Shalimar. История с привкусом Востока

— Пора просыпаться, папочка, — фигура молодой девушки замаячила на горизонте и в одну секунду с головой окатила Пабло ледяной водой из пластмассового ведра.

— Что происходит? Как все это понимать?

— Хм… — Камила наигранно постучала пальцем по своему подбородку и манерно закатила глаза. — С чего бы начать? Пододвигая табуретку практически вплотную к стулу Бустаманте, девушка сократила расстояние до минимума и посмотрела мужчине прямо в глаза.

— Я твоя старшая дочь. Та, что ты так сильно любишь по сей день, и оставил гнить в стенах «Burlesque» родила тебе ребенка. — Здравствуй, папа — на лице Камилы появилась зловещая улыбка.

— Как…я не понимаю, — Пабло несогласно мотал головой из стороны в сторону, пытаясь осознать происходящее вокруг. — Нет! Нет! Нет! Этого просто не может быть…

— Конечно, трупы ведь не умеют воспроизводить потомство.

— Значит…она жива… Мариса жива? Бустаманте обреченно вздохнул, пытаясь прийти в себя, после того как камень, лежавший на сердце тяжким грузом ответственности все эти десятилетия, упал с души. Плечи Пабло дрогнули, когда на его лице появились жгучие слезы.

— Ооо… — протянула Камила, — ты плачешь? Как мило! Думаю после того, как ты рассказал мне историю своей жизни, тебе будет весьма любопытно послушать мою историю.

Мама была достаточно умна, чтобы понять, что после чудесного спасения из обгоревших стен «Burlesque» Серхио и его люди не оставят ее в покое. Она предпочла остаться погребенной под руинами, тогда как на самом деле, сумела выбраться на волю и начать новую жизнь. Разумеется, вопроса о возвращении обратно на родину у нее не стояло, это было бы слишком опасно. По счастливому стечению обстоятельств ее приютила одна молодая семья из глубокой деревушки на юге ОАЭ. А когда мама узнала, что беременна, то делом ее жизни стало воспитать счастливого и здорового ребенка.

Пабло внимал каждому слову Камилы, разглядывая черты ее лица, и пытаясь найти в них частичку себя и Мариссы.

— Она никогда не рассказывала мне об отце. Говорила, что ты погиб в автокатастрофе перед самым моим рождением, да я особо и не интересовалась… Она так любила меня, но тем не менее, я всегда замечала ее пытливый взгляд со стороны. Как-будто она оценивала меня. Уже потом, спустя годы, я осознала, что она видела во мне тебя и ей становилось больно. Год назад мама скончалась от рака. Поразительно как коварна жизнь, — горько усмехнулась Камила, — ее не сломала жизнь в «Burlesque», не смог одолеть огонь, а эта чертова болезнь медленно сжирала ее изнутри. После смерти, в вещах я нашла ее старый дневник. В него она записывала все свои мысли и короткие воспоминания из далекого прошлого. И кстати говоря, то что ты так красочно описывал мне на сеансе, шло в разрез с ее мнением. Ты ни малейшего понятия не имеешь какие тяготы выпали на ее несчастную долю! — прошипела девушка, подавляя в себе слезы обиды. — Я так возненавидела тебя, когда узнала правду. Ты разрушил ее жизнь, лишил нормального существования! Она так и закончила свои страдания, проведя в всю остающуюся жизнь в страхе, что кто-нибудь из прошлого найдет ее! Когда я прочитала дневник, то мне не составило особого труда найти тебя. Следила за твоей жизнь извне. Как ты заботишься о своей дочери, водишь красавицу жену по дорогим ресторанам, ты как-будто забыл…забыл о ней…переступил, и тогда я твердо решила напомнить тебе, напомнить всем кто был виновен или как-то причастен к ее смерти. Первой стала Вера, она даже не узнала меня, когда я пришла в ее дом под видом сиделки. Мы встречались ранее, когда я прикинулась журналисткой и попросила ее дать мне интервью об одном старом деле. Эта старая сука конечно же отказалась, но и это ее не спасло.

— Камила, дочка… — Пабло плакал, пытаясь дотронуться до лица девушки, но наручники, которыми он был прикован к своему стулу помешали ему это сделать. — Ты больна… больна девочка.

