Шах и мат

Интересная попытка, но вряд ли будет засчитана.

— Приедем в отделение, там разберемся, — привычно ответил лейтенант.

В отделении нас с хулиганами развели по разным «клеткам». Они сидели неподалеку и недобро позыркивали на нас из-за решетки. Радостно видеть, что у Петрухи под глазом огромный фингал. Надеюсь, это я его поставил. Хотя, скорее всего, это наш доблестный Матвей.

— Кстати, спасибо, выручил, — сказал я и пожал другу руку. — Если бы не ты, они бы меня ухайдохали.

Матвей беззаботно улыбался.

— Да ладно, чего там. Поругался с Лизкой, вышел из общаги. Иду без настроения, еще думаю, как плохо с Дэном получилось. И тут смотрю, вопли, драка, Даша кричит. Ну, я сразу понял, что там без тебя не обошлось. Бросился сразу на подмогу.

— Эй, там, потише, — сказал усталый дежурный за столом. — Раскудахтались, как клушки.

Он сидел и читал журнал. Когда глянул на нас, я заметил, какие у него красные от бессонницы глаза.

А еще я увидел, что он держит в руках журнал «Шахматы в СССР». Был такой, помню. Я его как раз читал в детдоме в прошлой жизни. Он потом назывался «Шахматы в России», после развала Союза.

Милиционер явно решал задачку из журнала. На тумбочке рядом с его столом стояла шахматная доска с расставленными фигурами. Я и не заметил сразу.

Дежурный глядел в журнал, потом смотрел на доску. Потирал глаза, причесывал шевелюру и зевал. Кажется, дело у него совсем не ладилось.

— Товарищ милиционер, — сказал я громко. — А вы что, шахматную задачу решаете?

Дежурный отвлекся от журнала, удивленно поднял голову. Увидел меня и хмыкнул:

— Ну да, есть такое. А что, ты тоже умеешь играть?

Я кивнул. Показал на Матвея.

— Мы состоим в шахматном клубе «Белый ферзь». Один из самых сильных в Москве, — не знаю, насколько это так, но подозреваю, что я сильно преувеличил. — И скоро идем на турнир района от нашего клуба. Так что можем помочь.

Дежурный заинтересовался. Сдвинул фуражку на лоб, почесал затылок. Подумал и подошел к нашей клетке. Протянул журнал через решетку.

— Вот, можешь решить? «Мат Диларам» называется. С утра бьюсь, никак не могу разобраться.

Ха, тоже мне, бином Ньютона. Я знал решение еще до того, как дежурный закончил фразу. Взял журнал, убедился, что это действительно та самая задача.

Впервые я встретился с ней еще в приюте, и тогда же решил за полминуты. Особых затруднений задача тогда не доставила. Я их щелкал одну за другой.

— Ты знаешь такую? — спросил я у Матвея.

Мой товарищ округлил глаза и покачал головой. Дежурный разочарованно вздохнул.

— Товарищ милиционер, что же вы раньше не догадались, — укоризненно протянул я и ткнул в описание задачи под рисунком. — Вот, смотрите, это же решается по правилам шатранджа, предшественника шахмат. Вот тут написано же. А в шатрандже вот эта фигура, как наш слон, может двигаться только через одно поле. И прыгает через другие фигуры, как конь, видите? Он называется не слон, а алфил. Ферзь в шатрандже тоже может ходить только на одно поле в любом направлении. В остальном правила такие же, как в обычных шахматах.

Дежурный снова почесал затылок, потом догадался. Поправил фуражку и ахнул:

— Ах, вот оно что такое! А я это примечание даже не заметил! Вот что бывает, когда башка чугунная после дежурства. Значит, этот алфил может прыгать через фигуру!

Он некоторое время смотрел на рисунок, потом смущенно спросил:

— Ну-ка, дружище, подскажи дальше, как решается?

Я улыбнулся. Снова взял журнал и ткнул пальцем в алфила.

— Попробуйте убрать его с дороги ладьи. Прыгает через коня. И тогда, если пожертвуете обе ладьи, то обязательно увидите, какой красивый мат получается.

Дежурный отошел к своему столу. Минут пять двигал фигуры на шахматной доске на тумбочке. Наконец, он радостно засмеялся.

Я и не знал, что у нас в СССР были такие азартные милиционеры. Как мало человеку надо для счастья.

— Я решил задачу, — сообщил мне дежурный. — Да, мат действительно красивый. Король с самого начала был обречен. А значит, прекрасная Диларам благополучно спасена.

Я помог ему решить остальные задачи из журнала. Дежурный пришел в благоприятное расположение духа.

— Таким парням, как вы, нечего тут сидеть, — сказал он, наконец. — Сейчас придет Чиф, мы решим насчет вас. И насчет ваших обидчиков.

И он грозно посмотрел на Петруху и его компанию.

Чифом оказался начальник отделения. Его звали Виталий Багров и с подачи дежурного нас быстро признали пострадавшими от рук хулиганов. После оформления всех бумаг мы очутились на свободе.

Первым делом, кого я увидел, была Даша. Она как раз подъехала к отделению и засияла от радости, когда увидела, что нас благополучно выпустили. Я был бы рад продолжить прогулку с девушкой, но мне, помнится, намяли бока. Надо бы привести себя в порядок и уже лучше расходиться по домам.

Что мне удалось сделать, так это проводить девушку до общаги и договориться с ней о встрече послезавтра. После этого, порядком уставший после всех сегодняшних потрясений и треволнений, я отправился домой.

Пока доехал до родного обиталища, на улице уже сгустилась темнота. Я вернулся домой и битых полчаса объяснял матери, почему моя одежда изорвана и на лице царапины. Отец еще не вернулся из бани, куда он ушел с приятелями.

— А на плавание ты хоть записался, горе ты мое? — страдальчески спросила мать. — Вроде уже здоровенный лоб, почти мужик уже, а ведешь себя, как пацан.

Мда, только тогда я и вспомнил, что хотел записаться сегодня на плавание.

— Сегодня закрыто по причине выходного дня, — быстро ответил я. — Сказали, прийти завтра.

Мать махнула рукой. Мол, и так с тобой все понятно.

— Ужинать будешь? — спросила она.

Плотно перекусив и помывшись, я завалился спать. С завтрашнего дня у меня намечались большие и серьезные дела.

Наутро я встал пораньше. Вернее, заставил себя встать. Тело болело, как будто накануне меня уронили с башенного крана, а потом утопили в цементе.

Но ничего не поделаешь, сачковать нельзя, поэтому я напялил на себя спортивный костюм и отправился на пробежку. Вернулся весь мокрый от пота.

Несмотря на молодость, мое тело не привыкло к сильным нагрузкам. Проще говоря, мой предшественник частенько предпочитал отлежаться в теплой постели, чем отправиться на пробежку.

Но для интенсивной умственной деятельности, к которой я стремился приучить это тело, необходимо постоянно насыщать мозг кислородом и иметь завидную выносливость. А это достигается только физическими нагрузками. Умеренными, конечно, не через край.