Шаман

– И что дальше? – обратился к аборигену Зунн. – У нас у всех теперь полные карманы счастья и удачи…

Он не успел закончить, как разом погасли все софиты.

Все, у кого в руках были фонари, тут же включили их.

– Это еще что такое? – Луч фонаря, что держал в руке Зунн, скользнул по лицам его подручных.

Те, разумеется, ничего не могли ответить. Но, судя по растерянным выражениям их лиц и по тому, как напряженно их руки сжимали оружие, они тоже понятия не имели, что происходит.

– Ной!

– Я здесь, – подал голос из темноты старик.

Луч фонаря Зунна переместился в его сторону.

Абориген поднял руку, чтобы прикрыть глаза от яркого света.

– Я не отвечаю за твои лампы, – спокойно сказал мункумболе.

– А кто?..

– Не паникуйте, Генрих, – осадил Зунна Камохин. – Не произошло ничего страшного. Ну, подумаешь, свет погас. Может быть, вода залила генераторы.

– Вода не могла подняться так высоко!

– Ну, значит, произошло что-то другое. Какая-нибудь ящерица могла замкнуть контакты.

– Софиты запитаны от четырех генераторов!

– Ну, значит, не ящерица, – развел руками Камохин.

– Кто же тогда?

– Генрих, вы боитесь темноты?

– Я боюсь не темноту, а тех, кто в ней прячется!

– Кроме нас, здесь никого нет.

– А кутяара? Он мог выключить генераторы. Ему нужен кут-малчера!

– Кут-малчера нужен всем, – резонно заметил Ной.

Зунн снова направил фонарь в лицо старику:

– Что это за штука такая кут-малчера?

– Убери фонарь, – спокойно, но очень внушительно произнес мункумболе.

Зунн переместил луч света в сторону. Свет упал на бездонно черную поверхность разлома и будто провалился в него.

– Кут-малчера – это священные амулеты из Времени Сновидений. С их помощью златовласые люди создали наш мир таким, какой он есть. Но у них это не сразу получилось. У златовласых людей было много, очень много кут-малчера, каждый из которых олицетворял собой ту или иную стихию, явление или существо. Златовласые люди много раз меняли кут-малчера местами, чтобы отыскать наилучшую комбинацию. И каждый раз при этом мир становился немного другим. Хотя бы немного, но – другим. Когда же они создали оптимальную, как им тогда казалось, комбинацию, они сделали с нее оттиск, а использованные кут-малчера отдали кутяара. И кутяара стали использовать кут-малчера в своей Игре.

– Я прежде не слышал такой легенды, – недовольно сдвинул брови Зунн.

– Потому что я ее тебе не рассказывал, – спокойно ответил абориген. – Это очень древняя легенда, и мало кто ее помнит. Может быть, только я один и мои племянники.

– О какой Игре идет речь?

– Об Игре кутяара.

– Это я понял. Кутяара играют, используя для этого кут-малчера. Но в чем смысл этой игры?

– В ней нет смысла, – покачал головой Орсон. – В этой Игре нет ни смысла, ни правил.

– Он прав, – указал пальцем на англичанина абориген.

– Откуда вам это известно? – посмотрел на биолога Зунн.

– Ну, это же очевидно, – улыбнулся Орсон. – В какую еще Игру можно играть на протяжении тысячелетий? Только в ту, в которой нет правил, а значит, не может быть и победителя.

Ной одобрительно кивнул.

– Бред какой-то, – недовольно буркнул Зунн.

То, что он слышал, не укладывалось у него в голове. А ему не нравилось, если он не мог что-то понять. Более того, это раздражало Генриха Зунна.

– Так что мы теперь будем делать? – снова повторил он вопрос, с которого и начался весь этот разговор. – Повторим ритуал?

– Я не стану делать это в темноте, – покачал головой Ной. – В темноте я не смогу справиться с Мокои.

– Бамалама, это еще кто такой?

– Злой дух, использующий черную магию. Он прячется в темноте. Он всегда там, где нет света. Оставаясь невидимым в темноте, Мокои сам видит все, что происходит вокруг. И всегда готов совершить что-нибудь плохое. Очень, очень плохое.

– И ему тоже нужен кут-малчера?

– Кут-малчера нужен всем, кто знает, на что он способен.

– Но, может быть, сейчас Мокои где-нибудь в другом месте, – предположил Камохин. – В мире много мест, покрытых тьмой.

– Черное Зеркало. – Абориген указал на разлом. – Оно здесь. Значит, и Мокои рядом. Для того чтобы Мокои не смог подкрасться незамеченным и использовать против нас свою силу, нужен свет. Много света! – Ной резко повернулся в сторону Зунна и, вытянув руку, едва не ткнул его пальцем в грудь. – Я тебя об этом предупреждал!

– У нас был свет! – указал на погасшие софиты Зунн. – Не я его вырубил!

– Значит, нужно просто пойти и снова его включить, – уверенно заявил Камохин. – Полагаю, проблема не такая уж сложная.

Зунн взмахом руки подозвал к себе усатого наемника.

– Нет! – остановил его Ной. – Мы пойдем все вместе!

– Зачем? – недовольно скривился Зунн, очень не любивший, когда ему кто-то указывал, особенно в таком тоне, как делал это старик-абориген. – Мои люди найдут, в чем проблема, и все исправят.

– Мы пойдем все вместе! – повторил Ной. – Расставшись, мы можем никогда больше не встретиться.

– Не думаю, что они заблудятся в темноте.

– Не заблудятся, – дернул головой старик. – Их уведет Мокои!

– Что-то мне все это напоминает. – Орсон озадаченно потер пальцами подбородок. – Ну, прямо какое-то дежавю с картинками.

– Послушайте, Генрих, давайте не создавать проблемы на пустом месте, – обратился к Зунну Камохин. – Почему бы нам всем вместе не дойти до выхода, если уж Ной считает, что это так важно?

– А что, если пока нас тут не будет, кто-нибудь перебьет все софиты? Тогда мы вообще ни с чем останемся!

– Ну, положим, у нас и сейчас нет ничего особенного. – Орсон попытался хмыкнуть, но звук, который он издал, оказался похож на кваканье. – Как я понимаю, Ной категорически отказывается проводить обряд в темноте. Или даже в полумраке. Так какой у нас выбор?

– Оставить охрану возле разлома!

– Мы пойдем все вместе, – твердо стоял на своем Ной. – Или мы с племянниками просто уйдем.

– Снаружи дождь, – заметил Брейгель.

– Он уже закончился.

– Откуда вы знаете?

– Дождь, с которым приходит на землю Радужный Змей, никогда не бывает долгим.

– Ну?.. – выжидающе посмотрел на Зунна Камохин, предоставляя ему тем самым шанс самому отдать приказ, который все ждали.

Зунн хотел было что-то сказать, но окоторо выскользнул у него из пальцев и исчез во тьме. А может быть, он сделал это нарочно. Для того чтобы можно было потом махнуть рукой – мол, делайте, что хотите, – а самому присесть на корточки, чтобы найти оброненную вещицу.