Шаукар
Шрифт:
— Назови своё имя, — попросил Наран мужчину в капюшоне.
— Хамза, — ответил он.
Люди зашумели.
— Он должен быть немедленно арестован! — воскликнул выросший словно из-под земли Альфред.
— А вот и нет! — возразил Юрген.
— Это почему? — не понял Брунен.
— Нельзя арестовывать участника поединка до окончания поединка.
— Ты сейчас сам это придумал?
— Нет, — проговорил Оташ. — Он прав.
Ему тяжело было это признавать, и более всего он хотел, чтобы Хамза понёс наказание за то, что сделал с его братом, но всё это было невозможно во время поединка.
— Арестуешь
— Раз так, могу я задать всего один вопрос перед тем, как вы начнёте? — спросил Альфред.
— Валяй, — кивнул Шу.
— Хамза, это ты подсыпал отраву в чай визиря?
— Да, я, — ответил слуга.
— С какой целью?
— Это уже второй вопрос, — хмыкнул Юрген. — Но я бы тоже не отказался узнать ответ.
— Я хотел защитить господина Улмеса, — сказал Хамза.
— С чего вдруг? — поинтересовался Шу.
— Я очень уважаю его мать. Она бы не перенесла такую потерю.
— Так ты мог вызваться вместо него, как сделал сейчас. Зачем было меня травить?
— Я не хотел драться. Я надеялся, что поединок будет отменён.
— Тогда надо было больше белены мне в чай добавлять. Чтобы уж наверняка. Я узнал всё, что хотел. Альфред, ты доволен?
— Да, — кивнул тот. — Удачи.
— Благодарю, — улыбнулся Юрген. — Приступим?
— Приступим! — произнёс Наран.
Оба, и Юрген, и Хамза разулись, разделись по пояс и подошли друг к другу.
— Бой до смерти. Да благословит вас Тенгри. Во имя небесного волка, — объявил Наран и махнул рукой.
Оташ понятия не имел, насколько хорошим борцом был Хамза. Выглядел он довольно крепким, но в любой другой день шоно бы не волновался. Сейчас не переживать не получалось. Пусть Юрген и не жаловался на своё самочувствие, Оташ прекрасно знал, что его брат был ещё очень слаб. Да, возможно, надо было отложить поединок, но шоно в голову не пришло, что за Улмеса захочет выйти кто-то другой. Оташ сам буквально вчера воспоминал об этом правиле, но почему-то не отнёс его к стороне соперника. Улмес так сильно рвался в бой, что шоно и не подумал о том, что парень даст задний ход.
Юрген и без того не отличавшийся мышечной массой, после вчерашнего ещё больше похудел. Рядом со смуглым Хамзой он казался совсем бледным. Оташу хотелось наплевать на всё и просто прекратить поединок волей великого шоно. За ним оставалось право поступить так в любой момент, но только Оташ понимал, что Юрген не будет рад такому исходу событий, а все собравшиеся здесь сочтут это проявлением слабости.
Шу никогда не дрался так, как было заведено в Шоносаре, да и Оташ учил его не совсем традиционной борьбе сарби. Сам шоно тоже когда-то выучился драться у амарго из Айланорте, а потом сказались путешествия, и Оташ подсмотрел многие приёмы и движения у воинов Сереса и Аранты. В Юргене же собралась гремучая смесь из того, чему его обучил Оташ, и приёмов Нулана.
Хамза напирал, а Юрген не спешил и даже пропустил один из ударов. Наконец, Шу сделал то, чего от него и ждал Оташ. Всего лишь один резкий выпад, одно точное движение и Хамза падает. Если бы это был обычный поединок, то он был бы уже завершён. Один из соперников лежал на лопатках, и его можно было признать побеждённым.
— Добей его! —
крикнул кто-то.Юрген подошёл к поверженному Хамзе, тот уже успел придти в себя. Приподнявшись на локтях, он смотрел на своего соперника.
— Попроси сохранить тебе жизнь, — тихо проговорил Шу.
— Зачем? — также тихо отозвался Хамза. — Меня сразу же арестуют. Я пытался убить визиря. За это в Шоносаре казнят. Так лучше я погибну в бою, чем от руки палача.
— Вот только я не палач.
— Добей! — снова закричал кто-то из зрителей.
— Ну же, — проговорил Хамза. Юрген медлил. — Я знаю, что тебя откачали, только потому что рядом с тобой оказался великий шоно и тебе вовремя оказали помощь. Если бы ты был один, ты бы умер от яда. Чего же ты ждёшь? Что ж, я помогу тебе, — сказав так, Хамза бросился на Юргена. Шу среагировал раньше, чем успел подумать. Разница между тем, чтобы заставить человека потерять сознание, и тем, чтобы убить его, была в нескольких секундах. Юрген знал это с самых первых уроков Нулана. Он понял, что сделал, только когда обмякшее тело Хамзы рухнуло на землю.
— Поединок окончен, — объявил Наран.
Оташ поднял одежду Юргена и, подойдя, накинул дэл ему на плечи.
— Пойдём, эне, — проговорил шоно.
— Я убил его? — шёпотом спросил Шу.
— Да. Ты поступил так, как должен был.
Оташ чувствовал, что его друга трясло, и он хотел как можно быстрее увести его отсюда.
— Эй, Улмес, — вдруг обернулся Юрген. Сын казначея стоял рядом со своим отцом и выглядел растерянным. — Я не убивал Мариам. И в её смерти я никак не виноват.
— Это правда, — подтвердил Альфред.
— Значит, домашний арест завершён? — спросил Шу.
— Завершён, — кивнул Брунен.
— Может быть, ты ещё и убийцу нашёл?
— Может быть. Я почти уверен, что знаю, кто убил Мариам, пытаясь выдать её за одну из жертв душителя.
— И кто же это?
— Дайте мне ещё совсем немного времени. Элли как раз сейчас собирает нужные доказательства.
— А ты пришёл полюбоваться поединком? — усмехнулся Юрген.
— Я искал Хамзу. Но и на поединок я хотел посмотреть, это верно.
— Продолжай искать убийц, Альфред, — проговорил Оташ. — Идём, эне.
Шоно привёл Юргена в его покои и усадил на постель.
— Я распоряжусь об обеде, — проговорил Оташ.
— Я не голоден, — ответил Шу.
— Ну, уж нет, будешь есть. Ты худой, как медведь-шатун, и бледный, как моль.
— Ты уж определись, медведь или моль, — грустно улыбнулся Юрген.
— Поговори у меня ещё.
Приказав слугам принести обед, Оташ вернулся к другу. Шу лежал на кровати, свернувшись калачиком, и, кажется, спал. Шоно хотел пойти в свои покои, но Юрген проговорил:
— Я не сплю.
— Ты можешь поспать, если хочешь. Обед подождёт.
— Да нет, я поем, а потом я хочу узнать, что там за доказательства искал Элли. Домашний арест ведь отменён?
— Отменён, неугомонный ты наш.
— Я не собираюсь никуда впутываться, я просто хочу узнать.
— Поверить трудно, но я постараюсь.
— Таш…
— М?
— Спасибо, что не отменил поединок.
— Ты не жалеешь?
— Речь не обо мне. Ты в меня верил. За это спасибо.
— Я всегда в тебя верю, эне.