Шахматный порядок

— Простите, мэм, вы не знаете, кто погиб? — тихо уточнил Поттер. Женщина одарила его печальным взглядом.

— Мои соболезнования, мистер Поттер, но погибла Мари-Виктуар Уизли, — упавшим голосом ответила она. — Она была замечательным человеком… Мистер Яксли, пациентке нужен покой!

— Простите, мэм, но, думаю, ей нужна поддержка.

— Пожалуйста, покиньте больничное крыло, если Вы хотите, чтобы мисс Эйвери скорее поправилась! Ничего ужасного с ней не произошло, поверьте! — раздраженно закрыла женщина белые занавески.

Альбус не обращал на них внимания, думая об ужасной новости. Потолок вдруг показался Поттеру невыносимо белым.

Мальчик ощутил, что по щеке скатилась слеза, но не придавал этому значения. Мари труп? Нет, нет, в это просто невозможно поверить!

Мари-Виктуар погибла из-за этих жутких дементоров, которые могли находиться на свободе, чтобы найти того или иного преступника. Кого, кого они искали?! Почему из-за ловли этого человека погибают прекрасные люди?! И откуда они вообще взялись? Может быть, и не ловили никого? Но почему тогда они не в Азкабане?

Покачиваясь, Альбус встал с кровати и подошел к огромному зеркалу. «Это ошибка, — подумал он, — это всего лишь ошибка». Медсестра ошиблась — наверное, погибла какая-то другая гриффиндорка. Такие люди, как Мари — Виктуар Уизли, не умирают просто так.

Внезапно зеркало заговорило с ним. Альбус испугался: ему показалось, что он увидел чье-то лицо с красными глазами. Но это был всего лишь дух зеркала.

— Почему у тебя такой вид? — прохрипело оно.

— Я не хочу говорить об этом. — сказал тихо Альбус. Он задернул балдахин и упал на кровать, не надев пижаму.

* * *

Тедди Люпин открыл глаза и сразу зажмурился, увидев блеклый луч тусклого осеннего солнца. В голове шумело, а по телу расплылась странная слабость. Оглянувшись, он заметил лицо профессора Уизли. Рядом стояла директор Макгонагалл.

— Профессор… — слабо улыбнулся Тедди. Около него стоял темноволосый мальчик, испуганно смотревший по сторонам. На его мантии был значок серебристой змеи. «Слизеринец… побежал… дементоры…» — вспомнил Тедди.

— Лежите, лежите, мистер Люпин, — хмуро сказала Макгонагалл. — Вот, съешьте, — она протянул плитку шоколада.

— Где Виктуар? — Тедди с тревогой приподнял голову. — Что с ней?

Профессор грустно посмотрела на него. Директор горько вздохнула. Золотистая листва на фоне голубого неба показалась казалась невыносимо пронзительной и жестокой.

— Что с Виктуар? — закричал Тедди. И тотчас заметил, как недвижимое тело девочки укладывают на носилки. Мадам Виола накрывала ее белой простыней. Рядом с носилками рыдала ее младшая сестра — хрупкая светловолосая Доминик.

— Виктуар! — рванулся Тедди. — Виктуар!

— Тед, пойми… — прошептала профессор Уизли.

— Нет! — закричал Тедди.

Невероятная догадка казалась настолько ужасной, что он сам испугался ее. Из глаз текли слезы, и он не мог их остановить. Он сел на холодную осеннюю листву и стал отчаянно шептать ее имя.

— Ты! — крикнул Тедди на Эрика.

— Мистер Люпин, — директор Макгонагалл строго посмотрела на него. — Уверяю вас, что мистер Нотт немедленно побежал за профессором Уизли. Это спасло вам жизнь.

— Виктуар… — повторил Тедди белыми от холода губами. — Учителя и старшие ученики окружили их огромным полукругом.

Нотт посмотрел на гриффиндорца непонимающим взглядом. Тедди почувствовал, что возвращается к реальности. Истерика проходила, а с ней появлялось ощущение пустоты. Стрельчатые ресницы Мари-Виктуар были плотно закрыты, словно она просто спала. И Тедди с будничной простотой вдруг понял, что все кончено. Она не очнется.

— Такого не было девятнадцать лет, — покачала головой Гермиона Уизли. — Мы забыли, что в Хогвартсе надо создавать нормальную защиту. — Стоявший рядом громадный Хагрид плакал навзрыд. — Я немедленно пошлю в министерство… Отнесите тело в лазарет, — указала она палочкой в сторону замка.

Тед заметил среди старшеклассников Дерека и неожиданно подумал о его главной ценности — Адель Эйвери. Она была для всего Слизерина чуть ли не родной сестрой. Добрая, женственная, готовая всем помочь. Такой же была Виктуар, но на Гриффиндоре. Но почему тогда она погибла, а дочь Пожирателя осталась жива, хотя тоже чуть не отправилась на тот свет, когда Джеймс спихнул ее с метлы? Люпин ужаснулся собственным мыслям, но никак не мог поверить, что его возлюбленной больше нет.

Глава 9

К вечеру вся школа собралась в Большом зале. Всё выглядело мрачным. Окна были плотно завешаны темными шторами, все преподаватели надели траурные одежды. За столом Гриффиндора Тедди Люпин едва сдерживал слезы, а Роза Уизли нежно гладила его по плечу. Джеймс молчал, закрыв лицо ладонями, но все видели, как ему было плохо.

— Ужасно, что дементоров не контролируют. Это, в конце концов, неправильно! — заявила белокурая невысокая второкурсница Энн Лодон с резкими чертами лица.

— Без тебя понятно, — проворчал Джеймс. Альбус присмотрелся: на лице Энн были большие роговые очки.

— Можно и повежливее по отношению к девочке, — холодно напомнила Энн.

— Феминистка ты наша, — фыркнул Джеймс.

— А что? — нахмурилась собеседница. — Мы, девчонки, должны бороться за наши права! — Однокурсники недовольно смотрели на них, словно напоминая, что спорить об этом во время траура не лучшее время.

— Да помолчите уже оба, — покачав головой, посоветовала Молли Роббинс.

Альбус устало поморщился. Его ужасно раздражало, когда Молли начинала о чем-то говорить. «Ну какое у тебя может быть мнение, дура?» — сокрушенно подумал он. Энн Лодон продолжала спорить с Джеймсом про «женский вопрос», но сейчас Альбусу мелодия ее голоса казалась назойливым жужжанием то ли пчелы, то ли мухи.

За учительским столом также царило смятение. Директор Макгонагалл что-то обсуждала с профессором Слагхорном, на котором был черный замшевый пиджак. От волнения оба они стояли, несмотря на выдвинутый перед директором стул. Профессор Уизли в черной мантии с белым воротником холодно рассматривала Большой зал. Профессор Лонгботтом в угольно-черном смокинге также внимательно смотрел на учеников, хотя мыслями, похоже, был далеко отсюда. Громадный Хагрид опять не скрывал слез.

Мрачная атмосфера действовала и на слизеринцев. Альбус обратил внимание, что пролетавшие свечи стали черными. «Колдовство», — подумал он. Вымпелы с гербами всех факультетов также приобрели черную кайму. Даже огонь факелов стал тускнеть.