Шатун

– Горазд сам виноват, – сказал Садко, – пошел по чужую шерсть, а вернулся стриженым.

– Да какая на твоем Торусе шерсть, – махнул рукой Брех.

– Не в Торусе дело, – понизил голос Садко, – просто из его городца тянется тропка к Листяниным схронам. А богаче Листяны Колдуна не было человека в округе.

Хвет вопросительно глянул на Глузда и Бреха, ожидая объяснений. По лицу хазара было видно, что его заинтересовали слова Садко.

– Слышал я о Листяниных схронах, – почесал затылок Глузд, – приказный Сорока обмолвился как-то. Но мы с Брехом решили, что все это глупости.

– А шатуненок, это тоже глупости? – рассердился Садко. – Почему тогда в него так вцепились ган с купцом? И зачем Горазд привечал братана шатуненкова?

– Какого братана? – не понял Хвет.

– Осташа, – пояснил Садко. – Только этот хитрован обвел вокруг пальца и ганов, и купцов, и боготуров и сам нацелился на Листянины схроны.

– Найдется управа и на Осташа, – пообещал недобро Глузд. – Всех не обманет.

– Тут не в Осташе дело, а в его братане, – пояснил Садко. – Шатуненок – сын оборотня и тесно связан с нечистыми.

– А без шатуненка нельзя добраться до тех схронов? – спросил Хвет.

– Как ты до них доберешься, если дороги туда никто не знает, – усмехнулся Глузд.

– Выследить их надо, – сказал Садко, – они нас выведут к схронам.

– Рискованное дело – связываться с нечистыми, – покачал головой Глузд.

– Зато в случае удачи золота нам хватит на всю оставшуюся жизнь, – проговорил задумчиво Брех.

– Тогда и думать нечего, – встрепенулся Хвет. – Проследим отроков, а там увидим, что получится.

Хвету никто из товарищей не возразил, а Садко и вовсе обрадовался, что приобрел надежных союзников. Договорились, что следить за Осташем будут с трех сторон, стараясь с ним не сближаться, ибо отрок хорошо знал всех пятерых и мог, заподозрив слежку, принять необходимые меры.

Довольный Садко не стал ждать рассвета, а отъехал еще потемну, решив сесть в засаду вблизи городца. Глузд молчал до тех пор, пока у подножия холма не раздался топот копыт, а потом сказал, качая головой:

– Каким был Садко простаком, таким и остался. Головы бы нам не потерять, гоняясь за оборотнями и их кладами. По мне, лучше синица в руках, чем журавль в небе.

– Осташ от нас никуда не уйдет, – возразил товарищу Брех. – Похоронить его мы всегда успеем. А если до схронов доберемся – в золоте будем купаться.

Глузд хоть и сомневался, но чувствовалось, что и его захватил азарт охоты за схронами. Когда еще такая возможность представится, чтобы одним махом обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. Доля, что у хазара, что у мечника, незавидная: если не сложишь в битве голову, то будешь доживать жизнь в бедности, мучаясь от ран. Сколько таких незадавшихся судеб у всех сидящих у костра людей на памяти – не пересчитать.

– Двум смертям не бывать, а одной не миновать, – тряхнул кудрями Хвет. – Хоть знать буду, что умер за свою удачу, а не за ганскую.

Хвет был человеком отчаянным и, несмотря на молодость, много чего повидавшим в жизни. По слухам, ходил он в набеги и с ушкуйниками, и с печенегами. Словом, изгой, перекати-поле. Немало таких сейчас собралось вокруг кагана и ближних к нему ганов. Верить Хвету, конечно, можно, но Гудяй предпочел бы сейчас иметь под рукой родовича. В станице у Гудяя осталась жена и малые дети, которых сиротить не было резону. Конечно, братья и братаны не оставят Гудяевых детей в бросе, но и в сиротстве хорошего мало. Отец хазара пал в сечи, когда тому было десять лет, а все нажитое семьей ушло, как вода сквозь пальцы. Пришлось Гудяю работать за кусок хлеба на дальних родовичей. Спасибо гану Горазду, дал он хазару доброго коня и справу, но и Гудяй своего гана ни разу не подвел. С ганской службы появился у Гудяя нажиток, и в родной станице его встречали уже по-иному. Так-то вот. А если бы не родовичи и ган Горазд, то давно бы уже сгинул хазар Гудяй. За своих держаться надо крепко. А жить, как Хвет, среди чужих Гудяй не смог бы.

