Шакал
Шрифт:
— Даже не знаю, что на это ответить. Реальность. Что это? Смириться с тем, что мне будут платить по минималки, лишая премиальных процентов, потому что от меня пользы никакой? Но работал я наравне со всеми.
— Возможно так казалось тебе. Но по факту…
— По факту так и было. Ладно, проехали. Пока ещё на соли поработаю до своего совершеннолетия, а там уеду. Если не получится нигде устроиться, то вернусь сюда, но пока я не увижу этот мир, не проверю себя на прочность, то не успокоюсь.
Отец не стал спорить, но его слова меня расстроили. Наверное, такое же разочарование испытал и отец из прежней жизни, когда я не пошёл в армию. Мама об этом позаботилась. Они даже тогда поругались с отцом на эту тему. Он хотел из музыканта видеть мужика, а мама боялась, что я оттуда не вернусь,
Время сиесты. Зимой не было такой жары, которую необходимо было пережидать. Но по привычке уже закрывались глаза. Сквозь дрему вспомнилась Джули. Грубоватые черты лица, хриплый голос и доспех, который скрывал фигуру, оставляя простор для фантазии. Надо было всё-таки с кем-нибудь замутить. Без обязательств. Но найти бы ещё такую. Кто не против был под луной погулять, те замуж хотели. Кто же замуж не стремился, им я был не интересен. Оставалось понять, как привлечь их внимание. Вспомнился совет Бурого: наглость и деньги….
Джули появилась прямо перед сиестой в компании Бурого и Петьки. Бурый так и продолжал жить в гостинице при кабаке. Петька был переростком лоботрясом недалёкого ума, но довольно сильный. Он был в охране города, пока его не вышвырнули за пьянку. После этого он пошёл соль добывать. Мы с ним вместе в ночную смену работали. Здоровый дылда, с громким голосом, как труба и неуклюжими движениями. При ходьбе он обязательно кого-то задевал, чего-то скидывал. Со стороны казалось, что ему трудно управлять своим телом.
— Так, договоримся сразу, — начала Джули, оглядывая нас с папиросой в зубах. — Назад пути уже не будет. Я не хочу услышать за день до отъезда, что кого-то мамочка не пускает. Деньги за оружие отвалены немаленькие и терять я их не намерена. Кто-то соберётся сорваться с крючка заплатит за мои патроны своей шкурой, из которой я себе сделаю сапоги. Понятно выражаюсь?
Она посмотрела в мою сторону. Конечно. Это всё сказано было в мой адрес, иначе и быть не могло.
— Раз возражений нет, то разберёмся с оружием. Петь, ты ведь из городовых? Учить тебя стрелять не надо?
— Умею, — пробормотал он. — Зачем нам в отряде мелкий?
— За надом. Я свои решения обсуждать с тобой не намерена, — огрызнулась она. — Значит, у нас все силы будут кинуты на обучение Вани. Петь, тебе надо координацию подтянуть. А Бурому вспомнить, как бегать.
— Нафиг мне бегать? Я тебе тварь? — рыкнул он.
— Ты год в кабаке заливаешь за шиворот. Это спорт хороший, но мы не на соревнования едем по литрболу.
Я усмехнулся. Краем глаза заметил рывок Бурого в свою сторону. Отскочил до того, как получил оплеуху. Увернулся от кулака, скользя ногами по грязи. Нырнул под руку Бурому, оказываясь у него за спиной. Он резко развернулся. Заскользил. Чуть не упал, восстанавливая равновесие. Я вновь шагнул к нему за спину, уходя от очередной его попытке меня ударить. Петька решил помочь Бурому меня поймать. Я этого не ожидал. Когда уходил от руки Петьки заскользил по грязи, падая прям под ноги Бурому. Тот об меня споткнулся и свалился в грязь, роняя Петьку. Пока они выбирались друг из-под друга, я уже оказался на ногах.
— Красавцы. Про что я и треплю, — сплюнула Джули, туша сигарету. — Пошли мелкий. Покажу тебе, как с оружием управляться.
Посмотрев в сторону Бурого и Петьки, я понял, что они продолжать игру в салочки больше не хотят. Поэтому пошёл за Джули. Около тренировочной площадки стоял грузовик, в котором было несколько ящиков патронов, шесть
пистолетов револьверного типа, два пистолета-пулемета, три карабина, два ручных гранатомёта и один дробовик.— Мы собираемся на войну?
