Шаг за шагом вслед за ал-Фарйаком

В этом же ряду — ряду примеров заразительности для человека дурного и его нечувствительности к хорошему — следует упомянуть уже упоминавшуюся демонстрацию свидетельства невинности невесты. Эта зараза пришла к христианам Арабского Востока от иудеев, как они пишут в своих книгах. Однако это племя тоже издавна и по сей день обладает многими достоинствами. Они умеют собирать деньги и драгоценности и предпочитают легкие, приятные профессии, как-то банковское дело, кредитование, обмен валюты, а также перекраску старья, чтобы выглядело, как новое. Еще они любят друг друга, и иностранец их веры не имеет нужды обращаться за помощью к кому-либо, кроме своих, и не боится остаться без денег и без еды. В любой стране он найдет соплеменников, которые приютят и накормят его. К тому же они общаются на одном языке, и нравы, обычаи, образ жизни и взгляды иудея, живущего в Магрибе, таковы же, как у иудея, живущего в Машрике. Христианин совсем другое дело. Христианина из Машрика, приезжающего в христианские страны Запада, с первого взгляда принимают за еврея или турка. А если он нуждается в жилье и пище, его направляют к начальнику местной полиции, и тот поселяет его в закуток без света и воздуха, где он дожидается решения судьи. Как это произошло с эмиром ал-Куффы, приехавшим из Дайр ал-Камар в Париж. Хотя эмир был человеком богатым и приехал к ним только для того, чтобы познакомиться со страной, его обманул, надул, обокрал и обвел вокруг пальца каждый, кто только мог, и он вернулся домой обчищенным до нитки.

Почему восточные христиане не восприняли все названные качества иудеев и переняли от них те, которые вызывают лишь неприязнь и зависть? Позволительно ли богачу любого вероисповедания звенеть своими динарами на виду у бедняка с пустым карманом? Прилично ли сытому размахивать своей полной миской перед носом голодного, готового на все, чтобы эту миску заполучить? Если ты, читатель, возразишь мне, что все это обычные вещи, что доказательство невинности невесты демонстрируют в большинстве случаев людям женатым и, что завидовать тут нечему, я отвечу, что, если бы это были обычные вещи, то мы бы наблюдали их у всех народов. Однако у франков, людей более знающих и образованных, такого не водится. Более того, они осуждают подобные вещи и говорят, что причина бездетности в большинстве случаев — бесплодие. У них молодожен, почувствовав, что петля женитьбы уже затянулась на его шее, берет свою новобрачную и уединяется с ней где-нибудь подальше от людских глаз во избежание зависти и возможных огорчений. Франки не допускают, чтобы радость одного стала причиной печали других. Я употребил слово петля, потому что свадебный контракт у них может быть расторгнут по многим причинам.

А утверждая, что доказательство невинности предъявляется людям женатым, и тут нет причин для зависти, ты ошибаешься и отклоняешься от существа вопроса или, прошу прощения, просто не разбираешься в нем. Все без исключения ученые — и живущие в достатке, и едва сводящие концы с концами, и нищенствующие, и бездомные, и босоногие, и сидящие в тюрьмах, и закованные в кандалы, и жалобщики, и униженные — согласны в том, что женатые мужчины более склонны к зависти, нежели холостые. Дело в том, что каждый человек думает, что другой, находящийся в таком же положении, как и он, счастливее его, хотя, возможно, тот несчастнее.

Поскольку первая брачная ночь событие знаменательное, хотя и темное, она способна возбудить зависть в душе опытного человека, который при этом не задумывается над тем, чем она может обернуться. По пословице: знает лишь тот, кто сам пережил.

