Шалый малый
Шрифт:
– Как я могу обидеться? Мне же не придет в голову тащить с собой шикарный чемодан!
– Поляша, ты прелесть! А там все будет очень богемно, да?
– В меру. Но стол будет шикарный, это я гарантирую. И посуда старинная, дед большой эстет. Он только не признает всяких кулинарных украшений.
– То есть?
– Он просто любит, чтобы всего было много, но, как он выражается, «сажать по три розочки на кусочек колбасы – это дурной тон». Так что все будет в высшей степени эстетично, но без украшательств.
– А мне нравится, как ты умеешь украшать блюда.
– На вкус и цвет...
– Ну да.
– Да ладно,
– А Ариадна Антоновна будет?
– А как же!
– Это хорошо, замечательная тетка...
С ума сойти... Какой хороший парень мне достался в мужья!
Я надела платье цвета морской волны, купленное когда-то на распродаже в Париже. Оно поразительным образом не выходило из моды. По случаю Нового года я нацепила на плечо собственноручно сделанный цветок и пояс из темно-бежевого шелка.
– Это новое платье? – ахнул Вадим.
– Нет, новые только аксессуары.
– Класс, Поляша! Ты у меня чудо! Слушай, а что мы подарим твоему деду?
– Не волнуйся. Ты подаришь бутылку текилы, а я шейный платок.
– Обалдеть, какая предусмотрительность! Да, с такой женой не пропадешь...
К деду надо приезжать не позже десяти. В половине одиннадцатого все садятся за стол – провожать Старый год. Дед сам открыл мне дверь.
– О, Полька! – Он окинул нас своим острым взглядом и произнес с улыбкой: – Добрый вечер, Вадим! Душевно рад! – и протянул Вадьке руку. А потом обнял меня и шепнул на ухо: – А тебе, похоже, хорошо с ним! Я рад, моя маленькая!
С ума сойти! А на свадьбе дед готов был меня умыкнуть. Неужто у меня такой счастливый вид?
Адочка была уже тут и сразу взяла Вадима под свое крыло. Вскоре приехала мама с новым кандидатом в мужья. Цветущая, красивая, но глаза почему-то грустные. Кавалера звали Валерий Павлович. Мне он не понравился.
– Леночка, у тебя красивая дочка, но уж очень в ней чувствуется бизнес-вумен, – сказал он маме, даже не стараясь понизить голос.
Мама вспыхнула и поджала губы. Так, подозреваю, что в первое утро Нового года Валерию Павловичу дадут от ворот поворот. Мама не любит, чтобы задевали ее дочь. Впрочем, скатертью дорожка!
Я пошла на кухню, к Анфисе Васильевне. Это была высокая статная женщина, уже больше двадцати лет служившая у деда в домработницах. В середине восьмидесятых дед подобрал ее на улице в одном халатике, избитую и выгнанную мужем-алкашом на мороз. Дед привел ее к себе в мастерскую, и она у него осталась. Подозреваю, что домашним хозяйством ее функции не ограничивались, но официально она считалась его экономкой. Так он ее называл и относился к ней с огромным уважением. Она была великолепной хозяйкой, очень неглупой женщиной и прекрасно знала свое место в доме и в жизни деда. К тому же была очень тактична. Дед, выпив немного, частенько говаривал: «Я на зимней улице нашел истинное сокровище!»
– Ну что, Полинка, как тебе замужем-то живется?
– Да хорошо, Анфиса Васильевна.
– А детишек-то планируете?
– Обязательно. Просто пока не получается. Но у нас еще есть время.
– Это точно. Вот что, Полинка, отнеси-ка эти две миски на стол.
Я отнесла миски и вернулась на кухню.
– А что у вас сегодня на горячее? – полюбопытствовала я.
– Глухари!
– Ой, правда? Откуда? – обрадовалась я.
– Да тип один Андрею Антоновичу
презент сделал, целых три глухаря!– Ох, а возни-то с ними, пока общиплешь...
– Да ладно! Дедушка твой так уж радовался.
В ее голосе было столько любви! Я не удержалась, обняла и поцеловала милую женщину. Она засмущалась.
– Да что ты, Поленька! Как бы платьишко не испачкала, я ж в муке вся... Ладно уж, иди к гостям.
– А помощь не нужна?
– Нет пока. А понадобится, уж позову.
Мне было хорошо и уютно в доме деда. Я слышала, что Вадька расписывает Адочке, какие волшебные елки я изготовила для его шефа.
– Вадим, а вы хорошо его знаете, вашего шефа? – закинула она удочку.
– Да, я с ним уже пять лет работаю.
– Он порядочный человек?
– Ариадна Антоновна, почему вы спрашиваете?
– Нет, просто так. Слышала, что большие боссы в наше время далеко не всегда порядочные люди. А как, кстати, его фамилия?
– Бекетов. Он старого дворянского рода... А почему он вас так интересует?
– Просто мне небезразлично, с кем работает муж моей внучатой племянницы, только и всего.
С ума сойти, Адочку все еще терзают подозрения. Вдруг позвонила Настя.
– Полька, ты не представляешь, гости просто в отпаде от твоих елок и вообще от всего, что ты сделала, над каждой вазой и корзиной просто слюни пускают!
– А над твоим тортом?
– Ну, до торта еще далеко, даже за стол пока не садятся, все дом осматривают!
– Настька, а тебе там как?
– Нормально!
– Еще никого не закадрила?
– Нет, но глаз уже положила, – шепотом сообщила Настя. – Сейчас подробнее не могу...
– Ладно, я рада. Будет возможность, звякни еще!
– Обязательно! А как вы там?
– Нормально!
Подошел дед, уже чуть-чуть подшофе. Обнял меня.
– Знаешь, я тут на днях встретил Аркадия...
Странно, ни одна жилочка во мне не дрогнула.
– Да? И что?
– Да ничего, он пытался мне что-то объяснить.
– Насчет чего?
– Насчет тебя. Лопотал, что ты неверно его поняла, что он только тебя любит...
– Ой, брешет!
– И сердчишко не екнуло?
– Ни вот столечко!
– А я ему сказал, что ты замужем и счастлива и, как мне показалось сегодня, я не соврал?
– Нет, дедуля, не соврал.
А я вдруг сообразила, что вот до этой минуты ни разу даже не вспомнила своего спасёныша. Наверное, я и вправду счастлива в браке. Ну надо же...
Я посмотрела на мужа. Он, по-видимому, успокоился, расслабился и уже вовсю общался с гостями. Наконец все сели за стол, стали провожать Старый год. А когда наступил Новый и уже все выпили шампанское, дед, как всегда, поручил мне роль Снегурочки. Я раздавала подарки из огромного мешка, куда все они складывались с записочками. Вадим был в восторге от этой традиции. Ему дед подарил чудесные старинные запонки. А потом началась обычная новогодняя круговерть. Телевизор никто даже не включал. Здесь умели веселиться и без него. Дивно пела под гитару немолодая певица из театра оперетты, соседка деда по дому. Потом играли в шарады, хохотали до колик. А потом Анфиса подала глухарей, и за столом воцарилась прямо-таки благоговейная тишина. И вдруг в дверь позвонили. Никто не удивился. У деда был достаточно открытый дом. Я побежала открывать. И остолбенела. На пороге стоял... Макар. И еще какой-то человек.