Шеф с системой. Гамбит повара

Я сел на табурет, уставившись на миску. Холодный пот прошиб меня. Еда была идеальна. Это означало, что проблема не в случайной порче продуктов, не в моей ошибке или халатности Федота. Это, с одной стороны, приносило облегчение, а с другой — настораживало.

Если еда чиста, но люди, съевшие ее, больны, значит, дело не в еде как таковой. В моей голове пронеслись слова управляющего о Демьяне, который ждет моего промаха. Это не могло быть совпадением.

Выходит кто-то мог добавить в еду нечто, что мой Дар пока не распознает, или же проблема вообще не в ней. Чтобы подтвердить или опровергнуть эту догадку, мне нужно изучить «заболевших».

Я подошел к двери и позвал своего стража.

— Борислав. Приведи ко мне одного из заболевших. Любого. Скажи, что я хочу лично осмотреть его и дать лекарство от живота.

Ветеран молча кивнул и исчез. Через десять минут он вернулся, ведя за собой молодого дружинника. Воин был бледен, тяжело дышал и с трудом держался на ногах. Он смотрел на меня с опаской, явно не понимая, зачем его привели к странному «повару-советнику».

— Присядь, — сказал я мягко, указывая на стул. — И выпей. Это просто теплый отвар из ромашки, он успокоит желудок.

Я протянул ему кружку с заранее заготовленным безобидным напитком. Это был предлог. Мне нужно было, чтобы он отвлекся и я мог сосредоточиться. Он с благодарностью взял кружку и начал пить маленькими глотками.

[Анализ Статуса].

Голубой интерфейс вспыхнул в моем сознании. Я пробежал глазами по его базовым характеристикам — Сила и Выносливость были ниже нормы, но это ожидаемо. Я искал другое и нашел.

Под списком обычных показателей горела новая, зловещая строка, выделенная не красным, а темно-зеленым, болотным цветом.

[Негативный статус: Истощение жизненной силы (слабое, прогрессирующее)]

Я похолодел. Это было не [Отравление]. Не [Несварение]. Не [Болезнь]. Это был статус, которого я никогда раньше не видел. «Истощение жизненной силы». «Прогрессирующее».

Все стало ясно.

Это не бактерия, которая вызывает резкую реакцию, а медленный яд, который не атакует желудок, а высасывает из человека саму жизнь, по капле, маскируясь под обычную усталость и хворь.

Я смотрел на ничего не подозревающего воина, который допивал свой ромашковый чай, и понимал, что столкнулся с врагом совершенно иного уровня. Это была не грубая диверсия Прохора. Это был ход умного, безжалостного и терпеливого убийцы.

Я отпустил больного воина, и задумался.

Яд. Медленный яд, который не оставляет следов в еде. Я ходил по комнате из угла в угол, как загнанный зверь, мой разум лихорадочно перебирал варианты. Как он попадает в их тела? Если не через мою кухню, то как?

К вечеру новости стали хуже. Число заболевших выросло до десяти. Я вызвал к себе Матвея. Он принес мне дощечку, на которой по моему приказу отмечал имена и отряды каждого, кто жаловался на хворь.

— Еще раз, Матвей. Думай, — я ткнул пальцем в список. — Что объединяет этих людей?

Он испуганно смотрел на меня, его лицо было бледным от сочувствия к товарищам и от страха за меня.

— Я не знаю, господин Алексей, — прошептал он. — Они все ели из разных котлов. Одни — базовый рацион, другие — силовой. Служат в разных десятках. Я спрашивал… у них нет ничего общего.

— Неверно, Матвей, — сказал я, останавливаясь и глядя не на него, а на дощечку со списком имен. — Не может быть, чтобы у них не было ничего общего. Общее есть всегда. Мы просто его не видим.

Я снова подошел к столу и склонился над миской с кашей, мой мозг лихорадочно искал зацепку. — Это точно яд. Других вариантов просто нет. Значит, есть закономерность в его распространении. Мы должны ее найти. Забудь о еде. Думай шире. Что еще они делают одинаково? Где спят? Где тренируются? Откуда пьют воду?

— Так все они из южных казарм, господин Алексей… — сказал он, и в его голосе прозвучала нотка неуверенности, словно он говорил очевидную и бесполезную вещь. — Тех, что ближе к главному двору. Они и воду для питья всегда из главного колодца берут, он им по пути.

Я замер. Его слова ударили по моему сознанию, как молния.

Колодец.

— А мы, Матвей? — спросил я почти шепотом. — Мы берем воду из нашего колодца, верно?

— Да, из малого, хозяйственного колодца, что у нас за углом, — удивленно ответил он. — Он ближе, зачем нам через весь двор таскать.

Я сел в кресло, чувствуя, как ноги внезапно ослабели. В моей голове, до этого забитой сложными теориями о редких ядах и хитрых диверсиях, все части головоломки со щелчком встали на свои места.

Вода.

Вода для готовки, которую мы берем из малого колодца, проходит через кипячение. Это первое. Второе — мой навык [Нейтрализация Токсинов], который автоматически активируется при готовке, уничтожал яд или ослаблял его до безопасного уровня. Ведь я так или иначе контактирую с принесенной водой. Поэтому наша еда была чиста. Поэтому те, кто ел ее, были в порядке. Ну или наш колодец не отравили.

Но питьевая вода… Сотни воинов каждый день, возвращаясь с тренировок, уставшие и измученные жаждой, шли к главному колодцу на центральном дворе и пили из него. Пили сырую, холодную, отравленную воду.

Осознание обрушилось на меня, как ледяной водопад. Враг нанес удар не по мне. Он не пытался испортить мою еду или подставить именно меня. Его план был гораздо масштабнее и чудовищнее. Он нанес удар в самое сердце крепости — в общий источник питьевой воды.

— Молодец, Матвей, молодец! — я потрепал улыбающегося мальчика по голове. — В очередной раз нас выручает твоя наблюдательность!

Я должен действовать. Немедленно.

— Борислав, — позвал я своего стража. Он тут же появился на пороге. — Мне нужно проверить воду в главном колодце. Срочно.

Он молча кивнул, и мы вышли в ночную, пустынную крепость.

Двор был залит холодным лунным светом. Наши шаги гулко отдавались от каменных стен. Подойдя к старому, массивном колодцу в центре двора, я почувствовал, как по спине пробегает холодок, не имевший ничего общего с ночной прохладой. Здесь, в этом древнем источнике жизни, таилась смерть.

Я коснулся мокрой от воды веревки. Мой Дар отозвался молчанием. Чисто.

— Помоги поднять, — попросил я Борислава. — Хочу набрать ведро для пробы.

Мы вдвоем навалились на тяжелый ворот. Скрип веревки, казалось, разрезал ночную тишину. Наконец, на поверхности показалось тяжелое деревянное ведро, до краев наполненное водой. Она была кристально чистой на вид, луна отражалась в ней, как в черном зеркале.

— Дай-ка я попробую, — сказал я и, опустившись на колени, зачерпнул пригоршню. Я не стал ее пить. Лишь коснулся воды кончиками пальцев.