Шахматы. Чёрная королева

Звук дверного звонка остановил, отрезвил обоих. Вадим выругался сквозь зубы, поднимаясь, Марта поежилась, лишившись тепла, что защищало. Когда Вадим вышел, на кровати села, а потом и вовсе отошла к окну, пытаясь разглядеть суету людей на улице, возню ребятишек, мелькающие по широкому проспекту автомобили.

Голос отца Марта узнала сразу, как тот вошел. Крик его слышала, обвинения, только вот отзываться не спешила. Не стремилась уловить суть претензий, не пыталась что-то для себя объяснить. Просто не хотела никого видеть. Потом только вышла, когда крики стихли, а от голоса Вадима была слышна только насмешка.

— Здравствуй, папа. — Вышла она из спальни и плечом к стене коридора прижалась.

Отец стоял в самом проходе, Вадим в двух шагах от него. Так же, как и Марта сейчас, стену подпирал. Выглядел вполне довольным жизнью и радости своей скрывать намерен не был.

— Да ты с ума сошла! Здравствуй папа! И это после того, что выкинула?! Это хорошо еще, что врач прежде всего мне позвонил и только потом твоему мужу! Что ты ему скажешь теперь? Что ты мне скажешь? Все то же, будто не было ничего?!

— Ничего не скажу. — Отозвалась она на крик совершенно спокойно. — Если только «спасибо», да и то Вадиму — не вам.

Отец от дерзости Марты опешил, на ухмыляющегося в стороне Вадима глянул.

— Ты думаешь, нужна ему? — Прищурился старик, гневно раскрасневшись. — Так вот, знай: таким, как он, никто не нужен! И все, что сейчас происходит, не более чем фарс. Ты от семьи отказываешься, а он лишь тешит свое больное самолюбие. Зарвавшийся щенок! Наглый и подлый!

— Ага, ты, дядь Веня, даже не представляешь, насколько наглый и в какой мере подлый. Правда, солнце? — К Марте обратился, желая намеренно старика задеть, а она безразлично пожала плечами.

— Он просто использует тебя!

— Да. Наверно, так. Вот только, ничего нового, папочка. Ты используешь, Юра использует. Ему-то уж чего отказываться от такой возможности?

— Что ты?.. — Схватился отец за сердце. — Что ты такое говоришь?.. — Пробормотал, силясь на ногах устоять. Вот только внутри у Марты все еще было пусто, и первых звоночков рассмотреть она не успела. — Вадим хотел, чтобы ты стала его женой. Не из большой любви, как, возможно, догадываешься, а из понятий скорейшего продвижения по службе. — Прошептал отец. — А я испугался за тебя, защитить хотел и тогда, полтора года назад, намеренно со свадьбой торопил. Я хотел, чтобы у тебя была возможность жить, а не пресмыкаться перед этим…

Глянув на Вадима, отец коротко скривился.

— А сейчас, когда он узнал, что ты моя дочь — просто отыграться хочет. Вот и все! — Сверкнул злым взглядом, а Марта пусто улыбнулась.

— Вот и все. — Словам вторила. И от души отлегло. — Вадим?

— Что? Что ты услышать хочешь, солнце? Все это, конечно, так. Но мы-то с тобой знаем, что было кое-что еще. — Добавил значительно тише и уже будто для нее одной. — Ты уходишь?! — Повышением тона с ответом торопил и не опустил планку, сославшись на ее растерянность.

— Наверно, да, ухожу. — В лицо ему посмотрела и как от боли скривилась.

— Тогда не смею задерживать!

— Да. Да… — Отстраненно кивнула и прошла ко входной двери, позволяя отцу набросить на плечи привезенное из дома пальто.

На Вадима в дверях обернулась.

— Но это ведь не значит, что ты исчезнешь из моей жизни?

— Нет. Это значит, что в следующий раз, все будет по-настоящему.

— Как глупо звучит… — Слабо улыбнулась странному обещанию. — И все же жаль, что вышло именно так. — Припомнила слова отца, о спешке с замужеством и отчего-то показалось, что Вадим это понял. — Я бы выбрала тебя. — Прошептала Марта, прощаясь, а потом поддалась давлению отца и со ступенек все же сбежала на площадку у лифта.

Отец привез в свой дом. Ни по дороге, ни потом, упрекать, поучать не стал. Только сжимал ее прохладную ладонь и будто в глаза заглядывал. Ответом его Марта не удостоила.

