Шайтан Иван

— Повезло тебе урядник, пуля по ребрам чиркнула, из каких будешь? —

— Кизлярский, вторая сотня, Чумаков Илья —

— Ну, давай рассказывай болезный, как все случилось, пока суть да дело —

Вернулся Аслан с моим ранцем с красным крестом, в котором хранилась вся моя медицина, достал походный набор юного медика, открыл медную коробку с 2мя стальными иглами с заправленными шелковыми нитями, залил самогоном, градусов 50. Маленькие плоскогубцы туда же, мой иглодержатель, два стеклянных бутыля, один с раствором самогона, настоянного с корой дуба, второй с секретной жидкостью, гипертонический раствор, перевязочный материал.

— Ты кто, фершал что ли — с опаской смотрел на мои приготовления молчавший урядник.

— Типа того, а ты чего так встревожился, урядник, если сомневаешься в моей квалификации, лечись сам, вон рубаху рви и вяжись как можешь — с улыбкой сказал я.

— Нее, господин фелшар, звиняйте ежели, что не так, эт я со страху, сомлел немного.—

— Ну что дать обезбол? —

— Чего, — испуганно спросил урядник.

— От боли средство или так обойдемся? —

— Давайте, ежели не жалко —

Я протянул ему манерку с самогоном. Урядник опасливо принюхался

— Вино что ль, ну это завсегда, с нашим удовольствием — выпил одним глотком и занюхал рукавом.

— Крепкая зараза — отдышавшись крякнул он.

Раздели по пояс, уложили на бок. Тщательно промыл рану, обработал операционное поле и стал накладывать швы. Урядник пыхтел, сопел, жуя кожаный ремень. Закончив шить наложил повязку.

— Все, урядник, —

— Благодарствую господин фелшар, рука у вас легкая —

Я переместился к следующему пациенту.

— Ну с, Виктор Семенович, теперь с вам —

Чиновнику помогли снять мундир. Убрал окровавленный платок, рана не серьезная, обработал и перевязал.

— ловко у вас хорунжий получается, обучались лекарскому делу? —

— Да, нет, самоучка, жизнь заставит и не так раскорячишься. Савва, давай наших раненых сюда —

— да какие раненые, вашбродь, царапины — сказал, Егор Лукич, называя меня на вы при постороннем.

— пусть подойдут, обработаю что бы не загнило —

Подошли два бойца, раны действительно пустяковые, ту, что на левой кисти после обработки перевязал.

— Господин вахмистр, а кто командир то у вас? — спросил урядник у Егора Лукича, единственного, кто был в полковой форме.

— Так кто тебя штопал, он и есть —

— Кто фелшар, что ли — удивился урядник

— Какой фелшар, дурья твоя башка, то господин хорунжий, командир нашей полусотни —

— Да как спознаешь то, форма чудная, не видал ранее такой —

— То полевая форма, полусотня у нас отдельная, особая, понял неуч —

— А вы чего, не особый что ль — поддел урядник Егора Лукича.

— А, я, в повседневной, она и парадная у нас полковая, Семеновского казачьего, шифр на погоне ОП, отдельная, пластунская полусотня — снисходительно ответил.

— То что, особенная, так то видно сразу — вздохнул урядник — молча подъехали, постреляли всех, ежели б не ваш хорунжий так и меня порубали бы, я уж прощаться стал, с жизню то. Еще подумалось, чего он с коня слез, с коня то сподручней рубиться, вы пластуны значит.—

— Кому как сподручнее, наши больше пехом обучены, но могут и верхом —

— А вы куда направляетесь? —

— В Пятигорск —

— Думаю, теперича, с вами его благородие пойдет или ешо с кем, я раненый, с моими побитыми казаками куда. По уму до дому их доставить надобно, схоронить, как положено. —

— Даже не знаю, что делать, жарко не довезешь — ответил Егор Лукич — сам то как? —

— Да, ничо, сдюжу —

К вечеру прискакал сотник из Богдановки, мы уже разбили лагерь и готовили ужин.

— О. никак знакомец, здорово хорунжий, опять бандюков накрошил — сказал соскакивая с лошади сотник — а то мои прискакали и обрадовали, горцы на обоз напали, пластуны гору мертвяков настреляли и у них побили порядком, много потерял? —

— У тебя сотник не казаки, а сороки, налетели, погалдели и улетели, ни чего не поняв. —

— Так ты растолкуй что, да как — не обиделся сотник присаживаясь на седло.

— Мы в Пятигорск шли, слышим стрельба впереди ну и….—пересказал я кратко сотнику все происшествие — горцы напали на карету военного ведомства, титулярный советник Козлов, ранен, жандарма, что с ним ехал, зарубили, четырех казаков застрелили, урядник раненый вон у костра сидит.—

— Своих много потерял? —

— Ни кого, обошлось, в этот раз, так двоих легко поцарапало —

— А горцев скольких положили? —

— Двоих казаки положили, до нас, мы 10 и обозники 3 троих, больше их было, 2 ушли с заводными лошадьми, мои бойцы следы видели —

— Что это за бойцы? —

— Это я своих из полусотни так зову —

— Получается ты со своими 13 горцев положил, лихо однако —

— Если не веришь можешь сосчитать, вон там все лежат рядком —

— Да верю, ешо рапорт писать, тогда и будем считать, а где чиновник то? —

— В телеге спит, я ему капель успокоительных накапал, а то извелся весь —

— Сильно ранен? —

— Нет, царапина, видно первый раз в переделку попал, вот и пере возбудился. Бумаги важные везет в Пятигорск, может, сопроводишь его, сотник — спросил я с надеждой.

— Ээ нет хорунжий, ты в Пятигорск едешь, вот и сопровождай, мне еще тут делов, хлебать не расхлебать. —

К нам тяжело переваливаясь подошел урядник.

— Дозвольте обратиться, ваш бродь. Прощения просим, не знал я, что вы командир и за спасение мое, спаси вас господь, век помнить буду. Ладно будет тебе урядник, свои люди, сочтемся. Чего хотел? —

— Так надо понимать, вы военного чиновника сопровождать будете. Мне чего делать, я раненый, казаки мои погибшие, ума не приложу, не довезу их до дому, жарко. — он с надеждой смотрел на меня. Хотелось сказать твои люди, твои проблемы, но не скажешь, я хорунжий, командир, значит знаю, что делать.

— Сотник, у вас в Богдановке церковь есть? —

— Имеется —

— Вот, что урядник, довозим тебя до Богдановки, там и похоронишь казаков, место найдут на кладбище? —я посмотрел на сотника