Шаг в сторону. Часть 2

Есть вещи, к которым привыкаешь, и хотя они вроде как мелочь, но без них все гораздо сложнее. К примеру, пластиковые пакеты. Понятно, что с зелеными технологиями как-то и не до нефтеперегонки, но все равно, полимеры тут конкретно не в ходу. Пришлось книгу заворачивать в кусок коричневой бумаги, и уже потом швырять на сидение личного авто. А то станется с этого поганенького старикашки докопаться до пятнышка на бархате, а золотой запас у меня не бесконечен.

И хотя рабочий день мой начинался, согласно распорядка, в семь утра, о его окончании упомянуть там же как-то позабыли, так что я сам назначил себе свободный рабочий график, работа, как оказалось, нервная и небезопасная, да и время уже было далеко за полдень.

— Что-то ты, Марк Львович, бледный какой-то, — словно черт из табакерки, возник Фил. Он как всегда улыбался своей фирменной длиннозубой улыбкой, оптимист по жизни, что сказать.

— От мороза, — я открыл водительскую дверь, впуская морозный воздух внутрь салона. — Климат тут неблагоприятный, континентальный резко.

— Никак у господина Хомича, Модеста Всеславича, был? — догадался Фил. — Да? Тогда понятно, я, когда первый раз в библиотеку пришел, так потом три дня отпаивался в местном кабаке, и больше в этот книжный вертеп ни ногой. И чего меня туда занесло, не помню уже. Я-то больше на девок полуголых в театре посмотреть люблю.

— И правильно, — согласился я. — От книг один вред здоровью, особенно глазам.

— Точно, — Фил серьезно кивнул. — То-то они у тебя такие усталые. Надо, Марк, их каплями волшебными спрыснуть. Наливочкой клюквенной, к примеру.

— Надо бы. Только вот скажи, — решил все-таки подстраховаться я. — Во сколько вы тут заканчиваете работать? А то в списке, который ты мне приносил, там ни слова об этом.

Фил почесал затылок, задумался.

— Ты вот что сегодня должен был сделать?

— Ну не знаю, — я пожал плечами, — вроде с Розумовским встретиться, потом с Силой Горынычем, а потом в библиотеку. И вроде все.

— Вот! — Фил поднял палец. — Зуб дам, что ты все это сделал. Значит, и работа на сегодня закончена. А завтра в семь утра начальство тебе еще что-нибудь придумает, чтобы просто так без дела не шлялся.

— Логично, — я забрался в повозку, распахнул пассажирскую дверь. — Поехали глаза промывать.

Лучшую жидкость для промывки глаз, по уверениям Фила, продавали недалеко от моего дома, буквально в двух кварталах. Неприглядного вида забегаловка, с обшарпанными стенами и засранным — в буквальном смысле, к коновязи были привязаны настоящие лошади — двором, внутри оказалась вполне чистым и благопристойным местом. Худенькая официантка подскочила к нам, стоило усесться за столик, дежурно улыбнулась мне, и очень тепло — Филу, выслушала наши, а точнее говоря — его пожелания, и упорхнула. Фил остался сидеть с дурацкой улыбкой на лице.

— Хорошая девочка, надо за ней приударить, — потянулся я, поудобнее усаживаясь на мягком стуле.

Улыбка на лице Фила почти пропала вместе с привычно дурашливым выражением лица, на меня смотрели холодные глаза человека, готового убивать. Буквально мгновение, потом и выражение, и улыбка вернулись.

— Да, отличная девочка, — Фил продолжал улыбаться как ни в чем не бывало, — зовут Лукерья, по-нашему — Лушка. Дочка хозяина этого заведения.

— Расслабься, — посоветовал я коллеге. — Не буду я шашни с твоей Лушкой крутить. Просто пошутил.

— Ох, Марк Львович, ты и шутник, — добродушная, чуть придурковатая улыбка не сочеталась со снова ставшими серьезными глазами, — ухо востро с тобой держать надо.