А наутро она отбыла в подмосковный санаторий. Вернувшись спустя месяц, заселилась в элитный дом, квартиры которого могли достаться лишь крупному руководящему деятелю либо не менее крупному мошеннику. Но об этом Марта узнала гораздо позже, а пока могла наслаждаться жизнью.

Юра иногда приходил ночевать к Марте, но чаще возвращался в загородный дом. Впрочем, спали они все равно врозь, потому особого смысла в этих рокировках не было. Абсолютно ровно Марта смотрела на мужа. Была безразлична к тому, есть он или отбыл по государственному заданию на другой край света. Все равно, говорит он или молчит. Совершенно безразлично, что думает, и какими глазами на нее смотри.

Свою вину тот признавал, но принимать извинения было уже некому. Марта смотрела на него с умилительным взглядом и изредка вздыхала, напоминая, как же он ее утомил. Не участвовала в культурной и политической жизни, не желала посещать важные мероприятия, а когда в один прекрасный день Юра собрал все свои вещи и переехал жить в загородный дом насовсем, лишь вздохнула с облегчением. Условно, конечно, ведь напряжение не отпускало с того момента, как от Вадима ушла. Мысленно была рядом с ним, его видела, закрывая глаза, и, будто помешательство… но все чаще за спиной слышала его голос. Решение пришло вдруг и закрепилось в голове как единственно верное. С ним нужно было встретиться. Но желания стали далеки от реальности, когда слег отец.

Сначала просто повышенное давление, а потом следующие одни за другими болевые приступы. В связи с этим, во власти произошли изменения и должность, высокий пост, отошли другому, готовому к свершению деятелю. Отцу, понятное дело, говорить об этом Марта не стала, но и скрывать правду вечно было весьма затруднительно, так как врачи поторапливали с выпиской из специализированной больницы «для своих», а лучше не становилось…

Тот момент стал переломным и для семейной жизни Марты. Юра, осмелев, силу свою почувствовав, принялся давить. Хотел полноценной жизни, свою жену в доме видеть. Не гнушался торговаться состоянием горячо любимого тестя, а ведь в прежние времена перед ним лебезил и учтиво склонил голову, впрочем, те времена давно прошли. Теперь он мог позволить себе повысить на Марту голос, схватить за руку, а один раз даже замахнулся. Не ударил. Струсил, как поняла Марта по его глазам, но терпеть издевательства и далее намерена не была. Ушла из дома. К отцу. На словах, вроде как для того, чтобы за ним ухаживать, но и сама Марта, и Юра понимали, что все гораздо глубже, гораздо неприятнее. А после очередной ссоры с родителем, ушла и оттуда. Сути упрека не вспомнила, как только дверь за спиной хлопнула, а вот обида осталась.

Дверной звонок застал Вадима на пороге. Срочно вызвали в отдел, мешкать не хотелось, а любой, даже самый примитивный разговор займет время, которого и так в обрез. Потому затаился, на банкетку присел, вытянув ноги едва не на весь проход, но когда звонить прекратили, а по двери послышались увесистые удары, плотоядно улыбнулся и замок все же отворил.

На раскрасневшегося дядю Веню глянул в некотором удивлении. Проступивший на его лице пот оценил, дрожащие от напряжения пальцы тоже. Но в квартиру не пригласил, сам за порог вышел, благоразумно за собой дверь прикрывая. Руки на груди скрестил и посмотрел с явным превосходством.

— Марта у тебя? — Выдал дядя Веня взволнованно и замер в ожидании его слов. В ответ на плотоядную улыбку Вадима челюсть сжал.

— И тебе здравствуй. Слышал, ты сдаешь…

— Позови мне Марту! Я поговорить хочу!

— Ее нет. — Хмыкнув, развел Вадим руками. — Нет и быть не может. Разве что девочка согласится на мое предложение и…

— Заткнись! Заткнись, замолчи! — Сжал Вениамин Семенович кулаки. — Я не отдам ее тебе, слышишь?! Только не тебе! Никогда не отдам!

— Да поздно, дядь Веня! — Выдал Вадим со смешком и старика оттолкнул, когда тот в квартиру ломиться вздумал. — Она уже моя. — Зло выплюнул слова. — Или ты этого еще так и не понял? Ты сам себя переиграть хотел и вышло что? Все равно ко мне тянется, обо мне думает. И если не стала женой, то будет любовницей, третьего не дано!