Вот так. А я прошу прощения у Его Чести, Его Высокоблагородия, Его Преосвященства за вопрос, который я хочу ему задать не из желания критиковать, а исключительно для того, чтобы знать: откуда известно, что окрашенный кровью платок, предъявляемый как свидетельство невинности невесты, может служить доказательством? Не может ли быть, что в ту ночь раскалилась печь, закипела жидкость в котелке, выплеснулась и оставила следы на платке? Или кто-то сорвал розу раньше положенного времени, зарезал птицу либо поранил себе палец? Или девица запасла немного крови в укромном месте? Если ты мне ответишь, что мужчина поймет это с первой же попытки, я поклянусь своей жизнью и жизнью твоего отца, что в подобные моменты мужчина плохо понимает и ничего не соображает. Тем более если за дверью стоит шумная, крикливая и напористая толпа. Ответа на этот вопрос я жду до сих пор.

4

ИГРА СЛОВ

Сочинителям, вроде меня, свойственно иногда играть со временем и объединять события, имевшие место ранее, с более поздними. Это называется у них нарушением хронологии или анахронизмом. Они описывают своего главного персонажа, начиная с первых нежных слов, сказанных им возлюбленной, и до того момента, когда он умолкает после женитьбы. Эти описания содержат долгие скучные пассажи, касающиеся бледности, покрывшей его лицо при встрече с ней, учащения его пульса, запинания в разговоре, посланной им к ней старухе с письмом, встрече в таком-то месте в такое-то время. Кроме того, читатель узнает, как вспыхивает ее лицо, когда она слышит от него такие слова, как кровать, объятия, соединение, нога на ногу, слюна, муж и т. д. Случается, что сочинители проявляют неуважение к отцу и к матери, заявляя, например, что матери нравится, если дочь вызывает восхищение всех на нее смотрящих, и она поощряет ее заигрывания с мужчинами. А отец, поскольку он в полном подчинении у матери, не может помешать этому. Слуги же всегда на стороне женщины против мужчины: служанки, следуя примеру госпожи, а слуги-мужчины, чтобы угодить предмету своего обожания. Одним словом, они превращают дом девушки в кабаре, в дом терпимости, в рассадник порока, обмана и коварства. И каждый из моих собратьев-сочинителей выдумывает какую-нибудь каверзу и приписывает ее персонажу. Что же касается смешения времен и возврата в прошлое, то, по-моему, это вполне допустимо, если сочинитель видит, что его повествование зашло в тупик, и хочет продолжить его с какого-то определенного места. Но я не люблю, когда автор доводит героя до постели его невесты и на этом заканчивает повествование, не посвятив читателя в то, что происходило с ними дальше. Мне очень интересно знать, как они жили в браке. Ведь многие женщины, считавшиеся таковыми до замужества, после него становятся мужчинами и наоборот.

Поэтому я вознамерился более пристально наблюдать за ал-Фарйаком после его женитьбы, чем делал это ранее. Рассказывать о двоих куда как интереснее, чем об одном. Но я вовсе не намерен разбираться в их дрязгах и глупостях, больших и малых — это не мое дело. Так что, прости мне, господин мой, и извини меня, госпожа моя, если я прибегну сейчас к смешению времен и вернусь ненадолго в прошлое.

В тот период, когда ал-Фарйак уже попался в силки любви, но еще не был женат, один из торговцев вразнос пригласил его на остров, где живут люди с нечистым дыханием, говорящие на неприятно пахнущем языке{238}. Ал-Фарйак должен был жить в его доме в должности истолкователя снов{239}. Ему была обещана плата большая, чем он получал у каирского торговца вразнос. Он решился ехать и сообщил об этом своей невесте незадолго до свадьбы. Она не возражала, сказав, что жена обязана сопровождать мужа, куда бы он ни направился — рядом с ним любое место на земле будет для нее домом и родиной. Девушка уведомила о поездке мать, и та согласилась. После свадьбы и заключения брачного контракта ал-Фарйак велел жене готовиться к поездке — у торговца вразнос в голове скопилось много снов, и возникла опасность, что место их толкователя займет кто-то другой. Жена спросила: «Это что, серьезно? Женщины действительно должны ехать куда-то сразу после свадьбы, не заводить детей и подвергать себя опасностям? Разве нельзя спокойно и безбедно жить в Каире? Как я расстанусь со своими родными и близкими и поеду в страну, где у меня нет ни друга, ни знакомого?» «Я тебя не обманываю, — отвечал ал-Фарйак, — я лишь повторяю то, что говорил раньше». «До свадьбы я не знала того, что знаю сейчас, — возразила она. — Недаром люди сравнивают брак с лекарством, которое врач дает спящему или пьяному, чтобы он очнулся. Сейчас я поняла, что женщина не создана для путешествий, это путешествия созданы для нее». Ал-Фарйак сказал: «Я обещал этому человеку приехать к нему и должен сдержать слово. Как говорит пословица, человека связывает не веревка, а его язык. Кроме того торговец вразнос едет вместе с нами и тоже берет с собой жену». Жена возразила: «Я не такая, как жена торговца вразнос, я новобрачная, я еще на полпути от девичества к замужеству. И мне еще не надоела земля, чтобы уплывать в море».

