Шарада Шекспира

–  Вообще-то не знаю… ей никто не звонил, никто не приходил, не поджидал вечером. А из сотрудников, по-моему, Ляльке симпатизировал Макс Плетнев, молодой хирург. Он у нас недавно. Только она ему не отвечала взаимностью. Конечно, разве сравнится рядовой начинающий врач с самим Адамовым?!

–  Вы знакомы с Кристиной, женой Льва Назаровича?
– спросил Всеслав.

–  Плохо. Я пришла сюда на работу, когда она уже уволилась. Болтают, что Кристина могла убить Ляльку из ревности. Неужели она такая бешеная? Что-то не верится. Те, кто ее знают, сомневаются.

–  А с первой женой Адамова вы были знакомы?

Терехина вздрогнула, опустила глаза. Ее лицо не горело - пылало жарким огнем.

–  Откройте окно, - попросила девушка.
– Мне душно.

Смирнов охотно выполнил ее просьбу: ему самому не хватало воздуха. В клинике было установлено автономное отопление, обогревали, как положено. А тут еще разговоры накаляли атмосферу.

В распахнутую форточку хлынул прохладный ветерок с редкими, тающими на лету снежинками.

–  Лев Назарович овдовел семь или восемь лет тому назад, - не поднимая глаз, произнесла Терехина.
– Я тогда еще училась.

–  Вам нравится ваша работа здесь?
– неожиданно спросил сыщик.

–  Да… и платят хорошо.

–  Вряд ли ваше руководство будет довольно, когда узнает, что вы отказываетесь помочь следствию.

–  Я не отказываюсь!
– испугалась медсестра.
– Я правда ничего не знаю. А слухам не всегда можно верить.

–  Каким слухам?

–  Ну… - Она совсем растерялась.
– Родители Елены, покойной жены Адамова, соседи моей бабушки. Они живут на Ломоносовском. Бабуля говорила…

Смирнов и медсестра Терехина беседовали еще полчаса, после чего девушка ушла, а сыщик остался сидеть, погрузившись в раздумья.

Глава 11

Посещение костюмерной театра «Неоглобус» произвело на Еву неизгладимое впечатление. Она все еще ощущала на своих плечах величественный вес королевского платья, а на голове - незабываемую тяжесть короны. Идти с этим ощущением в кухню готовить ужин казалось немыслимым. Ева повздыхала, покрутилась по квартире и улеглась на диван читать книгу. Подобное занятие не противоречило ее настроению. И венценосные особы наверняка были не прочь поваляться часок-другой с книжкой.

Телефонный звонок заставил ее посмотреть на часы. Десять вечера? Вот это да! Где же Смирнов? Опять заночует в какой-нибудь пыльной кладовке?

Она взяла трубку с твердым намерением потребовать, чтобы Славка немедленно ехал домой. Но звонил кто-то другой, тот, кто только дышал и молчал.

Почему «тот», а не «та»? Нет, именно тот! Ева научилась узнавать его таящее угрозу молчание. Мурашки ужаса побежали по спине, по всему телу.

–  Кто вы?
– хрипло спросила она, не надеясь получить ответ.

Собственные слова заполняли страшную тишину, выносить которую не было сил. Ева хотела бросить трубку, но рука словно прилипла к ней, онемела. Сердце судорожно прыгало в груди.

–  Забы-ы-ыла меня-а-а?
– раздался на том конце свистящий шепот.

Ева в испуге отпрянула, спазм перехватил ее горло.

–  Думала, оттуда я до тебя не дотянусь?
– прошелестело в трубке.

– Денис не такой, как все.

–  О-оттуда?
– заикаясь, выдавила Ева.

–  Ха-ха-ха-ха-ха… Моя маленькая изменница! Пришла пора покаяния…

Ева в ужасе заткнула уши, и трубка упала. Звонок в дверь прозвучал, как взрыв. Ева подскочила, бросилась в прихожую, с опаской заглянула в глазок.

–  Смирнов!
– вздохнула она с облегчением, поспешно отпирая замки.

–  Забыл ключи в машине, - виновато сказал он.
– Извини. Разбудил?

–  Нет! Я так рада!
– Ева, дрожа, повисла у него на шее.
– Хочешь чаю?

–  Лучше водки.

Пока он принимал душ, она быстренько собрала на стол, пожарила яичницу, нарезала сыр и колбасу. Ужин как раз на такой случай, когда все валится из рук.

–  Что-то случилось?
– поинтересовался сыщик, бросая взгляд на «дежурную» еду.

Если Ева не встречает его очередным кулинарным изыском, значит, у нее плохое настроение или неважное самочувствие.

–  Нет… то есть да, - нервно вымолвила она, скатывая хлебные шарики. Что означало крайнюю степень внутреннего смятения.
– Мне кто-то звонит…

Всеслав молча налил водки ей и себе, выпил. Она не прикоснулась к рюмке, продолжая смотреть в одну точку.

–  Может быть, твой артист?

Ева даже не подняла на него негодующие глаза, не возмутилась. Не возразила: «Почему это он мой?» И не прочитала Славке лекцию о том, как следует, а как не следует разговаривать с любимой женщиной. Она покачала головой и заплакала.

–  Это… Денис, - пробормотала сквозь слезы.
– Ты уверен, что он… умер?

Смирнов выпил еще водки. Такого вопроса он не ожидал.

–  Разве ты забыла ту историю в Мамонтовке, когда Дениса нашли мертвым в его загородном доме?
– осторожно спросил он.
– Мы же с тобой познакомились, благодаря… вернее, в связи с тем убийством. Я искал дневники Матвеева, а ты горела жаждой мести. Тебе непременно надо было выяснить, у кого же поднялась рука на твоего возлюбленного!

–  Я хотела увидеть его мертвым… попрощаться. Это потом все так закрутилось! А тогда… мне казалось, я все еще любила его. Я так и не видела труп.

–  Зато другие видели, - удивленно сказал Славка.
– Туда понаехало полно милиции, да и спецслужбы расследовали смерть своего агента. Ошибки быть не может!

–  Вот-вот! Своего агента!
– непонятно воскликнула Ева.
– А вдруг они… а вдруг все было подстроено, и Денис Матвеев живехонек! В то время как все считают его покойником.

–  Ева! Успокойся, прошу тебя…

И тут сыщик подумал, что ведь он тоже не видел собственными глазами труп Дениса Матвеева. Но… в его смерти ни у кого не возникало сомнений! В подобной инсценировке не было ни нужды, ни смысла.

–  Он звонит мне по телефону!
– взвилась Ева.
– По-твоему, я могу быть спокойна после этого?

–  Тебе показалось… или ты ослышалась.

–  Хватит! Прекрати делать из меня дурочку!
– завопила она, всхлипывая.
– Я не сумасшедшая! И пока что отвечаю за свои слова!