Шанакарт. Дилогия + бонус

— О чём Вы, матушка?

Арноиэль встала с кресла.

— Я думала, что ты, наконец, одумался, сын мой, что готов занять место отца своего. Но что я вижу? Человеческую девку, которую ты ведёшь под венец?! Глаза мои молят, чтобы не видеть этого позора! Не видеть!

Она почти кричала, тело её свела судорога ярости.

— Я поступаю так в интересах государства.

— Ни одно государство не имеет подобных интересов! Это позор! Ты, внук Данестиана Второго, величайшего из королей эльфов Светлого Келя, смеешь даже подумать о том, чтобы жениться на безродной человеческой женщине?! Как ты смеешь?! Как ты смеешь так позорить наш род?! Как ты смеешь мешать нашу кровь?!

— Смею напомнить, матушка, что я кронпринц Шанакарта. Демоны гораздо спокойнее относятся к межрасовым бракам. Именно благодаря этой черте, Вы стали женой Императора Эль-Ризара.

Арноиэль отвернулась, крепко сжимая кулаки, чтобы хоть как-то сдержать свои чувства, но ей это плохо удавалось:

— И я проклинала тот день, не в силах поверить, что может быть в моей жизни день ещё ужаснее. Но ты превзошёл все мои ожидания, Шейлирриан! Как ты не понимаешь, что своим поступком навлекаешь величайший позор на свою семью?

Шейлирриан смотрел на прямую горделивую спину матери и знал одно: что он совершенно не понимает эту женщину. И не хочет её понимать.

— Это моё решение, Ваше Величество. Девушку признали как Принцессу Шанакарт Астель, и мне никогда не найти более благородной леди.

Арноиэль развернулась, туманные глаза её, наконец, засверкали жизнью.

— Более благородной леди?! Опомнись, сын мой! Опомнись, пока не поздно! Для короля, каким бы большим ни было его королевство, главное — честь! Честь! А ты вытираешь об неё ноги!

— Всё уже решено, — спокойно ответил Наследник. — Я женюсь на Принцессе Шеларе восьмого июня. Буду счастлив видеть Вас на церемонии.

Принц откланялся и пошёл к выходу из этой душной скучной комнаты, а в спину ему полетели последние проклятия разочарованной Императрицы:

— Отыне ты — сын своего отца, но не мой сын! Я отказываюсь принять это!

Шейлирриан вышел в коридор и почувствовал облегчение: та чернота, что собиралась у него внутри, разразилась шумной, но недолгой, грозой и уходила теперь прочь. Он чувствовал себя вновь свободным.

Айшариль быстро шла по коридору Замка, звеня при ходьбе цепочками на подоле лёгкого платья. Путь её проходил мимо дверей покоев Второго Принца и его кабинета, смежного со спальней, но имеющего собственные двери. Возле них, с видом лёгкого раздражения, стояла Калерна, прислонившись к стене. На холёных пальчиках с алыми ногтями то и дело появлялся стеклянный шарик часов.

Поравнявшись с ней, Айша на миг остановилась и с ядовитой улыбкой проговорила:

— Я бы на твоём месте тоже нервничала. У Наследника появилась новая невеста, а значит, дни вашего счастья с Альшером сочтены.

Калерна подалась вперёд и хищно изогнула кроваво-красные губы:

— Ты и так на моём месте, Айша, не забывай! И скоро его заберёт грязное человеческое отродье. Будь я тобой, я бы больше волновалась!

— Не «грязное человеческое отродье», а Принцесса Шанакарт Астель, какой тебя никогда не стать! — прошипела арши в сузившиеся янтарные глаза.

— А тебе — тем более, дочь Старейшины, — с удовольствием парировала Калерна, с превосходством выпрямляясь. — Думаешь, так и будешь делить вечность с Шейлом в постели? После свадьбы он забудет твое имя.

Айшариль размахнулась и крепко ударила фаворитку по лицу.

— Придержи язык, бесполезная шлюха!

Красноволосая дева захохотала:

— Я хотя бы Вторая шлюха, а ты Первая! Так почётно!

Айша схватила её за горло и сильно сдавила:

— Даже если я потеряю Шейла, я останусь дочерью Старейшины и Советницей. А кем будешь ты, когда Альшер тебя бросит? — Калерна ей ответить не могла, ловя ртом воздух и пытаясь убрать её руки с горла. — Скоро увидим.

Дочь Старейшины с отвращением откинула Калерну к дверям кабинета, и та упала на ковёр грудой огненного шёлка. Айша смерила её взглядом, полным превосходства, и продолжила свой путь. Калерна встала с пола и оправила платье, шумно дыша. Она рассмеялась в спину ненавистной блондинке и подкинула на ладони стеклянный шарик часов.

Через несколько минут в конце коридора появился Альшерриан. В руке он нёс парные ножны с клинками и был одет в свой чёрный тренировочный костюм с безрукавкой. Она едва не облизнулась, глядя на хищное крепкое тело. Пусть Айшариль говорит всё, что хочет, но Альшер всегда будет принадлежать только ей одной. Демоница пошла ему на встречу, гипнотизируя взглядом, и, когда они встретились, он легко подхватил её одной рукой, как ребёнка. Она улыбнулась и, склонившись, поцеловала, гладя его по щеке.

— Как прошла тренировка? — спросила она, скользя губами по его губам, обожаемый запах его тела сводил её с ума.

— Очень увлекательно. Очень-очень увлекательно.

Альшер пронёс её по коридору и рукой с клинками открыл двери своих покоев. Она даже не помнила, как они пересекли приёмную и оказались на скользящем и холодном чёрном шёлке.

— Это просто восхитительно! — довольно оценил её находки Рейнс и посмотрел на Кайру. — Ты проделала огромную работу.

— Открыть пару гробов было не так уж и трудно.

— На них разве не было защиты?

Девушка пожала плечами:

— Я не заметила. Может, и была, но не сработала.

— В любом случае, это великолепно! Особенно интересны эти письма и твои фотографии, — он потряс Стеклом. — Это потрясающая находка. Теперь я уверен, что все нити ведут в Шанакарт.

— В Шанакарт?

— Да, — Рейнс поворошил письма, найденные у светловолосого мальчишки, и вытащил одно, чтобы показать ей. — Я смог частично прочесть пока только это. В нём говорится, что в шкатулке, которую ты принесла мне, был ключ к могуществу и бессмертию не фигурально, а очень даже фактически. Конечно, нужно ещё перевести всё остальное, но мне уже понятно, что эти светловолосые, брат и сестра, по-видимому, были казнены за то, что помогли отцу-арши спрятать в замке нечто. Что именно, пока не могу перевести. Но теперь я знаю, что одного ключа мне было бы мало. А всё благодаря тебе!

— То есть, ты зря убил меня, Рейнс?

— Ничего не бывает зря, Кайрина. Разве ты недовольна своим нынешним состоянием? Ты сильна, красива, ты не чувствуешь боли и сожаления. Ты само совершенство, моя девочка.

— Я чувствую боль, а ещё холод.

— Ну, про боль я душевную говорил. Её-то не чувствуешь.

— Многого другого — тоже.

— Не благодари, — легкомысленно отмахнулся он, возвращаясь к письмам. — Конечно, я многого ещё не перевёл, но мне уже понятно, что здесь записана подробная история этой семьи. Вероятно, они знали, что когда-нибудь их найдут.