— Много вас тут таких, — улыбнулся ему в ответ я и рассказал про Шуша и его любовные страдания. Фил внимательно слушал, в нужных местах кивал головой, фыркал и смеялся, видно было, что эту историю он уже знает, хоть и в другом пересказе.

— Не, Луша не такая, — совершенно не обидевшись на аналогию с дочкой хозяйки гостиницы, под конец сказал он, прихлебывая принесенную наливку. — Отец ее не разрешает нам встречаться, считает, что работа у меня слишком опасная. А Луша — она хорошая и добрая девочка, правда?

Хорошая и добрая девочка кивнула. Принеся наливку практически в начале моего рассказа, она уселась рядом с нами и слушала, подперев голову рукой.

— Эта Кеси — тварь та еще, — с юношеским максимализмом заявила она. — На месте Шуша я бы давно ее бросила.

— Ты Шуша не видела, — хмыкнул Фил. — Он вон Марка Львовича никак не бросит, уж как его милость от этого парня пытался отделаться, а все никак.

— Один-один, — я отсалютовал Филу стаканчиком наливки, сделал очередной глоток. Наливка и вправду была хороша, спирт практически не чувствовался, только густая, тягучая кисло-сладкая жидкость с ярким вкусом клюквы и нотками каких-то трав. Отлично шла, несмотря на мою индифферентность к алкоголю, просто приятно было вот так делать маленький глоток, размазывая напиток по небу, смаковать потихоньку.

Какой-то явно не бедный господин за столиком в углу так не считал. За то время, пока мы сидели, он успел выхлебать кувшин такой же с виду наливки, да еще и самогона заказал. Но первый стакан дистиллята, видимо, не в то горло пошел — он схватился за шею, лицо покраснело, и тело в богатой одежде свалилось рядом со столом, сотрясаясь в судорогах.

Глава 4

Так получилось, что лицом к упавшему на пол алкоголику сидел именно я. Фил, так тот вообще спиной, а Луша на Фила больше смотрела, чем на происходящее вокруг, тем более что и народу-то в этот час было не очень много. Кроме нас и дрыгающего руками и ногами посетителя — никого.

— А что вот с этим господином случилось? — разорвал я притяжение влюбленных взглядов.

Фил обернулся, Лушка взвизгнула, и оба они бросились к замирающему телу. Девушка принялась брызгать водой, Фил попытался поднять страдальца, но тот непроизвольно сопротивлялся. Пришлось помочь.

— Огненная вода не в то горло пошла? — опустился я на одно колено рядом с посетителем. Фил меж тем короткими приказами заставил местную обслугу взяться за спасение клиента — под головой уже лежала свернутая скатерть, рядом стоял кувшин с водой, слегка подкисленной уксусом.

Положил руку уже даже не дергающемуся человеку на лоб. Странно, такое впечатление, что все органы отказывали один за другим. Сердце билось с перебоями, еле прогоняя по сосудам загустевшую кровь, почки явно пошли в разнос вместе с печенью, из-за недостатка кислорода мозг отключился. Странные судороги шли от нервных корешков позвоночника, и там импульсы практически не проходили — спасибо внутреннему диагносту, я мог определить, где находится очаг всего этого безобразия. Что странно, вовсе не в желудке, куда было вылито огромное количество пойла, и не в печени, которая должна была все это переработать. Грязная черная клякса находилась прямо в локтевом сгибе.

Я сосредоточился, попробовал хоть как-то нормализовать состояние больного, но ничего не получалось. Казалось, его организм не отторгает лечение — игнорирует. Даже попытка залечить ссадину на лбу от падения на пол ничем не кончилась, хотя это-то должно было сработать.

— Странно, не могу ничего сделать, — я отнял руку ото лба клиента, машинально поглядел на ладонь. В центре было какое-то красное пятно. Точно такое же — над бровями лежащего на полу. — Может помощь вызвать?

Фил сначала задумчиво кивнул головой, потом увидел пятно, вскочил и отшвырнул девушку от тела. Судорожно крутанул кольцо.