– Давайте разделимся, – сказал Глузд. – Я пойду вниз с Хветом, а ты, Гудяй, останешься здесь с Брехом. Следите за тем, куда Осташ путь держать будет. Если мы потеряем его след, то вы нам подскажете.

– А где встретимся?

– Если совсем потеряемся, то здесь на холме, а если не оплошаем, то на хвосте у Осташа.

Светало, и Торусов городец был виден как на ладони. Ворота городца пока были закрыты наглухо. А на выселках, что расположились в двух верстах от логова боготура, уже копошились смерды. Место вокруг городца было чистое, лес начинался далее и шел сплошняком насколько хватало глаз. Затеряться в этих непролазных дебрях было несложно, и Гудяй сомневался, что им удастся отыскать след отрока. Глузда с Хветом хазар видел время от времени, когда они выезжали из зарослей на открытые глазу поляны, а вот где затаился Садко, он сказать не брался.

– Осташ! – крикнул сидевший на соседнем дереве Брех.

– Ты уверен, что это именно он?

– А кто еще в Торусовом городце будет носить хазарскую шапку?

Всадник в хазарской шапке не спешил. Довольно долго он ехал вдоль берега, пока не скрылся в зарослях в версте от холма.

– Вот он, через реку переправляется.

– Слезаем? – спросил Гудяй у Бреха.

– Посмотрим сначала, в какую сторону он повернет.

Осташ повернул вправо, и Гудяй поспешил вслед за Брехом спуститься с дерева. Застоявшиеся кони пошли с места рысью. Окрестные тропинки были знакомы Гудяю, а потому именно он сейчас ехал впереди. Переправляться через реку решили не доезжая до городца, чтобы не мозолить глаза Торусовым мечникам. Почти у самой воды столкнулись с Садко, который тоже искал место для переправы.

– Осташ, как только переплыл реку, сразу повернул направо, – объяснил мечнику Гудяй.

– Я так и думал, – удовлетворенно кивнул головой Садко. – Он подался к старым схронам, где прятался боготур Рогволд со своими шалопугами.

Приученные ко всему кони послушно вошли в воду. Переправа не заняла много времени, да и вода была теплой, как парное молоко. Гудяй оглянулся назад, но на противоположном берегу все было спокойно. Их переправа, похоже, не встревожила никого, кроме лесных пташек.

– Глузда с Хветом что-то не видно, – сказал Брех, озираясь по сторонам.

– Догонят, – отозвался Садко. – Наверняка они видели, как мы переправляемся.

Садко уверенно вел своих спутников по знакомой тропе. Не было сомнений, что здесь совсем недавно проехал всадник. Осташ, видимо, не боялся слежки, а потому ехал не таясь. Даже не привыкший к лесу Гудяй без труда читал его следы, не говоря уже о Брехе, который, по его же собственным словам, был не последним следопытом. Гудяй надеялся, что эта извилистая тропа не оборвется в Стране Забвения, а выведет его если не к богатству, то к достатку. Должны же славянские боги помочь хазару в нелегком противоборстве с оборотнями и нечистыми.

Глава 23 ЗАКЛЯТИЕ КОЛДУНА

Столь удачно похищенная из-под носа Торусовых мечников Ляна никак не хотела просыпаться. Видимо, Осташ перемудрил с сон-травой. Спала зеленоглазая без просыпу уже более суток, и Искар начал уже опасаться за ее душу. Случается, что нечистые ловят душу спящего человека, заводят ее в места чужедальние и мешают вернуться в тело к положенному сроку.

Только под самое утро Искар все-таки добудился до ведуньи. Глаза она открыла, но смотрела на отрока не узнавая. Искар испугался не на шутку, душа у Ляны явно была не на месте. Вот ведь еще напасть не ко времени. А ведь все, кажется, Искар с Осташем предусмотрели – и ведунью похитили, и с Горелухой договорились. Осталось только добраться до Листяниных схронов и снять заклятие.