Шатун

– А мы думали, ты с ними. – Мечник кивнул в сторону стана.

– Я сам по себе, – ухмыльнулся Искар.

Лица своих собеседников он видел плохо, но в их поведении не чувствовалось ни страха, ни растерянности. Люди, судя по всему, были бывалые.

– А зачем ты тогда выслеживаешь Всеволодовых мечников? – спросил хазар.

– Коня они у меня украли, хочу назад его получить. А вы что здесь делаете?

– Мне надо освободить товарища, – сказал Хвет. – Ты должен помнить Гудяя.

Гудяя Искар действительно помнил, ибо тот был одним из самых ближних к Горазду хазар и всю дорогу старался держаться подле отрока.

– А зачем Гудяй с вилявой женкой связался? Она ведь с колдуном Хабалом дружна.

– Так мы и не связывались, – возмутился Глузд. – Мы по своим делам ехали. Садко, мечник Торусы, вызвался нас проводить до стольного града. Но мы заблудились в лесу. А как Гудяй вместе с Радой оказался – ума не приложу.

Конечно, Глузд мог и соврать, но в любом случае Искар не желал Гудяю зла и готов был помочь озабоченным людям в его освобождении. К тому же ему нужно было выручать Раду и Щека. К последнему у Искара накопилось много вопросов.

– Я вам помогу, но и вы не оплошайте.

Задумка у Искара была простая, Глузд с Хветом с ней согласились, хотя мечник честно предупредил отрока:

– Снимет тебя стрелой какой-нибудь торопыга, если начнешь гарцевать у всех на виду.

– Меня стрелой не взять, даром, что ли, я сын Шатуна.

Искар сам не знал, правду он сказал или пошутил. Во всяком случае, пока он стрелу телом не почувствует, все сказанное – правда. Мечом Искара, правда, уже рубили, и это было очень неприятное воспоминание.

До своего коня Искар добрался с легкостью, перерезал засапожником [25] путы и вставил удила. Ни дозорные, ни сморенные усталостью и брагой другие ратники не пошевелились даже тогда, когда Искар прыгнул в седло. Пришлось ему дважды свистнуть. Мечники подхватились на ноги и ошалело уставились на неподвижного всадника с обнаженным мечом в одной руке и горящим факелом в другой. Дабы окончательно привести их в чувство, Искар послал своего коня через ближайший костер и ударил плашмя мечом какого-то недотепу, вставшего на его пути. Обиженный недотепа взвыл дурным голосом, окончательно разбудив весь стан. Кое-кто из мечников бросился к лошадям, иные схватились за мечи, но все без исключения громко кричали и метались по обширной поляне как заполошные. Искар специально увел их за собой подальше от того места, где сидели повязанные по рукам и ногам пленники. В отрока стреляли из луков, метали сулицы, но все неудачно и мимо. А Искар, покрасовавшись какое-то время на виду у всполошившегося стана, нырнул в заросли – и был таков.

25

Засапожиик – нож, носимый за голенищем.

Всеволодовы мечники кинулись было за ним, но их остановил крик:

– Коней держите!

Пока усмиряли взбесившихся коней, о пленниках в суматохе забыли, а когда хватились, то их уже и след простыл. И коней многих недосчитались. Старый Всеволодов гридь Избор схватился за голову, потому как именно он был за тех полоненных в ответе. А ведь наказывал ему Вузлев, чтобы были поосторожнее. Но Избор и его подручные решили, что до дома от этих мест рукой подать, а потому разбойники не осмелятся напасть на мечников Великого князя. Тут еще, на беду, попался знакомый Избору купчина на ладье с товаром, ну и не обнес брагой истомленных жаждой людей. И откуда вынырнул этот бес на коне? Жди теперь жестокого спроса от Великого князя.

Обидно. Тем более что в сече с пришлыми людьми Всеволодовы мечники не оплошали, и многим от их мечей солоно пришлось. Сам боярин Драгутин благодарил Избора, и вот каким позором все это обернулось. Опростоволосились, можно сказать, в трех шагах от стольного града. Всего-то дел оставалось – переправиться через реку.