Мать, узнав о предстоящей поездке, настаивала, чтобы дочь ехала, но дочь решила посоветоваться с доктором, не опасно ли морское путешествие для новобрачной. Послали за доктором. Тот, выслушав вопрос, рассмеялся и сказал: «Вы, христиане Востока, даете обеты церкви в надежде, что Всевышний пошлет вам ребенка или исцеление от какой-нибудь болезни. Мы же даем обеты морю — у нас женщины, отчаявшиеся забеременеть, выплывают на его простор и умоляют этого великого покровителя благословить их. Некоторые возвращаются беременными одним ребенком, другие рожают двойню. Особенно, если капитан корабля был ласков с женщинами и вкусно их кормил». Ал-Фарйак про себя подумал: «Дай Бог, чтобы капитан корабля был человеком строгим, злым, раздражительным и угрюмым». А жена его, услышав ответ доктора, успокоилась, перестала бояться и согласилась на поездку. Они собрали свои вещи и отправились в Александрию.

Ничто не может доставить большего удовольствия, чем плавание из Булака{240} на лодке по спокойно текущему Нилу. Кормчий пристает к берегу в каждой деревне, чтобы пассажиры могли запастись свежей курятиной, фруктами, молоком, яйцами и другими продуктами. Не говоря уже о том, что нильская вода вкусна и полезна. Сидящий в лодке целый день только и делает, что ест и наслаждается видом зеленых берегов и цветущих деревень. Ему хочется, чтобы плавание длилось как можно дольше, даже если он едет по важному делу. Ал-Фарйак воспользовался этим случаем и всю дорогу думал только о приятном. Он забыл Каир, его удовольствия и удобства, его бани, свои болезни и беды, книги и шейхов, торговцев вразнос с их интригами, вонючие редакции, свою лютню, осла и его бегство, врача с его промываниями, Великодушного и его запах, сумасшедшего творца чудес, чуму и ее бедствия. В Александрию он прибыл сытый и довольный и тут запасся всем, что могло понадобиться во время плавания по соленому морю. Наконец-то он одержал успех, да еще какой!

