Шаг назад, или Невеста каменного монстра

Я же, вынырнув из раздумий, последовала за ним, постоянно спотыкаясь о кочки и норовя в любой момент пропахать носом приличную борозду. Сквозь первый ряд кустов прорывались с боем. Хотя, если уж честно, горгулья прошла, словно ледокол, а я, отмахиваясь от веток, молилась, чтобы они не выкололи мне глаза.

— Не отставай! — прикрикнул мужчина, даже не обернувшись.

А я что? Выругалась сквозь зубы, поправила сумку и поковыляла за ним. Пару раз споткнувшись на коряво выступающих корнях, решила меньше таращиться, обозревая округу, и углубилась в созерцание того, куда и на что ставлю ногу. Лучше бы продолжала смотреть по сторонам. То и дело из-под сапога что-то выпрыгивало, уползало, а то и мерзко лопалось, будто я одновременно наступила на десяток слизней.

Примерно пару часов спустя я готова была рухнуть там, где остановилась. Оглянувшись, заметила, что солнце медленно уползло за верхушки деревьев, а небосклон уже подернулся вечерним маревом.

— Мария! — окликнул мужчина, заставив вздрогнуть и выругаться сквозь стиснутые зубы.

— Иду! — отозвалась в ответ, намеренно продолжая стоять на месте.

— Я вижу, — съехидничал Тавир, слишком быстро для моего заторможенного сознания приближаясь ко мне.

— Больше не могу, — честно призналась я, потупив взор и норовя-таки подогнуть нижние конечности.

— Хорошо, — кивнула горгулья. — Но только не на тропе.

— Какой тропе? — искренне удивилась я.

Демонстративно оглянулась, делая вид, что не замечаю даже намека на утоптанную полоску земли, пусть даже извилистую и поросшую мелкой травкой. Увы и ах, вокруг одна поросль по щиколотку, по которой вряд ли кто-то когда-то ходил.

— Маш, — еще шире растянул губы в усмешке Тавир. — Тут тропа диких хищников. Разумеется, если ты так сильно печешься о бедных зверушках, я готов оставить тебя. Вот только на солидное пиршество тебя не хватит, а орать ты будешь мучительно и долго. Пожалей мои уши…

Последние слова были настолько жалостливыми и обидными, что я непроизвольно зарычала, болезненно сжав кулаки. Горгулья, продолжая усмехаться, поманила меня пальцем, так сказать, следовать за ней. И я пошла, ну прям как коза на поводке.

Еще метров через двести у меня закралось ощущение, что ходим мы по кругу, а меж тем солнце практически село. Озвучить свои опасения я не успела. Тавир раздвинул очередные кусты, и мы вышли на идеально ровную полянку диаметром не более десяти метров. Пока я пораженно рассматривала чудо природы, мужчина нырнул в другие кусты, и до меня донесся хруст веток.

— Хм… — задумчиво выдохнула я. — Кажется, кто-то собирается сделать костер…

Я присела на корточки и с недоверием потрогала идеально ровную, будто подстриженную травку. Она оказалась в меру мягкой, упругой и настоящей. Пред взором встал газон на футбольном поле, сознание признало аналогию и переключилось на противоположную сторону поляны, где стояла огромная ель. По крайней мере, именно так я воспринимала это мощное дерево с разлапистыми ветвями, которые на глазах медленно опускались вниз. И пока решала, подойти к этому дивному диву или остаться на месте, на поляне возник Тавир, таща, словно на буксире, огромные мохнатые ветки другого хвойного дерева.

— Иди сюда, — позвал мужчина, — сейчас быстро поедим, и спать, минут через двадцать лес погрузится во тьму.

— А луна? Она что, не будет нам светить? — опешила я.

— Какая луна? — на миг обернулся Тавир, а поняв, что я не спешу объяснять, продолжил укладку веток под елью. — Ягаран практически ушел на другую сторону мира. Я вижу в темноте, а вот ты даже шагу ступить не сможешь.

— Ягаран… — практически по слогам повторила я.