Попробовал Избор организовать погоню, да где там. Через какое-то время посланные всадники вернулись почти ни с чем. Из дюжины пленных удалось поймать только пятерых, но ни Багуна, ни Рады, которых приказано было стеречь с особым тщанием, среди них не было. Пойманных беглецов допросили с пристрастием, однако выяснить удалось немногое. По словам пленников, выходило, что кроме увертливого всадника в нападении на стан участвовало еще двое, один из которых хазар.

От огорчения Избор даже ногой притопнул по мягкой земле. Какой позор на его седую голову! Трое бродяг освободили важных пленников, а двадцать княжеских мечников не смогли им помешать. Ну как тут не разгневаться Всеволоду.

– Женка-то колдунья, – подсказал хитроватый Нырок. – Навела морок на дозорных.

– И всадник был из нечистых – ни стрелы, ни сулицы его не брали.

Старый Избор только вздохнул тяжело: все может быть, да только вряд ли князь Всеволод удовлетворится такого рода объяснениями.

Глава 25 КОЛДУНЬЯ

От погони ушли легко. Глузд и не рассчитывал, что все обернется так удачно. Раду он от себя не отпускал, придерживая за узду ее коня. Гудяй скакал рядом с Хветом. Чуть поодаль рысили степняк и два славянина неизвестного роду-племени. А более никто из стана, кажется, не вырвался, а если и вырвался, то затерялся где-то в зарослях.

С лесной тропы свернули на обширную поляну. Погони за спиной не было, а потому Глузд остановил запалившегося коня. Рада выглядела слегка ошалевшей, – видимо, не ждала столь счастливой перемены в своей судьбе. Гудяй же ликовал открыто и благодарил Хвета, что не бросил товарища в беде. И было за что благодарить. Спрос с хазара гана Горазда ведуны учинили бы строгий. Казнить, наверное, не стали бы, но похолопили бы и продали в чужие края.

Рада не спешила благодарить своих спасителей, помалкивали и ее люди, не слишком, похоже, уверенные, что не попали из огня да в полымя. Вооруженные до зубов Глузд с Хветом легко бы посшибали с коней и женку, и ее подручных, вздумай те удариться в бега.

– Кого ждем? – спросила Рада.

– Не столько ждем, сколько думаем, – усмехнулся Глузд. – Твои люди, женка, могут хоть сейчас отваливать в сторону, а вот за тебя можно большие деньги взять.

– С боярина Драгутина? – сверкнула глазами в сторону мечника Рада.

– На что мне боярин сдался, – пожал плечами Глузд. – К тебе у Жучина есть счет, и у гана Горазда. Думаю, что полсотни гривен серебром они за тебя дадут.

– А если я вам дам вдвое больше?

Глузд переглянулся с Хветом – сумма была неслыханная. Табун лошадей можно было купить за такие деньги или завести в городе торговлю, о чем Глузд иногда подумывал. Годы его немолодые, а на княжьей службе не слишком-то разбогатеешь.

– Не дешево ли ты себя ценишь, женщина? – криво усмехнулся Хвет. – По слухам, ты у колдуна Хабала правая рука.

Вообще-то ни Глузд, ни Хвет о загадочном Хабале прежде не слышали ни худого, ни доброго. Шатуненок вот только о нем обмолвился, и, вероятно, не случайно.

– Нам ведь на троих придется делить куш, – вздохнул Глузд. – Двести гривен, женка, и ни куной меньше.

У Гудяя едва глаза на лоб не полезли от такой суммы. Глузд тоже засомневался – не хватил ли лишку? Такие выкупы берут за князей и ганов, а тут обычная женщина из простолюдинок. Но Раду, кажется, запрошенная сумма не испугала, во всяком случае, ни одна жилка не дрогнула на ее лице.