Shalimar. История с привкусом Востока

Сегодня была чертова пятница. Один из дней, что я так любила раньше, и так ненавидела сейчас. Я сидела за пустым столиком в «Burlesque», с полным пониманием того, что Пабло сегодня не придет. Он больше вообще сюда не явится, если не полный идиот. Хотя где-то в глубине души, я надеялась на то что, здравый смысл все же покинул его голову. Наблюдая за тем, как Мия неторопливо готовится к своему выступлению за роялем, мы перекинулись друг с другом парочкой беглых взглядов. После того, как Коллучи узнала всю правду о нашем плачевном положении, ее вера в нашу дружбу несколько подугасла. Даже спустя неделю, она неохотно шла со мной на контакт, да и с остальными девчонками держалась несколько отчужденно. Я связывала ее поведение не только с всплывшими подробностями о нашем заточении, но и с предательством Мануэля. Как никто другой здесь, я могла прочувствовать душевный надлом Мии, прикрытый натянутой на лице улыбкой. Она нашла в Мануэле не только возможность избежать страшной участи, постигшей остальных девчонок, но и родного человека. Мия никогда не признавалась мне, но я видела как она светилась изнутри, едва только Мануэль Агирре переступал порог «Burlesque».

Перебрав по клавишам рояля, Коллучи грациозным движением руки, убрала волосы назад и приступила исполнять композицию, то и дело заглядывая в нотную партитуру. А потом она затянула спокойным, тихим голосом. Почти шепотом.

Take a step back, turn around — Сделайте шаг назад, повернитесь

Look at the world that you’ve let down — Посмотрите на мир, который вы оставили

My, my, such a disgrace — Боже, какой позор!

The damage is done you can’t replace — Ущерб нанесен, вы не можете ничего изменить

These are the things your mind will tell you — Это то, что скажет вам ум

These are the things your heart will say — Это то, что скажет ваше сердце

These are the things that leave you hopeless — Это то, что оставляет вас безнадежным

These are the times you say — Это такое времена, вы говорите

There is no way, no way, no way — Нет способа, нет выхода, нет пути

But as long as you are breathing — Но пока вы дышите

You can start all over again — Вы можете начать все сначала

It your heart’s beating — Пока ваше сердце бьется

You can start all over again — Вы можете начать все сначала

Goodbye Sorrow, you can start all over again — Прощай, печаль, ты можешь начать все заново…

Hello Tomorrow, you can start all over — Привет завтра, ты можешь начать все сначала…

Wake up to the perfect sun — Проснись до восхода идеального солнца

The long night is over, a new day has begun — Ночь закончилась, начался новый день

Oh yes, dare to believe much closer in the morning — О, да, осмелитесь поверить в это новое утро

Your spirit is free — Ваш дух свободен

These are the things your mind will tell you — Это то, что ваш ум скажет вам

These are the words your heart will say — Это слова, которые скажет ваше сердце

These are the thoughts that leave you fearless — Эти мысли делают вас бесстрашными

These are the hands that point the way — Это руки, которые укажут вам путь

В этих жизнеутверждающих строчках было столько надежд и несбыточного, что я невольно смахнув накрапывающие на глаза слезы, попыталась немедленно взять себя в руки. Оглянувшись, я поняла, что песня пробила не только меня, но и остальных девчонок и даже некоторых клиентов, которые приходили сюда только лишь за развлечениями.

— Здесь не занято? — я подняла глаза и увидела прямо перед собой Хоакина. Это была неожиданная встреча, если не сказать больше. Мужчина выглядел несколько уставшим, но как только он мне улыбнулся, в мою голову сразу прокрались мысли о мотивах его появления в стенах «Burlesque.»

— Извини, но если ты ищешь компанию на ночь, то ты ошибся, я здесь только танцую на сцене. Я предприняла попытку уйти, когда Хоакин вцепился в мою руку и практически пригвоздил к стулу.

— Постой, надо поговорить…

— Сейчас позову охрану, — я начала отчаянно искать глазами Бласа, шаря по темным углам заведения, но как назло, когда этот мудак был так нужен, его никогда не было на его привычном месте.

— У меня к тебе есть деловое предложение…

— Меня не интересует, — я вскочила со своего места и попыталась нырнуть к занавесу, когда как голос Хоакина снова заставил меня замереть на месте.

— А что если я скажу, что хочу помочь тебе выбраться отсюда?

— Что?

— Помочь… вам всем.

Я давно перестала верить в сказки, поэтому мой вопрос был вполне резонен. — И почему я должна тебе верить?