5

ПУТЕШЕСТВИЕ И ИЗБАВЛЕНИЕ ОТ ОДНОГО ЗАБЛУЖДЕНИЯ

Торговец вразнос, ехавший вместе с ал-Фарйаком, еще из Каира написал письмо своему знакомому в Александрии с просьбой приготовить им жилище, где они и поселились в ожидании парохода, совершающего рейсы на остров. Все четверо ели за одним столом и во время еды обсуждали дела торговцев вразнос, поездку и другие вопросы. Познания жены ал-Фарйака о мире ограничивались стенами родительского дома. Поэтому все ее разговоры ограничивались темой отношений с матерью, матери со служанкой и ее самой с ними двумя, и если она рассказывала, например, как служанка ходила на рынок за покупками, то прерывала каждую фразу долгим смехом, отчего рассказ занимал столько же времени, сколько сам поход служанки на рынок. А причина в том, что девушки в Египте и в Сирии не общаются ни с кем, кроме слуг и членов семьи. Их матери не посвящают их в то, как живут люди в мире, опасаясь, что они прозреют и узнают, что ждет их самих. Все познания они приобретают только через слуг. А слуги видят для себя большой интерес в том, чтобы доводить до сведения девушек вещи, к которым тех влечет сама их природа. Если служанка видит, к примеру, красивого молодого человека, она немедленно сообщает об этом девушке, говоря: «Сегодня, госпожа, я встретила симпатичного юношу, который очень тебе подходит. Увидев меня, он остановился и пристально на меня посмотрел, словно хотел что-то сказать. У него есть брат, который знает, что ты моя госпожа. Когда я увижу его в следующий раз, я с ним поговорю». Подобные речи превращают служанку в сообщницу девушки в случае, если мать на нее рассердится. Ни для кого не секрет, что девушки, не умеющие ни читать, ни писать, ни правильно говорить, не обученные правилам поведения в обществе и за столом, компенсируют свое невежество, учась хитростям и козням, с помощью которых они добиваются своих целей. Если бы девушка была занята изучением какого-либо искусства или чтением полезных книг, это отвлекло бы ее от всякого рода хитростей. А когда у нее нет других занятий, кроме как сидеть дома в обществе служанки, то все ее помыслы и желания сосредоточиваются на том, чтобы превратить служанку в свою наперсницу и средство достижения своих целей. Словам служанки она верит больше, чем словам матери. На мой взгляд, взгляд смиренного раба, было бы гораздо лучше, если бы девушка занялась каким-то полезным делом — искусством, наукой, рукоделием. Ты согласен, что женщина создана для того, чтобы любить мужчину, а мужчина — женщину? И незнание девушками жизни не мешает им интересоваться мужчинами и стремиться узнать их. Возможно, это незнание даже разжигает их интерес, и они легко идут на знакомство с мужчинами, не думая о последствиях. А если бы они получали должное воспитание и нужные познания, то вели бы себя с мужчинами осмотрительней и осторожней.

С другой стороны, если женщины поймут, что не уступают мужчинам в учености и в знаниях, то они начнут использовать эти знания против мужчин, в целях защиты от мужского всевластия. Да и сами мужчины почувствуют достоинство женщин и будут обращаться с ними повежливее. Например, если юноша и девушка встречаются наедине, при этом юноша начитан и знающ, а девушка знает только наряды, украшения и прогулки в саду, то он не преминет в обращении с ней выйти за рамки вежливости, уверенный в том, что единственное предназначение девушки в жизни это удовлетворять его желания. Другое дело, если он увидит, что девушка разумна, правильно мыслит и хорошо говорит, разбирается в вещах простых и сложных, не затрудняется в ответах на вопросы, находит и возражения и подтверждения — в этом случае он проникнется к ней уважением и почтением. Эти мои слова не противоречат тому, что я говорил, предостерегая мужчин от острых когтей женщин, обладающих познаниями. Этим длинным отступлением от темы я хочу всего-навсего сказать, что жена ал-Фарйака, хотя и не обладала познаниями, но, доказывая матери преимущества выхода замуж за ал-Фарйака, торговца вразнос, показала себя прекрасной спорщицей и великолепным бойцом, оставаясь во всем другом невежественной.

Однажды за обедом торговец вразнос сообщил ал-Фарйаку о прибытии парохода и велел готовиться к отъезду. Услышав слово «пароход», жена ал-Фарйака спросила, что это такое. Торговец объяснил, что это судно, которое движется с помощью пара, производимого огнем. «А где находится огонь?» — спросила она. «В топке, внутри судна» — ответил торговец. «Какой ужас! — воскликнула женщина, — как я поплыву на судне, где есть топка, и я могу погибнуть от огня?! Разве мы не поплывем на остров в такой же лодке, как плыли от Булака?» Торговец разъяснил, что лодка не годится для плавания по морю. Тогда она сказала: «Нет, я не поеду. Пусть едет тот, кто хочет сгореть!» Торговец и его жена стали ее уговаривать, но безуспешно.