Шанакарт. Дилогия + бонус

— Обед!

— Как скажешь, — на удивление легко согласился он, выскользнув из-под одеяла, и быстро поднял с пола одежду. В слишком уж улыбчивую Шелару полетела её вчерашняя блузка. — Одевайся, злобная ведьма.

Шелара улыбнулась и отвела сияющий взгляд от одевавшегося арши. Закутавшись, больше от прохлады, чем от стыда, в тонкое покрывало с кровати и встряхнув спутанные волосы, она прошла по комнате до комода, на краю которого бесформенным комом лежала её сумка, печально свесив лямку к полу, и вытащила чистую одежду. Дядя, конечно, не одобрит её нынешней манеры одеваться, но пусть лучше сразу привыкает. Брюки она теперь носит не только для тренировок и конной езды, им всем придётся смириться. На время, пока она здесь. Застёгивая старым крючком, найденным возле пыльных заколок, пуговицы на высоких манжетах, девушка взглянула в покрытое пятнами зеркало. Альшерриан поправлял надетый белый кафтан, магией разглаживал образовавшиеся от варварского обращения складки на ткани. Каждый раз, когда он наклонялся, сквозь его волосы пробивалось солнце, наполнявшее комнату светом, и заставляло их гореть белым золотом. Белые длинные пряди выглядели так идеально, будто их только закончили долго и тщательно расчёсывать. Интересно, они вообще хоть когда-нибудь путаются? Шелара с грустью посмотрела на своё отражение и потянулась за расчёской. Зубчики сразу увязли в паутинках чёрных узелков, и, дёрнув себя за волосы, Шелара сдавленно прошипела проклятие и прежде почувствовала, чем увидела в зеркале, что к ней подошёл Альшерриан.

Демон гибкими пальцами забрал пыточное орудие красоты:

— Так ты до самого ужина не закончишь, — объяснил он и провёл ладонью по блестящим локонам, возвращая им гладкость.

Шелара тяжело вздохнула, наблюдая за ним.

— Что? — недоуменно переспросил Альшер, приподнимая бровь.

— Завидую. Помнится, кто-то говорил мне, что с узами ко мне перейдёт и часть Сил демона.

— С узами — да… — странным тоном произнёс Альшер и уклончиво повёл головой.

— И что это должно значить? — осторожно и с подозрением спросила она, не поворачиваясь. Через зеркало почему-то объясняться было легче.

— Только то, что твоё желание сбылось. И нас с тобой больше не связывает ша-ирлеш.

— Что?

От удивления Шелара даже рот приоткрыла, резко разворачиваясь и едва не утыкаясь носом в его расшитый камзол.

— Как это не связывает?!

— Никак не связывает, как сказал бы Эжен, — отшутился Альшер, кладя ладони на шероховатое дерево комода по обе стороны от девушки и встречаясь с ней глазами. — Но почему мне кажется, что ты и сама это прекрасно знаешь?

Шелара замолчала и вдруг покраснела, отвела взгляд и прикусила губу. Бессмысленно обманывать саму себя, раз этого не смог сделать даже демон. Она знала.

В тот момент, когда тяжёлый сон сковал её тело, он, кажется, утянул и душу в царство сумрачного покоя, и тогда не осталось ничего, ни единого чувства. Всё ушло вместе с раскалённой болью, терзавшей тело, кроме той связующей нити магии, которая оставалась между ней и Ледяным демоном. Чары будоражили память, не давая ей утонуть в тёмной ласковой пустоте, заставляли вспоминать о каждом миге, проведённом вместе с половиной её души, держали её на грани жизни и смерти и тянули назад, к нему. Чем дольше девушка оставалась на границе, чем больше дышала могильной прохладой мира мёртвых, тем сильнее путалась её память, и в то же время разъяснивались мысли, образы хаотично выскальзывали перед мысленным взором, как игральные карты из по-шулерски огромной колоды. Мелькали то разговоры с Кайрой, то Шейлирриан. И везде, везде были Шерри и Альшер. Шелара всё смотрела на них, и они медленно сливались. Жесты, слова, интонации, всё, что одинаково пламенно отдавалось в её крови, смешивалось. До тех пор, пока она не поняла, что всё, что она видит — это действие ша-ирлеш, который тянет её к одному лишь Альшеру, Шерри, Альшерриану… Как бы ни назвался Ледяной демон… И в тот момент, когда она готова была это принять для себя, узы исчезли, и стылая волна утянула её в пропасть Смерти, как прибой уносит игрушечную лодочку с берега.

