Шашлык из леопарда

– Да. Мне еще эспрессо. Двойной, - решила она использовать "обознатушки" для дела.

Официант кивнул и посмотрел на ее собеседника.

– Мне ничего. Спасибо, - отказался Медведев, оставаясь верным своему американо, стынущему почти уже на самом дне чашки.

"Вот зануда!" - сказала она в себе, стараясь, как профессионал, придать этому оскорблению тон и настроение не высказанного вслух комплимента.

– Так чем они на самом деле занимаются? Вы не в курсе?
– продолжила она допрос, полностью отрицавший смысл ее собственной работы.

Медведев пригляделся к ней с большим любопытством. Наверно, он что-то знал о работе хэдхантера, и он мог заметить, что не все ладно: почему это она ведет себя так и задает последовательно такие вопросы, будто ищет работу она... а в роли хэдхантера выступает он?

– Зачем им нужен такой примитивный, лживый сайт?
– Запутать, так запутать!

– Зачем кошка или собака метят всю территорию?
– пожал он плечами.
– Даже ту, которая им совсем не нужна...

– А что с той, которая нужна?

– Любопытный разговор...
– признал он, помолчав и поболтав остатки кофе в чашке.
– Я не ожидал...

Она могла бы признаться, что сама в начале не ожидала, что так повернет...

– Вы имеете представление о травмирующих технологиях?
– спросил он обнадеживающе.

– Никакого... В этой области я - стерильная блондинка.

Он невольно поднял взгляд на ее прическу, едва заметно усмехнулся и вполне прогнозируемо ответил:

– А не подумаешь...

А потом столь же прогнозируемо перешел к делу.

– Травмирующие технологии - те, что слишком резко и необратимо закрывают рентабельность других - традиционных и проверенных технологий, которые используются широко по всему миру и обеспечивают благополучие большого числа людей разных социальных слоев, - произнес он на одном вздохе лаконичную лекцию, будто готовился к ней заранее...
– В кругах инвесторов иногда говорят о "травмирующих инвестициях". Это одно и то же.

– Ага. Как я понимаю, именно эти плохие парни посоветовали спрятать подальше холодный термояд...
– показала она.

– Вы - не блондинка, - сказал он так, что было не понятно, комплимент ли это или просто констатация очевидного факта.
– Грубо, но очень верно... Грубо, потому что они работают с тонкими технологиями, эффект внедрения которых не сразу очевиден.

– Вы ничем подобным не занимаетесь? У себя...
– Конечно, это была наглость, но он уже был обязан простить ей любую наглость.

И наконец-то, он прокололся, улыбнувшись чересчур таинственно:

– Видите ли, у нас как раз широкий профиль. Если к нам обратятся, мы не откажемся от анализа...

– Не хотите взять меня к себе эйч-аром?
– спросила она и приблизилась к нему, насколько было прилично, навалившись на стол.

– Вас?!
– чуть-чуть отпрянул он.

Еще одна крупица нужной правды: он отлично знает, что такое эйч-ар - "human resources", подбор персонала, - и у них нет отдела по подбору персонала.

– Ну да, меня, - кивнула она.
– А вот Инвест-энд-Инвест меня приглашает... и я раздумываю. Мне нужен ваш совет.

Медведев растерялся. Она воспользовалась его замешательством и попыталась выкачать из него все, что могла... Она ничего не выкачала! Осталось совершенно неясным, что нужно отнять у него, чтобы он не просто растерялся, а на миг потерял опору - ту главную опору в жизни мужчины, что дает ему волю к жизни.

Может, ему в самом деле ничего не нужно, как профессору Перельману... кроме его сокровенной теоремой Ферми или, как ее там, Пуанкаре... а всякие, там, прогнозы, травмирующие технологии и прочая хрень - это просто так, развлечение-отвлечение? С теоремой Ферми ей никогда не справиться, она ее никогда из него не выкорчует... Это выше ее реальности, и она готова это признать... Но не отступить. Тем более, что какой-нибудь гений, профессор Перельман, не носит такие костюмы, такие сорочки с и часы Panerai. Значит, за что-то можно зацепиться.

Стоп! Вот он так невольно прикусил... и покусал губу, глядя на нее и чуть щурясь!

Боль... Есть какая-то у него глубокая боль. Маленький такой чип боли, вшитый в сердце, не в голову...

Что за боль? В чем ее причина?.. Нет, она не психоаналитик, она охотник. Надо просто выманить эту боль из него. Хотя бы на секунду, чтобы успеть прицелиться... У того, у Хохлова, тоже была и есть боль, но с той болью было легче... тем более, что она не собиралась его унижать. Нужно четко определиться самой - что ей с ним делать. Унижать или уважать. Пока он не дал определенного повода ни к тому, ни к другому.

– А кто, если не секрет, к вам обратился из Ай-энд-Ай?
– спросил он.

"Попала!" - воодушевилась она, потому что в худшем случае ожидала услышать от него досадный вопрос: неужели она вызвала его на встречу, чтобы просто сделать глазки и попользоваться им в своих собственных корыстных целях и все такое...

– Я это смогу точно определить, если пойму, кто у них всем верховодит и где их головной офис, - деловито и благодарно сказала она.
– Китайцы, пиндосы... А может, уже бразильцы.

– Ну, в таких компаниях уже давно царит полная глобализация...
– неопределенно ответил он и уточнил: - Как в футбольных или хоккейных командах. Главное, кто забивает голы... неважно кто конкретно - китаец или пиндос. Все в одной команде. А что касается головного офиса, то... то где угодно. В этих областях тоже полная глобализация. Провинций и захолустья нет. Весь глобус как голограмма... Но вероятнее всего, в Шанхае или Гонконге. Туда сейчас уже почти все слетелись. Может быть, еще в Бангалоре. На худой конец, в Будапеште.

– То есть разницы нет?

Он снова пригляделся к ней, пытаясь определить без подсказки, что она имеет в виду.

– В сущности, нет, - наконец, кивнул он.

Она решила, что пора:

– Тогда прямой вопрос.
– Она откинулась на спинку стула и так повела рукой - будто проводя черту между очень длинным числителем и таким же длинным знаменателем, - чтобы наверняка блеснула ее титановая запонка.
– Что может помешать вам пойти к ним на самую глобальную должность, чтобы решать самые глобальные задачи за самый глобальный гонорар? Не говоря уже о метагалактических бонусах...