Шаг в бездну

«Что думает человек перед смертью? Говорят, перед глазами проносится вся жизнь. А что у тебя, Виктор Голиков, было в этой жизни, жизнь ведь только начиналась, ещё и сделать в ней ничего не успел. Двадцать лет всего, школа, учебка, Афган!

Афганистан! Что нам, русским, здесь делать? Пусть бы сами афганцы и разбирались в своей жизни, как им жить и с кем дружить! Как не хотела мать меня отпускать сюда, как цеплялась за руки и кричала. На всю деревню голосила, как будто уже тогда хоронила. Может, чувствовала, что не увидит больше меня, единственный я у неё!

Без отца меня поднимала и теперь в неизвестность отпустить не могла. Что ты, Виктор, ей обещал? Вернуться!.. И Катька, одноклассница тебя не дождётся! Один раз всего-то и поцеловал её!

А теперь в этой яме и встретишь свои последние минуты. Пусть лучше наверху расстреляют, там хоть солнце, небо в последний раз увижу!..».

Виктор поднял голову и посмотрел вверх. Там первые лучи солнца пытались найти путь к нему в яму. Виктор с усилием поднял руку вверх и попытался дотянуться до луча на стене. Не получилось!

Он в бессилии опустился на дно. Отдохнув несколько минут, подвинулся ближе к Алексею, тот был ещё без сознания. Виктор с трудом наклонил голову к его груди. Сердце друга тихо и медленно стучало. «Жив, Лёшка, жив! Может хоть тебе удастся выжить. Живи за нас двоих, живи, друг!..»

Виктор взял в свою руку холодную ладонь Алексея. Если б можно было отдать остаток своих сил товарищу, он бы сейчас это и сделал. «Мне уже всё равно не выкарабкаться! Интересно, где сейчас этот сержант Стеклов? Двое суток уже нет его! Наверное, расстреляли, хотя выстрелов слышно не было. Ну, эту работу и кинжал легко сделает. Значит, ему повезло: умер быстро, не мучаясь!..».

Наверху послышались возбуждённые голоса, к яме подошли двое. Но сил открыть глаза и поднять голову, у Виктора не было, он так и сидел, прислонясь к стене.

Вдруг, неожиданно, что-то упало рядом. Послышалось шипение, оно усиливалось. Голиков открыл глаза: рядом с ним, извиваясь, на песке лежала огромная змея. Гюрза!

В средней Азии её называют «гробовой змеёй», Виктор однажды видел такую в туркменском кишлаке, когда их роту перебрасывали в Афганистан.

Но эта была крупнее, более метра. Змеи эти сами по себе агрессивны, а сейчас она явно была рассержена и готовилась к нападению. И атака эта была неизбежна, солдат невольно сделал едва заметное движение ногой, и змея атаковала. Разинув пасть, она совершила молниеносный бросок. Первый удар пришёлся в бедро, следующий в грудь. Боли укусов Виктор не почувствовал, но внутри у него вспыхнула дикая ярость, захотелось сопротивляться, захотелось уничтожить, убить эту смерть!

Солдат усилием воли бросил своё тело на гюрзу, придавил её, та под ним извивалась и пыталась вырваться. Виктор двумя руками охватил её толстое тело и, перебирая их, приближался к голове змеи. Та шипела, рвалась и атаковала, впрыскивая очередную порцию яда в руки, лицо, тело солдата.

Наконец руки охватили шею змеи у самой головы, и, что было сил, Виктор сжал их, почувствовал, как ломались позвонки змеи. Её вертикальные зрачки ещё секунду назад светились каким-то зловещим светом, теперь стали угасать. Из разинутой пасти вырвалось шипение, и змея затихла. Солдат с трудом устроился у стены и смотрел на змею. Её красновато-коричневое огромное тело распласталось рядом. Руки стали твёрдыми и непослушными, и теперь он почувствовал боль укусов. «Ну, вот, Лёша, и всё! Она тебя не укусит!».

И хотя всё тело Виктора было в кровоподтёках, в местах укусов змеи эти кровоподтёки стали проявляться ярче. Прошло минут десять, боль нарастала, появилось головокружение. Левая рука приобрела багрово-синюшний цвет, постепенно тело стало покрываться чёрными пятнами.