— Смерть разрушила узы? — почти утвердительно спросила Шелара, глядя в пол.

— И все прочие твои договорённости, — он выпрямился. — Ты, наверное, не поверишь, но все предлагали мне именно такой способ исполнения твоей просьбы. Ирония в том, что я отказался, но ты и без меня замечательно справилась. И теперь ты свободна, как шальной ветер над Океаном.

Шелара невесело улыбнулась:

— Почему шальной?

— Потому что ты так же взбалмошна! — он цокнул языком и заправил ей за ухо прядь волос. — И непредсказуема. Никогда не угадаешь, будешь ли ты возмущаться или бросишься в объятия.

Шелара густо покраснела и отвернулась ещё сильней, хотя куда уж?

— Просто я считаю, что человек, воскресший после смерти, может позволить себе забыть о морали и чужом мнении и жить так, как хочется. Приоритеты меняются.

— Разве ты когда-нибудь жила иначе, маленькая воровка из Лерды? — насмешливо уточнил демон, которого её размышления больше развеселили, чем удивили.

— Я всегда жила с оглядкой на то, не разочарую ли дядю. Прошлое в Лерде можно было легко утаить, а вот отсутствие чести — только до поры до времени. Но это уже не важно.

— Трудно спорить.

— Да я не о том, что произошло, — она уверенно повернулась, серьёзно скрещивая руки на груди, смущение больше не мешало говорить. — Я о том, что это моё решение. Принятое без ша-ирлеш и какого бы то ни было давления со стороны. Для меня это было важно.

— Я помню, — рассмеялся демон, пальцами приподнимая её упрямый подбородок и наклоняясь, чтобы поцеловать искусанные мягкие губы. — Но зато теперь у тебя не осталось ни одной отговорки.

Шелара ответила на пьянящий, неспешный поцелуй, от которого начинала кружиться голова, и что-то сладко сжималось внутри, и, отстранившись, тихо вздохнула, не открывая глаз.

— А у тебя ни одной причины.

— Я дорожу тем, что достаётся мне с таким трудом.

— Цитировать самого себя — дурной тон! — фыркнула Шелара, припоминая, как этот беловолосый интриган под видом наёмника уговаривал её доверять ему же, но Принцу. Всё-таки, плачет по нему бродячий театр, горькими слезами заливается!

— Не такой уж и дурной, если мысль стоящая.

Шелара улыбнулась, прижимаясь щекой к приятному расшитому шёлку:

— Ты мне, между прочим, Обсидиановые клинки задолжал!

— Почему же задолжал? — демон продолжал обнимать её за талию. — Они в полном твоём распоряжении. Но вместе со мной. Ты ведь не станешь спорить, что я лучше ими владею?

Девушка только скептически хмыкнула. Кто бы сомневался, что этим всё и закончится?

— Нечестно, — опять укорила она. — Ты ведь и не собирался их отдавать?

— Нет. И я был совершенно уверен, что мне и не понадобится это делать.

— Какой же ты всё-таки! — слов у неё не нашлось. — В сделке с демоном невозможно выиграть!

— Смотря, что ты хочешь от сделки получить, — улыбнулся он так, словно утаивая нечто важное.

Шелара помолчала, просто наслаждаясь тёплым запахом кедра и лаванды, исходящим от его одежды и от него самого. Наверное, теперь так пахла и её кожа, чуть пряно и сладко. От этой мысли ей снова стало жарко, несмотря на то, что в комнате охранялась прохлада, даже узоры инея на спинке постели не таяли.

— Удивительно, что ты не стал отрицать свой маскарад, — произнесла она после длительной паузы, когда горячая кровь немного отхлынула от лица и груди.

— Узы невозможно обмануть. Ты, кстати, могла и раньше догадаться, если бы так не сопротивлялась тому, что любишь меня.

— Что-о?! Я такого не говорила! — возмущённо ахнула девушка, отшатываясь от него, но он не отпустил её, разумеется.

— Для очевидных вещей не нужно словесного подтверждения, моя Принцесса, — промурлыкал Альшер ей на ушко. — Трава зеленее не станет, если ты это озвучишь.

Шелара рассмеялась и юркой шёлковой кошкой выскользнула на свободу. Поправляя руками длинные смоляные волосы, она уверенно направилась к двери, надежда не пропустить обед почти умерла, но выходить всё равно нужно. Пока демон-искуситель всерьёз не заставил её признаться и не отрезал все её пути к отступлению. Не сейчас, возможно, что никогда, но не сейчас точно.