— Всего лишь выжить, — ответила она.
Когда-то я мечтал об оружие. Мне всегда казалось, что вот стоит мне взять ствол, то я стану крутым вояком, которого ничто не остановит. Мне всё будет по плечу. Возможно, этот образ сформировался под действием фильмов из прошлой жизни, да и в этой как-то был культ оружия. Считалось, что если ты не при стволе, то ты сопляк. Мирный житель, который обязан платить налог, чтоб его защищали сильные ребята при стволах. В магазине можно было легко купить любое оружие. Главное, чтоб были деньги и документы, или разрешение от родителей за их общей подписью. Но оружием обзаводились не все. Например, у отца его не было. Он категорически отказывался его покупать, хотя и умел стрелять. Это было верхом моего непонимания. А как же защита? Уверенность? Но оказалось, чтоб защитить себя, отбить нападение и не убить при этом себя, нужно уметь этим оружием владеть.
У меня это получалось неважно. Я с трудом удерживал оружие. Руки тряслись от напряжения. Пистолет-пулемёт вихлял и мазал мимо цели. Чуть лучше вышло с револьвером. Но чтоб попадать в мишень, приходилось со всей дури сжимать рукоятку двумя руками до побелевших пальцев и сокращать расстояние до пятнадцати метров, что по сути было почти в упор. Час тренировки выжал из меня столько пота, сколько ни было на рыболовном судне, а я там выкладывался по полной.
Джули смотрела на мои потуги с невозмутимым лицом. Изредка поглядывала на Бурого и Петьку. Я не мог прочитать ничего на её лице, но вряд ли она была довольна моим результатом.
— Отдыхай, мелкий. Завтра на этом же месте, в это же время, — ответила она.
— Значит, берёшь в команду несмотря на результат? — верилось в её слова с трудом.
— Да. Результат нормальный. Или ты думал, что возьмёшь пистолет и превратишься в снайпера? Наивный. Это тебе не ножечки кидать, — усмехнулась она и пошла к Бурому о чём-то с ним переговорить. Петька проходил мимо меня. Я не понял, что он хотел сделать. Или меня за шиворот схватить, или оплеуху дать, но я среагировал на автомате, уходя от его руки, отскакивая в сторону.
Он ничего не сказал. Пошёл в сторону города. Со стороны дороги послышалась автоматная очередь. Видимо, городовые отгоняли хамелеона. Я слышал, что у них были специальные радары, которые засекали эту тварь. Правда, у нас было всего лишь две машины с такими радарами, на которых и разъезжали городовые, а этого было мало. Но раз они проехали, значит, дорога была чистой и я мог спокойно пойти домой, не опасаясь, что кто-то подстерегает меня в траве.
Как ни странно, но несмотря на все опасности я не боялся этого мира. Здесь было два пути по жизни. Можно было бояться каждой тени, засесть в каморке и выходить оттуда лишь по острой необходимости, как делали некоторые. Один парень работал в столовой при заводе и жил там же, не появляясь в городе даже к врачу. Когда понадобилось ему пройти медкомиссию, ему машину нанимали. В принципе я понимал, почему он так боялся. На его глазах твари всю семью загрызли. Он спрятался тогда под дном машины. Его твари не смогли достать или удовлетворены были тем, кого поймали. Этот человек выбрал жизнь в страхе. Был и другой путь. Жить с оглядкой, но не прятаться. Что я и делал. Ещё вначале, когда только узнал о монстрах, я решил, что они — это как шпана из прошлой жизни. Какая была вероятность, что ночью пересекая парк, я мог нарваться на придурков, которые хотели бы набрать на сигареты и пиво из моего кошелька? Такое случалось со мной два раза в той жизни. Один раз, когда ещё подростком был, а второй раз, когда уже институт закончил. И оба раза я отдавал деньги, получая по шее. Это меня приучило к осторожности и опасению тёмных мест. Заодно и дало понять, что никогда нельзя чувствовать себя в безопасности. Нигде. Её не было. Вокруг был жестокий, наполненный опасностью мир. И неважно, кто представлял опасность в этом мире: люди или существа, которые не были видны человеческому глазу. А раз не было безопасности, то и не было страха эту безопасность потерять.