Шарада Шекспира
Шрифт:
– Что ты здесь делаешь?
– Я чудовище во мраке-е!
– провыла Ася, оставаясь невидимой.
Кристина напряженно всматривалась в темноту, но падчерицы не видела.
– Кончай дурачиться, - неуверенно произнесла Адамова.
– Отец дома?
– Все ушли… остались только мы с тобой!
Глаза Кристины привыкали к темноте. Она уже различала силуэты кресел с высокими спинками, дивана. Наверное, Ася сидит, поэтому ее не видно. Странная девочка…
– Ася, пойди включи свет в гостиной, - сказала Кристина.
– Я хочу раздеться.
Где-то на дне ее сумочки
В темноте чиркнула спичка, на миг выхватила из темноты искаженное до неузнаваемости лицо Аси. Кристина дрогнула, сделала шаг назад. Ей показалось или в руках девочки блеснул нож?
Спичка погасла, вернее, Кристина выронила ее, когда пламя коснулось пальцев.
– Ася!
– крикнула она, преодолевая страх.
– С тобой все в порядке?
– Убийца! Изменщица!
– прошипела падчерица, и в темноте раздались шорохи. Видимо, она встала с кресла.
– Это тебя следовало бы зарезать!
– Ася, что с тобой?!
– завопила Кристина, чиркая по коробку следующей спичкой.
– У тебя есть любовник, обманщица! Ты изменяешь папе. Будь он настоящим мужчиной, давно бы расправился с тобой. Теперь понятно, где ты бродишь по ночам! Но я не такая мягкотелая, как хирург Адамов… от меня не уйдешь!
Кристина не нашлась, что ответить. Во всей квартире не было света, и в холле царил полнейший мрак. Спичка вспыхнула и погасла. Кристину охватил ужас. Она не видела Асю, только очертания мебели, какое-то мелькание. Выскочить назад, на лестничную площадку? Это могло ее спасти. Но прежде придется повернуться к девчонке спиной, а у нее нож! Что, если… «Нет, замок захлопнулся, - подумала Кристина.
– Пока я буду его открывать, Ася угадает мои намерения. Кто знает, чего от нее ждать?»
– Ася… - севшим от страха голосом произнесла мачеха.
– Успокойся, прошу тебя. Я не изменяла твоему папе. Ты ошибаешься!
Злорадный смех, от которого у Кристины кровь застыла в жилах, был ей ответом. Она попыталась зажечь новую спичку. Руки дрожали, по спине тек холодный пот. К счастью, спичка загорелась, и в ее желтом свете женщина увидела нож в руке Аси.
– Вот ты и призналась, - прошептала девочка, приближаясь.
– Конечно, ты не изменяла папе в ту ночь, ты бы просто не успела. Потому что была в клинике и убила медсестру. Ревность, да? Наверное, та девушка нравилась хирургу Адамову больше, чем ты! Ты взяла папин костюм, переоделась… ты все решила свалить на него.
– Какой костюм? Что ты болтаешь?!
Кристина, дрожа, отступала назад, пока не уперлась спиной в дверь. Спичка погасла.
– Разве не ты вышивала на кармашках папиных хирургических костюмов буквы Л и А? Ну, сознавайся! Я ведь не раз видела, как ты это делаешь. Что тебе стоило припрятать один костюм для своих черных делишек? Отец их не считает, и ты это отлично знаешь. Он не заметил пропажи. Ты обманула всех, но не меня.
– При чем здесь буквы?
Кристина говорила что попало, понимая, что молчать нельзя. Пока Ася ведет разговор, она не
набросится с ножом.– Буквы на костюме, залитом кровью, - зло произнесла девочка.
– Это папин костюм, но надела его ты! Чтобы убить! Я не позволю тебе сделать меня сиротой! Жизнь за жизнь, Кристина. Исповедуйся, пока я не перерезала тебе горло, а то Бог накажет. Кайся! Проси прощения у загубленных душ.
Глаза Кристины привыкли к темноте - или у нее от ужаса открылось «кошачье зрение», как открывается у людей второе дыхание в критические моменты, но она ясно увидела занесенный над нею нож. Грудь сдавило, язык присох к небу, а губы одеревенели. Жена Адамова не смогла выдавить ни слова.
Ася взмахнула ножом, прошипела ей в лицо:
– Ну же! А то попадешь прямиком в пекло!
В это время кто-то подошел к входной двери, открыл ее. Кристина, потеряв опору, без звука осела на пол, прямо под ноги Адамову. Что-то грохнуло, зазвенело, и в гостиной зажегся свет. Он широкой полосой падал в холл.
– Почему дверь закрыта только на один замок?
– ворчливо спросил Лев Назарович.
– На площадке нет света, в квартире то же самое. Что за темень? Кто здесь? Ты, Кристина?
– Л-ле-ва… - прохрипела она, заваливаясь на бок.
– Что происходит?
– Адамов наткнулся на Кристину, ахнул.
– Тебе плохо?
Она хотела сказать, что лампочка перегорела, но у нее ничего не получилось. Лев Назарович наклонился, приподнял ее, подтащил к дивану, а сам щелкнул выключателем, чертыхнулся.
– Есть кто-нибудь дома? Ася, принеси лампу!
Девочка, по виду насмерть перепуганная, выглянула из гостиной.
– Я боюсь…
– Да что тут стряслось?
Доктор метнулся в гостиную, притащил настольную лампу, зажег. Кристина в полуобморочном состоянии сидела, привалившись к дивану, рядом валялся огромный кухонный нож. Адамов побледнел.
– Она хотела меня зарезать!
– взвизгнула Ася.
– Она убийца, папа! Убийца! Хорошо, что ты пришел. Где ты был?
– Замолчи! Тише!
– Доктор оглянулся на дверь.
– Соседи услышат. Я ходил в аптеку. Вы что, с ума посходили?
Он наклонился, поднял с пола нож.
– Кристина хотела меня убить, - скулила Ася.
– Она замахнулась ножом! Я еле успела убежать.
– Не верь ей!
– простонала Кристина, пытаясь приподняться.
– Она убила ту медсестру и все хотела свалить на тебя. А теперь все свалит на меня. Я ее боюсь! Боюсь! Не слушай ее, папа. Она никогда меня не любила. И тебя она не любит! Она изменяет тебе, уходит куда-то по ночам. А ты ничего не подозреваешь!
Адамов растерянно переводил взгляд с жены на дочь.
– Кристина! Это правда?
– Боже мой, Лева… твою дочь необходимо показать психиатру как можно скорее!
– Она все врет, врет!
– вопила Ася.
– Она украла твой костюм!
Разборки в доме Адамовых продолжались целый час и ни к чему не привели. Кристина твердила свое, Ася - свое. Доктор тяжело дышал, держался за сердце. Наконец Ася раскашлялась: у нее начался приступ астмы на нервной почве. Она схватила ингалятор и закрылась в своей комнате. Послышались странные звуки.