Шантаж

– Светочка! Мне хочется тебя видеть!

Она ощутила, как чувственное возбуждение, сквозившее в его голосе, передалось и ей, заряжая нетерпеливым желанием увидеть любимого. Светлана понимала, конечно, что подвергает испытанию не только чувство к нему, но и свою стойкость и волю. Однако ей страстно хотелось все это пройти – решила ехать.

Сказав матери придуманную Олегом ложь, она не теряя времени выскользнула из дома, поймала такси и помчалась по знакомому адресу.

Повесив трубку, Олег в радостном возбуждении заметался по комнате. Об этом моменте в их отношениях со Светой он так долго мечтал! С первых встреч с ней он неистово желал ее, умело скрывая свою страсть под маской дружеской сдержанности.

Несмотря на свою красоту и физическую силу, Олег не имел большого любовного опыта. У него было несколько связей с женщинами старшего возраста, но краткосрочных – он их разочаровывал. Это развило в нем комплекс неполноценности, и он стал бояться распутных дам, стремился к связям только с неискушенными девушками.

– Светочка, наконец-то! – радостно воскликнул Олег, когда она вошла и, смутившись, остановилась, не зная, что делать и что говорить: впервые у него дома в отсутствие родителей, с ним наедине...

Олег, тоже с трудом справляясь с волнением, немного стеснялся. Чтобы разрядить возникшую неловкость, сказал первое, что пришло в голову:

– Ну как доехала? Быстро поймала тачку? Когда надо, их не найти, а когда ни к чему – стоят с зелеными огнями.

– На этот раз повезло, – благодарно взглянув, ухватилась Света за протянутую соломинку. – Правда, таксист нахальный такой, запросил двойную плату. Пришлось дать. – Она уже пришла в себя и немного успокоилась.

– Не горюй – убытки компенсирую. Джентльмен я или нет? – тоже обретая свою обычную уверенность, заверил Олег. Ласково, спокойно привлек ее к себе, напомнил: – Не будем терять времени – книга большая. Пойдем, она у меня в комнате. – Взял девушку за руку и, не ожидая ее согласия, увлек в свою небольшую комнату, где, кроме дивана-кровати, стояли только письменный стол и два кресла.

Усадив на диван, он раскрыл перед ней книгу, а сам в кресле у письменного стола с нетерпеливой надеждой стал наблюдать за ее реакцией, обуреваемый страстью и жаждой ею обладать, лихорадочно обдумывая: как лучше подготовить, не спугнуть...

Ему стоило немалого труда и денег раздобыть эту книгу – он наврал Свете, что ему дали ее на один день. Авось она успешно сыграет свою роль...

Олег нисколько не опасался Григорьева, как другие, не заботился о последствиях – наплевать. Если он ей понравится и она его полюбит – это здорово! Общаться с ней, бывать везде – прекрасно, но он хочет любовной связи – она наконец-то принесет ему, верно, физическое удовлетворение. «А если произойдет непредвиденное, – без страха и сомнений думал Олег о возможных последствиях близости, – я всегда готов! Лучше Светы мне никого не найти. Все наши будут только рады».

Книга, которая лежала перед Светой, называлась «Азбука любви», и текст ее был иллюстрирован таким количеством непристойных рисунков, что она, никогда не видевшая ничего подобного, пришла в смятение. Картинки поплыли перед глазами, от стыда и возбуждения кровь ударила в голову.

Осознав, что она во власти эротических переживаний и сам мучимый острым желанием, Олег горящим взором смотрел на нее, мысленно раздевая и завоевывая. Возбуждение его сделалось нестерпимым, он не выдержал и срывающимся голосом предложил:

– Света, давай вместе посмотрим, мне тоже хочется! Стараясь скрыть волнение и страстную дрожь, ласково обнял ее мощными руками, помог встать с дивана и, мучаясь от жгучего желания поскорее прижать ее к себе, увлек к письменному столу. Книгу положил на стол, развернув на самом пикантном месте.

– Сейчас устроимся в кресле... вот так... – прошептал он; сел в кресло, легко, словно пушинку, приподнял ее, усадил к себе на колени.

Ощутив его напряженную, втиснувшуюся в нее плоть, Света испытала стыд, смешанный с любопытством, и в то же время обнаружила, что ей приятно – по всему телу разлилась сладкая истома. Растерявшись, она уставилась в лежавшую на столе книгу, делая вид, что читает.

Выручило ее то, что Олег, почувствовав близко ее горячее тело, быстро удовлетворил свое желание, стиснув зубы от острого наслаждения. Азарт улетучился, и ему стало неловко.

– Кажется, кто-то звонит. Не вернулись ли предки? – находчиво вскрикнул он с фальшивой тревогой в голосе; быстро встал, поставив Свету на ноги, а затем опять усадил ее в кресло. – Подожди минуточку, посмотрю! – бросил он на ходу, стараясь, чтобы она не заметила мокрое пятно, быстро расползающееся на брюках.

Через несколько минут вернулся – спокойный, в легком спортивном костюме, выгодно подчеркивающем стать его атлетической фигуры.

– Решил переодеться по-домашнему – так удобнее, – как ни в чем не бывало пояснил он, придвигая второе кресло и садясь рядом со Светой. – Давай почитаем, а лучше посмотрим картинки, – предложил он, чувствуя, как желание вновь охватывает его.

Однако наваждение, временно завладевшее Светой, уже прошло. Она чувствовала себя подавленной и была разочарована своим состоянием. Не такими представляла она романтические любовные отношения. Все слишком грубо, прозаично... А главное, ей очень стыдно за себя, за свою несдержанность. «Теперь не будет меня уважать», – грустно подумала она, переживая случившееся.

Собралась с духом, встала с кресла и, стараясь говорить со спокойной иронией, тихо произнесла:

– Спасибо, Олежка, за теплый прием. Все было интересно – и немного пошло, – не удержалась она, чтобы не дать происшедшему оценку. – Хотя у меня, наверное, устаревшие взгляды. – И, видя, что разочарованный Олег порывается протестовать против ее ухода, сделала решительный жест рукой:

– Прошу тебя, не удерживай!

Ей стало немного жаль его – такого большого и беспомощного: она понимала, что он физически страдает.

– Серьезно, Олежка! Мне заниматься надо. Очень много задали. – Она старалась говорить как можно мягче, бросила на него ласковый взгляд. – Успокойся! Мы молодые, и у нас все впереди.

Олег понял, что ее не уговорить, с явным неудовольствием встал, чтобы проводить ее домой.

– Ты посмотри, Светочка, какие краски! – выразительным жестом Олег указал на знаменитую картину Яблонской: в очередной раз они пришли в Третьяковскую галерею.

Он восхищенно разглядывал сочно написанных румяных колхозниц, убирающих спелые яблоки, по-мужски оценивая пышущие здоровьем тела деревенских женщин. Как заразителен оптимизм жизни – им так и веет от этого полотна, – как прекрасно передан яркий день!

Ощутив обычное для себя чувственное волнение, Олег покосился на Свету, невольно сравнивая ее с этими задорно смеющимися, бойкими селянками. Стройная, тонкая, элегантно одетая – совсем на них не походит. Однако именно ее изящество и чистота вызывали у него куда больше эмоций, чем грубоватая женственность дородных фигур.

– Я тоже всегда останавливаюсь перед этой картиной, – охотно согласилась Светлана. – Изумительно – прямо шедевр реализма! А ведь многие считают реализм в живописи простой фотографией действительности. Здесь же есть и идея, и живая душа!