Виктор понимал, что умирает, но страха не было, он принимал смерть, как неизбежное и как избавление. Он устал от боли, его больше никто не будет мучить! Стало холодно, холод медленно стал приближаться к груди…

К полудню Алексей Орлов открыл глаза. Он не мог понять, где находится, голова раскалывалась от боли, и всё перед глазами кружилось. Рядом как-то неестественно сидел Виктор, весь в чёрных пятнах. Алексей прикоснулся к плечу друга, и его тело, заваливаясь набок, упало на песок. Алексей проследил за ним взглядом и вздрогнул. Рядом лежало тело огромной змеи, он узнал её – это была гюрза. И ему стало понятно, почему тело Виктора имеет такой цвет.

Сердце в груди сжалось и заныло. «А ведь ты, Витя, меня спас! В этой яме гюрза меня всё равно достала бы! Прости, друг, что я не смог тебе помочь! Мы с тобой здесь только несколько дней, но ближе друга у меня и не было, и ты это доказал! Ты спас меня, но надолго ли? Сейчас бросят сюда ещё одну такую тварь или просто расстреляют! В плен попадают многие, а спасаются единицы! Есть ли у тебя, сержант Орлов, хоть маленький шанс на спасение? Вряд ли!..»

4.

Джон Грейс переступил порог в комнату, со словами: «Добро пожаловать!» Салех Махди, в наброшенном поверх плеч дорогом расшитом халате, пошёл ему навстречу и протянул обе руки для приветствия. А после пригласил гостя устраиваться на курпачу к дастархану – скатерти, постеленной на полу, на которой их ждали изысканные блюда: плов, шашлык, несколько мясных блюд с овощами, зелень, фрукты, перец, пряности и, конечно же, чай!

Грейс снял ботинки и пробежал взглядом по блюдам. В голове невольно возник вопрос: «Откуда здесь, в горах, такая роскошь в питании? Кругом война, нищета, разруха, а наш друг Махди не бедствует! И к чему это всё пиршество? Хотя, надо отдать им должное, афганцы народ гостеприимный, умеют принимать гостей! И врагов, тоже!» Но промолчал, и, поджав под себя ноги, стал устраиваться на курпаче. Он уже почти год в Афганистане, но никак не мог привыкнуть принимать пищу сидя на полу, но и нарушать местные обычаи тоже не мог.

Совершив обряд хвалы Аллаху, молча, приступили к обеду. Минут через двадцать, закончив кушать, Грейс высказал слова похвалы хозяевам за столь богатый и вкусный стол, и приготовился слушать.

Хозяин, выждав паузу, спросил:

– Полковник, наши друзья в Кандагаре просят деньги!

– Не беспокойтесь, уважаемый, через два дня деньги будут у Вас, а также и караван с оружием, он уже в пути!

– Хвала Аллаху, он услышал наши молитвы! – Махди провёл ладонями по лицу. – Вы сообщили нам добрую весть! А что с оставшимися пленными, мы можем обменять их у гяуров на наших людей?

– Простите, уважаемый Махди, но пленные – мои! И что это Вы устроили за представление в яме, я мог потерять нужного мне человека

– Простите полковник, человек, совершивший это, уже наказан!

По приказу Ахмат Шаха Махди вынужден был выполнять все пожелания и просьбы полковника. «Без помощи американцев, мы сейчас не обойдёмся, но они ведут себя в нашей стране, как у себя дома! Придёт время, и мы выгоним с нашей земли и русских, и этих американцев!» Салех Махди искренне в это верил.

Грейс тихо, но твёрдо произнёс:

– Мне нужен этот русский! Один умрёт, для того, чтобы второй работал! Этот второй будет плохим агентом, но и такие мне нужны! Иногда в наших играх противнику нужно кого-то отдать!

Махди понял расчёт американца – жестоко, но верно! Война диктует и устанавливает свои правила, которые можно переписывать и нарушать! Он посмотрел на полковника: «Да, Грейс не новичок в разведке, у этих американцев тоже надо чему-то учиться!»

Допив из чаши чай и поставив её на ковёр, Грейс попросил, чтобы привели пленного Стеклова. Он уже несколько раз подробно допросил Стеклова и знал и о нём, и об Орлове достаточно много.