— Больна? — Диас вскочила со своей табуретки, прикладывая все внутренние силы, метнула ее в стену. — Не разговаривай со мной, как-будто тебе на меня не все равно! Ты не был со мной, когда ее не стало, тебя никогда не было в моей жизни!!! Ты отдал всю свою любовь и внимание, людям которые лишили тебя свободы, лишили всего, чем ты так дорожил.

Пабло обреченно уронил голову вниз.

— Почему ты не пришла ко мне? Зачем это все? Зачем, Камила?

— Ты спрашиваешь зачем? Я скажу, — окрас ее голоса изменился с повышенного на спокойно-хладнокровный. — Я хочу справедливого возмездия! Хочу чтобы все, кто так или иначе стали причастны к смерти моей мамы, были наказаны!

— Я пытался спасти ее, хоть и слишком поздно понял, как ошибался.

— Жаль только что решения, принятые глухой ночью, обычно теряют силу при свете дня. Итог один, ты обрек маму на невыносимые тяготы и страдания. Знаешь, какая была последняя запись в ее дневнике???? Знаешь? Камила потянулась к своей сумке и дрожащими руками швырнула старую тетрадь в лицо своего отца. — На читай! Читай, говорю!

Я знаю что он никогда этого не прочтет. Но я должна написать это, пусть хотя бы эти страницы сохранят мои чувства. Я люблю, люблю тебя Пабло. — Камила сделала это за него.

— Она тебя любила, любила несмотря ни на что все эти годы! — девушка принялась сотрясаться от рыданий, когда увидела такие же слезы в голубых глазах своего отца.

— Господи! Почему? Почему все так?

— Потому что ты принял неверные решения в свое время. Выбрал не тех людей, и теперь ты поплатишься за все содеянное, — каждое слово Камилы было пропитано ненавистью и злобой.

— Самое интересное, мне ведь не пришлось прикладывать никаких сил, чтобы втереться в доверие к твоей семье. Ты все рассказал мне сам. Ты, наверное, уже понял, что никакой я не психотерапевт! Но согласись, вышло весьма правдоподобно. Так глупо было поверить во все мои дипломы, тебе всего-то хотелось, чтобы тебя выслушали. Я так и сделала! — Камила просто пожала плечами. — Нужные знакомства всегда приведут тебя на вершину успеха. Профессор с университета твоей дочери, а по совместительству мой жених, любезно согласился помочь мне. Ему не составило труда прийти в твой дом и оставить цветы с духами, пока дурочка Ясмин наивно полагала, что ее преподаватель решил помочь ей с написанием научной работы. Ты с ним, знаком кстати. Вы ужинали в твоем доме на прошлой неделе. Видишь? — язвительно усмехнулась Камила, — как хорошо я все спланировала? Осталось только довести дело до конца…

— Что ты собираешься делать? — не на шутку перепугался Бустаманте, опасаясь за жизнь каждого из членов своей семьи.

— Ты уже сам все сделал! Те таблетки, что я тебе выписывала, ты ведь их принимал? Их выписывают душевнобольным или шизофреником, они усыпляют их сознание и подавляют волю. Тогда как со здоровыми людьми эти лекарства имеют обратный эффект. Ты проведешь остаток своей жизни там где самое место. Место таким больным извращенным ублюдкам!

— Камила, послушай себя! Что ты такое говоришь?

— Неужели ты считаешь себя нормальным, папа? Разве нормальный человек не позвонил бы в полицию, когда узнал, что девушек насильно удерживают в гнусном заведении и каждую ночь заставляют продавать собственное тело??? Ты болен! Тебя нужно лечить! Что такое? Почему ты на меня так смотришь? Не нравится то что ты видишь? Странно, ведь ты мой отец, а я очень похожа на мать, которую ты так сильно любишь на словах.

— Ты совсем на нее не похожа, — спокойно выговорил Пабло, имея в виду духовные ценности и характер старшей дочери.

Два месяца спустя

Стуча каблуками по кафельной плитке, Камила Диас шла мимо больничных стен, окрашенных в ослепляющий белоснежный цвет. При входе в приемный покой, она уверенно показала свое фальшивое удостоверение практикующего психотерапевта. Охранник, одним нажатием кнопки, предоставил ей возможность пройти на запретную территорию для лиц, не имеющих доступа к пациентам.

— Доктор Диас, рады вас видеть, — одна из медсестер поспешила встретить девушку у больничной палаты, запертой на несколько замков. — Хорошо, что вы пришли. Пабло совсем отказывается от еды и воды последние пару дней.