Шеф сыскной полиции Санкт-Петербурга И.Д.Путилин. В 2-х тт. [Т. 2]

— Посмотреть у вас кое-какие вещицы, господин Д... — ответил Путилин.

— Пожалуйста. Прошу покорно присесть. В каком роде вы желали бы иметь вещи?

Путилин пристально смотрел на хозяина дома.

— Мне говорили, господин Д., что у вас можно достать вещицы большой художественной ценности...

— О, да!

— Но не нашей, русской, а заграничной работы?

— Есть и такие. Я получаю почти все из-за границы.

— Каким способом? Вы сами выписываете, или при­возите, или, быть может, вам доставляют агенты?

На лице ювелира-оптовика появилась ироническая усмешка.

— Виноват, я не имею удовольствия знать, с кем имею честь говорить, — проговорил Д. — Почему вас это интересует?

— А разве вы из этого делаете секрет? — ответил ему в тон Путилин.

— А почему же и не так? Разве я не коммерсант? Разве я, наконец, обязан разглашать свои профессиональные сделки?

И Д. торжествующе поглядел на Путилина.

— Lieber Gott! Ihr seid ein Kaufmann sehr weise! [28] — воскликнул Путилин. — Итак, вам угодно знать, с кем вы говорите?

28

Великий Боже, вы - очень мудрый купец!

— Отчего бы и не так?.. — чуть-чуть насмешливо пробормотал ювелир-немец.

— Извольте. Пред вами стоит начальник Санкт-Петербургской сыскной полиции — тайный советник Путилин. Чувствуете, любезнейший господин Д.?

Бриллиантщик остолбенел.

— Ваше превосходительство. Тысячу извинений. Я не знал… — пролепетал он в сильном смущении.

— Разумеется, вы не могли этого знать, но теперь, когда знаете, будьте любезны отвечать на мои вопросы, — холодно проговорил Путилин.

— Я к услугам вашего превосходительства...

— Итак, скажите, каким способом вы получаете драгоценные вещи заграничной работы?

— Двояко. Раз, два в год я езжу сам за границу, делаю там закупки.

— Вы платите пошлину?

— Разумеется, ваше превосходительство.

— Пошлина высока?

— Очень. Как вам известно, пошлина на заграничные предметы роскоши и драгоценности весьма значительна.

— Ну, а еще каким путем вы получаете вещи?

— Путем выписки. Я делаю письменные заказы, и мне присылают.

— И это все? Иначе вы не приобретаете драгоцен­ностей? — спросил Путилин, пристально впиваясь взором своих удивительных глаз в лицо немца-ювелира.

— Да.

— Отлично. Будьте любезны, господин Д., покажите мне какие-нибудь мелкие драгоценные вещицы заграничной работы высокой ценности.

— Пожалуйста, ваше превосходительство! Д. вышел из гостиной и вскоре вернулся с серебряным ларцом чеканной работы.

— Неугодно ли полюбоваться, ваше превосходительство, хотя бы вот этими запонками. Удивительная вещица!

Он подал драгоценные запонки. Представляли они собою жучков. Посередине — большой черный бриллиант: усики, крылышки, лапки — все из мельчайших различных драгоценных камней: рубинов, изумрудов, сапфиров и др.

Работа была, действительно, артистическая, высокоху­дожественная.

— Какая прелесть! — воскликнул Путилин. И вдруг, «по-путилински», быстро задал ювелиру-оптовику вопрос:

— Привезли? Выписали?

— Выписал! — не подумав, сразу брякнул Д.

Путилин усмехнулся:

— А как же вы мне только что говорили, что вы выпи­сываете исключительно камни, а вещицы привозите сами?

Ювелир смутился.

— Как это так, за глаза, вы удумали выписать такие запонки? Ну-с, господин Д., вы попались. Вы мне солгали. Есть еще и третий способ, которым вы приобретаете заграничные драгоценности.

— Как же это? — вспыхнул ювелир.

— Вы покупаете их у лиц, привозящих драгоцен­ности контрабандным путем, без оплаты пошлины. Собственно говоря, я не вижу в этом никакого особенного греха с вашей стороны и потому несколько удивляюсь вашему запирательству. Давайте-ка лучше говорить откро­венно, на чистоту. Покупали у таких лиц?

— Да... — глухо ответил ювелир. — Но даю вам честное слово, ваше превосходительству, что всего два раза!

— Я верю вам. Когда и что последний раз вы приобрели у господ контрабандистов?

— Три недели тому назад. Я приобрел бриллианты и несколько вот подобных вещиц.

— На какую сумму?

— На сто десять тысяч.

— Кто эти люди, господин Д.?

— Один — еврей, другой — поляк.

— Вы знаете их фамилии?

— Нет. Оба раза они не назывались. Когда я их спрашивал об этом, они смеялись и говорили: «Разве, Herr D., контрабандистов спрашивают об имени? И на что вам знать это? Вот вам товар. Если он нра­вится, покупайте его; если нет, — мы сбудем его в другом месте».

— Опишите мне их наружность.

Д. довольно подробно описал как еврея, так и поляка. Вдруг он хлопнул себя по лбу.

— Позвольте, ваше превосходительство, позвольте! У меня есть бумажка одна, которая, может быть, вам пригодится.

Взволнованный ювелир порылся в бумажнике и вскоре отыскал какую-то небольшую записку.

— Вот она, ваше превосходительство. После последнего посещения моих продавцов — еврея и поляка — я нашел под стулом, на котором сидел еврей, эту записку. Очевидно, она выпала у него из бумажника в то время, когда он клал в него деньги, полученные от меня. Я проглядел записку, но ровно ничего не мог понять из той, простите, чертовщины, какая там нацарапана. Я спрятал ее, решив ее возвратить еврею, если бы он явился ко мне снова.

— А ну-ка, ну-ка, посмотрим, что там изображено! — оживленно воскликнул Путилин.

Чер. 38 бр. 400 к.

Таз. 13 руб. 8 сап.

1 рук. 10 см.

9 позв. — 9 из. каб.

бер. пусто

Зак. нов. бол. чер. Лейп.

Он долго и внимательно разглядывал записку. По выражению его лица я хотел угадать, представляет ли она какой-нибудь интерес для дела, но лицо моего знаменитого друга было, по обыкновению, невозмутимо спокойно, бесстрастно.

— Хорошо, господин Д., я захвачу с собой эту записку... — сказал Путилин.

— Ваше превосходительство! — обратился к Путилину Д. — Скажите: что же со мной будет? У меня отберут эти камни?

Путилин рассмеялся и похлопал ювелира-немца по плечу.

— Успокойтесь, господин Д.: ваше преступление не так велико, чтобы наказывать вас за него столь сурово. Дело обойдется проще.

— А как именно? — пролепетал ювелир.

— Очень просто. Вы потрудитесь внести следуемую за вашу последнюю покупку пошлину. Это будет справедливо и для вас весьма полезно: отвадитъ вас от охотки по­купать драгоценности у господ-контрабандистов. А теперь слушайте внимательно: если к вам вновь явятся эти господа, ни словом не проговоритесь о том, что слу­чилось!