.
Теперь он знал, кем был в прошлом и какое отношение имел к проекту «Космо». Знал, кто такая Ярость и кто такая Льдинка, догадался, почему братья Чен решили сохранить ему жизнь. Вспомнил, что сделал на Земле, и кто с нетерпением ждет его там. Единственное, что оставалось за кадром — конкретные обстоятельства обнуления. Синхронизированные воспоминания обрывались перед разгромом Святых в Городе — последний момент, когда он успел сбросить нейрослепок в цифровой саркофаг Кошек. Но заполнить провал в памяти и восстановить остальные события, если включить логику, было совсем несложно. Ожог горько усмехнулся — Грэй все-таки выполнил свое обещание, вернул ему Ткущую, хоть и таким извращенным способом.
Он вдруг обратил внимание, что освещение сменилось на аварийно-алое, а открытые гермодвери заблокированы. L-поле, согласно отчету Грэйс, несколько раз включалось и выключалось на короткие промежутки времени. Это не было нормальным состоянием на борту и Ожог быстро спросил, обращаясь в пустоту:
— Когитор, с чем связана тревога?
— А-угроза. Прошу вас сохранять спокойствие. Производится принудительная санация, — любезно сообщила когитор.
— Когда? Где именно? Что произошло?
— Ваш гостевой статус не подразумевает доступа к журналу тревог.
— Когитор, запрашиваю смену статуса… Нет, стоп. Запрашиваю немедленную связь с капитаном.
— Невозможно. Капитан отсутствует.
— Что это значит? — резко спросил Ожог, — Немедленно вызови Марка Чена!
— Невозможно. Марк Чен не может ответить на ваш вызов.
— По какой причине?
— Ваш гостевой статус не подразумевает доступа к журналу тревог.
Она была «альфой», не имеющей субличности, поэтому расспрашивать подробности не имело смысла. Ожог решил сменить тактику:
— Так, понятно. Где сейчас находится Марк Чен?
— Марк Чен находится на капитанском мостике, — ответила когитор.
— Покажи маршрут до ближайшего транслокатора на капитанский мостик.
Перед ним вспыхнула трехмерная схема, но голос когитора предупредил:
— Лицам с гостевым доступом запрещено посещение капитанского мостика.
— Запрашиваю новую авторизацию. Приказываю изменить мой статус. Согласно директиве «Об Инкарнаторах, два-три-один-семь», — четко, раздельно проговорил Ожог, — Идентификатор для входа в систему «Олег Рашидов».
Он положил руку на панель дополненной реальности с отпечатком ладони, символический жест, от которого уговаривали избавиться еще на ранних стадиях разработки «Космо», но так и не смогли — атавизм мнемонической эпохи сильнее шагнувших на десять вперед шагов технологий.
— Авторизация проведена. Директива найдена. Идентификатор подтвержден. Внимание! Подтвердите изменение статуса вводом личного кода.
Он вбил цифробуквенный пароль, извлеченный из седых глубин памяти. Не думал, что когда-нибудь придется им воспользоваться. Вернее, очень надеялся этого избежать, но… сама судьба, как и говорил Марк Чен, раскрывала ему свои объятия.