Шадар. Сокровище мира

– Давай же! Дотяни до портала, я подхвачу!..

И тут, кажется, даже земля содрогается от страшного рева! Инстинктивно оборачиваюсь и это мне тут же аукается: кубарем лечу на песок.

Вот тарш! Посмотрела?! Ух и жуть! Преследующий меня грол обожжен и покалечен: у него лап не хватает… И от комплексного ущерба, который я умудрилась нанести его эго, чувствам, имуществу и прочему, крышу ему окончательно снесло…

Ой-ей-ей! Подскакиваю и из последних сил устремляюсь вперед… Портал вот он - рукой подать: бликует туманной поверхностью. Я сейчас в него рыбкой…

Что-то снова со свистом пролетает… только уже совсем низко, стегая острой волной завихрившегося песка… А в следующую секунду я буквально запутываюсь в ногах и лечу рыбкой не в портал, а снова в песок, пропахивая телом глубокую борозду. Мои ноги стреножены, как у норовистой кобылы, индейским боласом, а металлический груз на концах веревок бьет по лодыжкам с такой силой, что я вряд ли в ближайшее время смогу так резво бегать!

Этого не было во сне!!!

И грол… Он уже здесь!

– Ахв!..- клацает надо мной чудовище, рывком переворачивая на спину и обдавая смрадом из клыкастой пасти.

Он мог бы прикончить меня и так, но, видимо, слишком хочет насладиться моим ужасом! Вряд ли я его разочарую. В глазах Црагхерката горит такой неистовый огонь мщения, что он меня сейчас просто на клочки порвет… Медленно и со вкусом!

Черная тень закрывает солнце, отрывая мой взгляд от лица… то есть, морды моей погибели. На нас стремительно пикирует Ангел Смерти… И не по мою душу!

А в следующее мгновение в тело Црагхерката вонзаются два огромных копья, пробивая его насквозь, а я начинаю бешено извиваться, пытаясь выбраться из-под придавившей меня туши. Тускнеющие глаза грола вспыхивают последний раз. Дергается, словно в судороге, инсектоидная лапа на брюхе и я каменею от пронзающей боли.

Огромное тело, навалившееся сверху, отшвыривают, как пушинку и родное лицо Дара склоняется надо мной.

– Дар, ты здесь… Ты пришел… - глаза у меня почему-то закрываются. И так кружиться голова.
– Прости… что так…

Темнота накрывает меня непроницаемым одеялом…

– Ника!!!!
– сумасшедший, отчаянный крик дракса вспарывает равнодушное небо, волной расходится по открытому пространству, заставив рухнуть всех: и своих, и чужих.

Его маленькая человечка лежит, пригвожденная обломанной хитиновой лапой, а песок с жадностью впитывает густую алую кровь…

Глава 119

Цоканье каблуков звонким стаккато разносится по просыпающейся улице, рикошетя от высоток…

Вот черт, угораздило же меня забыть зачетку! Теперь точно везде опоздаю! Вышла, называется, пораньше!

Ускоряю шаг, пытаясь нащупать в сумочке ключи. Дверь-то я просто захлопнула и если сейчас окажется, что и ключи я умудрилась забыть, то пиши-пропало! После вчерашнего… Точнее, сегодняшнего ночного квеста Иржи наверняка дрыхнет без задних ног…

Нервной фурией заворачиваю в наш двор и растерянно торможу: все пространство забито спецтехникой с мигающими проблесковыми маяками и людьми.

Что, скажите, могло произойти за пятнадцать минут, которые я потратила на то, чтобы добежать почти до автобусной остановки, обнаружить пропажу и вернуться назад?!

И главное, каким образом они могли приехать так быстро, да еще и незаметно?!

В растерянности кручу головой, пытаясь рассмотреть, что произошло, и, холодея, понимаю, что вон то, свободное теперь, пространство раньше занимал мой дом!

А сейчас его там нет!!!

– Божечки… Да, что же это… Как же… - бормочу, пробираясь мимо вполголоса переговаривающихся людей, и замираю возле сигнальной ленты, огораживающей развалины, в которые многоэтажка превратилась...

Стоящий в оцеплении суровый эмчеэсник делает вид, что меня здесь нет, а я даже спросить ничего не могу из-за перехваченного ужасом горла. Прижимаю ладонью сердце, выпрыгивающее из груди… И в то же время на подкорке бьется сумасшедшее ощущение, что я об этом знала… или предчувствовала… или…

– ...Иржи, сыночек… открой глазки… Девушка, как он?

Очень медленно поворачиваюсь на знакомый голос… Виктории Германовны. Делаю деревянный шаг в нужном направлении. Еще один… Взгляд выхватывает распахнутые двери скорой, всклокоченную Викторию Германовну, молоденькую фельдшерицу в синем комбинезоне и носилки, на которых… Иржи!

– Все будет хорошо, женщина…

– Я мать!

– Состояние вашего сына не критическое, вот-вот придет в сознание. Скоро уже поедем в больницу, третью городскую. Все подробности уточните на месте, после обследования… Паш, ну что там? Едем?..

Голоса как будто отдаляются, продолжая где-то на периферии выяснять возможности выезда с забитого машинами двора и состояние пострадавшего. Как во сне, подхожу к носилкам.

– Ёж?..

Он медленно открывает глаза, с явным трудом фокусируя взгляд на мне. А потом его зрачки расширяются.

– Ника… - хрипло шепчет он.
– О, Ника… Прости… Прости меня!!! Пожалуйста…

Его губы трясутся, и, без того бледное, лицо делается совсем серым. А еще Иржи буквально фонит ядерной смесью невероятно сильных эмоций: ужас смешанный с виной, стыд, раскаяние и одновременно облегчение. Окончательно перестаю что либо понимать. И в этот момент он дотягивается слабой рукой до моей ладони.

Острый разряд пронзает тело. Я невольно отшатываюсь и тут в голове калейдоскопом начинают мелькать картинки… как фильм, перематывающийся на большой скорости… собирая воедино и восстанавливая мою память.

– Ты!..
– пячусь от Иржи.
– Ты!!.

– Я… Прости…

– Господи! Сыночек, очнулся!..
– к носилкам подлетает Виктория Германовна.

– Мама, уйди! Ника!..
– отчаянно зовет Ёж.

Виктория Германовна затравленно озирается, пытаясь высмотреть ту, к кому так отчаянно взывает её сын. Но она не видит меня. Как не видел и тот мужчина в оцеплении, и все остальные…

– Девушка!
– в отчаянии кидается мать Иржи к фельдшеру скорой.
– Нам срочно в больницу! Сыну совсем плохо!!