Удивительно, столько дней пробыла в этом мире, а даже не поинтересовалась, как называется местное солнце. Задумавшись, а что еще я упустила из своего путешествия в другой мир, я не сразу отреагировала на слова Тавира.

— Что?!

— Иди сюда, с каждой минутой будет все холоднее. Шами положила тебе в сумку еду?

— Кажется, да… — рассеянно выдохнула я, одновременно двигаясь к горгулье и запуская руку в сумку.

Сверток с едой нашла быстро и вытащила его как раз в тот момент, когда подошла к ели. Окинула ложе из веток пристальным взором и поняла, что место для сна — одно. Краска тут же прилила к щекам, а сердце гулко застучало в висках. Нервно облизнув губы, я подняла взор на Тавира и поразилась его настороженному взгляду, устремленному на меня.

— А костер? — хрипло спросила я.

— Нельзя, — медленно покачала головой горгулья. — Поляна под магическим куполом. Хищник не проникнет сюда, если же применить магию, купол лопнет, и тогда спать придется на дереве.

— Не хочу на дереве, — нервно передернула плечами и с долей обиды добавила: — Я же не курица — на жердочке спать!

— Не курица, — улыбнулся мужчина, забирая у меня сверток.

Он грациозно опустился на ветки и похлопал рядом рукой, предлагая занять соседнее место. Я сняла сумку, присела на корточки и потрогала настил, а убедившись в его относительной мягкости, грузно шмякнулась пятой точкой, блаженно жмурясь оттого, что некоторые части тела уже расслабляются. Тавир поделил наши припасы и половину отдал мне. Однако, оценив размер, я еще располовинила свою порцию, отдав часть обратно. На ответный хмык просто не обратила внимания, ибо, зажмурившись, грызла огромный, по моим меркам, бутерброд.

Когда голод был утолен, вокруг практически стемнело, лишь сквозь деревья в ночных облаках отражались последние темно-бордовые сполохи Ягарана. Из-за деревьев по земле плыл ночной туман, замирая возле границ полянки. Легкий озноб будто лизнул спину, заставляя нервно передернуть плечами. Я громко шмыгнула носом и обняла себя руками, дабы сохранить последние крупицы тепла.

— Замерзла? — едва слышно спросил Тавир.

Я кивнула и, собравшись с духом, озвучила:

— Да, боюсь, этот мир не создан для меня, — я медленно выдохнула и закончила: — Он слишком мрачный и…

— И? — заинтересовался мужчина.

— И я ощущаю одиночество, — зачем-то призналась я.

В ответ раздался смешок, а затем Тавир откинулся на спину и, заложив руки за голову, прикрыл глаза. Минуты тянулись, и когда я уже не ждала его слов, они вдруг прозвучали:

— Быть или не быть одной, это ведь только твой выбор.

— А вот и нет! — тут же обернулась я.

Уверенно вставая на коленки, я подползла к мужчине и, практически нависая над ним, решительно спросила:

— Неужели я так сильно тебе не нравлюсь? — А услышав, как Тавир подавился воздухом, решила, что это молчаливое согласие. — Я страшная, да? По вашим меркам я что, уродина? Но мне Гивдар говорил, что между горгульями и людьми бывают чувства. Я тебе так противна?

— Мария! — рыкнув, мужчина перехватил меня за плечи и практически встряхнул, отчего я чуть не прикусила язык. — Что за чушь ты несешь?!

Глаза тут же наполнились слезами. В этот миг захотелось быть так далеко, как только можно. Запоздало пришло ощущение позора, унижения и краха всех мечтаний.

— Отпусти… — глотая слезы, попросила я.

— Вот уж нет! — сурово припечатал Тавир.

Вжик. Небо оказалось сверху, а моя спина прижата к настилу. Но уже спустя мгновение я рассмотрела силуэт мужчины, нависающего надо мной. Глаза горели, будто два алых огонька, а жар, исходящий от тела, сводил с ума. Из последних сил я удерживала руки, которые норовили обнять и прижать к себе Тавира, дабы самой оставить жадный поцелуй на его манящих губах. Кажется, я окончательно сошла с ума.