— Потому что я на вашей стороне. Мы можем поговорить с глазу на глаз? Хоакин осторожно обернулся по сторонам, проверяя не следит ли кто за нашим разговором, и, распахнув полы своего жакета, взглядом указал на полицейский значок.

— Я уже не могу все это выносить… — простонала Пилар, собираясь к очередной рабочей смене в «Burlesque». — Почему мы перестали пытаться сбежать отсюда, перед нами же открылись такие возможности?! Мы теперь выезжаем, шансов стало в разы больше.Нам всего то и нужно, что отвлечь Бласа!

— Это очень опасно. Мы не можем так рисковать. Вдруг, что-то пойдет не так.

— Раньше, ты мне нравилась гораздо больше, Мариса. Проведя по своим волосам расческой, Пилар бросила ее на постель и поспешила удалиться в ванную комнату.

С момента нашего последнего разговора с Хоакином прошла еще одна мучительная неделя. Теперь, когда свобода была так близко, дни в заточении казались бесконечно долгими. Выяснилось, что Хоакин не зря подошел ко мне на свадьбе Пабло. Ему поручили вести дело о пропаже девушек на Ближнем Востоке. Как только в прессу просочилась информация о нахождении наших тел, он не прекратил выяснение подробностей и материалов дела, начав свое собственное независимое расследование в ОАЭ. Ему понадобилось два с половиной месяца, чтобы напасть на след преступной сети, берущей свое начало в Аргентине. Как только Хоакин связал все факты воедино, проникнуть в стены «Burlesque», не вызывая подозрений со стороны охранников, стало его основополагающей задачей. Нам удалось обсудить подробности предстоящего побега, тогда как я поклялась ни о чем не рассказывать девчонкам. Секрет перестает быть секретом, когда о нем знают большая группа людей, рано или поздно кто-нибудь из них все равно проболтается. Риск всегда должен быть оправданным, не иначе. Мне все тяжелее давалось останавливать своих подруг по несчастью от мыслей о побеге. Боясь быть разоблаченной, я выдумывала истории о том, что нужно подождать, взвесить все за и против, а уже только потом действовать. Неудивительно, что девчонки стали относится ко мне несколько настороженно. Пару раз, когда я входила в нашу общую комнату, они замолкали или переводили тему своего разговора. Здесь даже у стен были уши, поэтому информация о том, что я якобы перешла на сторону Веры, тоже имела место быть. Но я держалась. Держалась потому что знала, что поступаю правильно, а уж после того как все мы окажемся на свободе, вот тогда то уж они меня точно поймут, и возможно даже извиняться за свои выдуманные глупости. Ориентировочно побег должен был состояться воскресным вечером, когда в «Burlesque» концентрировалась основная толпа клиентов. В целях безопасности, Хоакин не стал вдаваться в подробности плана побега, пообещав, что когда придет нужное время, он все мне расскажет. Единственная информация, в которую я была посвящена, — бежать я буду одна, чтобы не сеять панику в заведении, а уже после в дело вмешается специальный отдел полиции по международным преступлениям.

Если послезавтра все пройдет гладко, то эта пятница, проведенная в стенах этой ненавистной тюрьмы, станет последней. Именно с этой всепоглощающей мыслью я выходила на подмостки «Burlesque», чтобы исполнить свой финальный танец в качестве королевы сцены. Этот номер я сделала сама, без помощи Сол, и песня была соответствующей. Я даже не думала долго, «Fighter» — Кристины Агилеры, как-то сама пришла мне на ум, после разговора с Хоакином. Все мы здесь были «борцами», за себя, за свободу, за достойную жизнь, в конце-концов. Одетая в обтягивающее черное платье в пол с двумя боковыми разрезами, я шагала по сцене во время проигрыша, наслаждаясь каждой секундой. Я не могла закричать всем этим людям как их ненавижу и презираю. Не могла сыпать на них свои проклятья, мечтая о том, чтобы в скором времени они поплатились за все свои совершенные грехи.За молчание. За бездействие, неуважение и полное безразличие к людям. Но я могла станцевать… Станцевать так, чтобы им всем утереть нос, и я сделала это, и сделала бы это еще и еще…и еще…

After all you put me through — После всего, через что ты заставил меня пройти,

You’d think I despise you — Ты думал, что я буду презирать тебя.

But in the end, I wanna thank you — Но в итоге я хочу только поблагодарить тебя,

‘Cause you make me that much stronger — Потому что ты сделал меня гораздо сильнее.

When I, thought I knew you — Когда мне казалось, что я тебя знаю,

Thinking that you were true — Когда я думала, что ты искренний,

I guess I, I couldn’t trust — Наверное, мне не следовало доверять.