Шеф с системой. Гамбит повара
Шрифт:
Вепрь, ошарашенный таким сопротивлением, взревел и бросился на ближайшего копейщика. Его удар встретили уже всем отрядом. Пока один принимал удар на щит, двое других тут же нанесли короткие, колющие удары по его бокам. Зверь визжал от ярости и боли, мечась внутри стального кольца, но прорвать его не мог.
В этот самый момент, пока все внимание зверя было приковано к стене щитов и копий, сбоку, легкой, скользящей тенью метнулся Ярослав.
Он не стал бросаться на вепря в лоб. Используя тактику, отточенную в боях, он обошел его сбоку, и пока зверь, отвлекшись на очередной укол копьем,
Вепрь захрипел, его рев оборвался. Одновременно с ударом Ярослава еще два копья вонзились ему в шею. Он сделал еще пару шагов, а затем рухнул в траву.
Наступила тишина. Ярослав стоял над поверженным зверем, тяжело дыша, его меч был окрашен темной кровью: — Выгодно с тобой, Алексей, в лес ходить, — обратился он к улыбающимся мужчинам. — Еще и дичью разжились.
Я фыркнул, быстро собрав оставшиеся цветы и вернулся на твердую землю.
— Назад, — мой голос был хриплым от напряжения. — Бегом, время дорого.
Мы ворвались в ворота крепости к обеду. Измотанные до предела спешным пешим походом, покрытые грязью и потом. Стражники у ворот шарахнулись в стороны, узнав княжича и Борислава, и провожали нас потрясенными взглядами.
Усталость валила с ног, но я знал, что отдыхать еще рано.
— К управляющему, — бросил я Бориславу, едва мы миновали ворота.
Степан Игнатьевич, который, очевидно, ждал нашего возвращения, принял нас сразу.
— Я нашел все, что нужно, господин управляющий, — сказал я, переводя дух. — Я готов начать готовить противоядие, но для этого мне нужно место.
Степан Игнатьевич поднял бровь.
— На кухне такое готовить неудобно, поэтому лучше подойдут лекарские палаты, — пояснил я. — Это идеальное место. Там уже есть котлы для отваров, и все больные собраны в одном месте, но мне нужно, чтобы Демьян и его ученики не мешали, а беспрекословно выполняли мои указания.
Управляющий несколько секунд молча смотрел на меня, а затем на его губах появилась едва заметная, хищная усмешка. Он оценил дерзость и логику моего хода.
— Хорошо, — сказал он. — Ты получишь доступ в палаты.
Он повернулся к Бориславу.
— Проводи советника. Проследи, чтобы лекарь Демьян предоставил ему все необходимое. С этой минуты и до особого распоряжения, — он сделал паузу, чеканя каждое слово, — лекарь и все его ученики поступают в твое полное распоряжение, Алексея.
Теперь, вооруженный властью, я направился в самое сердце эпидемии.
Когда я распахнул дверь, на меня обрушилась волна горячего, спертого воздуха, пахнущего болезнью. Помещение было забито стонущими телами. Ученики лекаря, бледные и обессиленные, едва держались на ногах, разнося воду. Хаос достиг своего пика.
В центре этого ада, у стола с отварами, стоял Демьян. Когда он увидел меня, на его лице отразилась сложная гамма чувств: ненависть, удивление и, вопреки всему, тень отчаянной надежды.
Наступила напряженная тишина. Все разговоры стихли. Все взгляды — и больных, и здоровых — были устремлены на меня.
Я прошел прямо к его рабочему столу, где уже были расставлены чистые котлы
и ступки, положил на стол свой мешок со свежими травами и, только после этого, медленно повернулся к лекарю, который стоял, скрестив руки на груди.— Спасибо, Демьян, — сказал я ровным, деловым тоном, в котором не было и намека на издевку. — Ваша предусмотрительность экономит нам драгоценное время.
Я видел, как его лицо исказилось, словно он проглотил желчь. Он ничего не ответил, лишь коротко, дергано кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
Я высыпал на стол свежие, полные жизни коренья, мхи и цветы. Их яркие краски и живой, лесной аромат были разительным контрастом с серой атмосферой смерти, царившей в лазарете.
Демьян смотрел на свежие травы и коренья, которые я нашел, на мое решительное лицо, на умирающих воинов вокруг. Я видел, как в его глазах идет чудовищная борьба между гордыней и долгом.
Затем он медленно повернулся к своим ученикам.
— Несите ему все, что он просит, — процедил Демьян, и в его голосе было столько злости, что мальчик вздрогнул. — И помогайте во всем. Беспрекословно.
Работа по созданию противоядия началась.
Глава 15
Стоило мне встать за стол как словно вся тяжесть мира обрушилась на плечи, но я пришел сюда не как гость, а как командир, а командовать мне предстояло перепуганными учениками лекаря и Матвеем, которого я велел привести сюда.
Первым делом я внес порядок в этот хаос.
— Ты, — я указал на одного из старших учеников Демьяна, который растерянно смотрел на меня. — Отвечаешь за постоянный жар под вон теми двумя котлами. Огонь не должен ни погаснуть, ни разгореться слишком сильно. Справишься?
Мальчик, ошеломленный тем, что к нему обратились с конкретным, понятным приказом, а не с паническим криком, решительно кивнул.
— Ты, — я повернулся к другому, — отвечаешь за чистоту. Мне нужны идеально чистая посуда и вовремя. Чтобы ни пылинки. Ты, — я указал на третьего, — отвечаешь за поднос чистой воды из малого колодца. Постоянно.
Они смотрели на меня с изумлением, но тут же бросились выполнять приказы. Впервые за последние сутки в их действиях появилась логика и цель.
Я повернулся к своему ученику.
— Матвей, — сказал я, и он тут же подошел, сжимая в руках восковую дощечку и грифель. — Ты будешь моими вторыми руками и моей памятью. Мы готовим не похлебку, а создаем лекарство. Каждый грамм, каждая капля — все должно быть записано. От точности зависит жизнь людей.
Он посмотрел на меня и кивнул со всей серьезностью.
Все это время в углу, скрестив руки на груди, стоял Демьян. Я чувствовал на себе его испепеляющий, полный ненависти взгляд, но полностью игнорировал его. Вступать с ним в пререкания означало бы потерять драгоценное время и авторитет. Моя власть сейчас была не в словах, а в действиях. Его молчаливое присутствие было лучшим доказательством того, кто здесь теперь главный.
Я разложил на чистом столе свои лесные сокровища. Три кучки свежих, еще пахнущих лесом и болотом, растений.
— Записывай, Матвей, — начал я свой урок, одновременно приступая к работе.