Шекспир, рассказанный детям
Шрифт:
Изабелла сказала, что она готова делать все, что он пожелает, если только это не замарает ее чести.
— Добродетель отважна и никогда не робеет,— сказал государь и потом спросил Изабеллу, слышала ли она когда-нибудь об Марьянне, сестре Фридриха, знаменитого моряка, который погиб на корабле.
— Да, я слышала об этой женщине, и о ней отзываются все очень хорошо.
— Эта женщина,— сказал государь,— жена Анжело. Но приданое ее погибло вместе с братом на корабле. Слушайте же, какая жестокая обида была нанесена этой бедной женщине! Как только умер ее благородный и знаменитый брат, который любил ее искренно и горячо, как только она лишилась состояния, Анжело бросил ее, говоря, что эта благородная женщина изменила ему, хотя настоящей причиной
Затем государь изложил в подробности свой план. Он состоял в том, что Изабелла должна была посетить Анжело и объявить ему, что она будто бы согласна прийти к нему в полночь и востребовать от него обещанного прощения, а вместо Изабеллы к нему пойдет Марьянна и выдаст себя за Изабеллу.
— Не бойтесь, благородная девушка: Марьянна его жена, и ей можно пойти к нему.
Изабелле понравился этот план, и она отправилась исполнять его, а государь пошел сообщить Марьянне свое намерение. Он уже прежде навещал несчастную женщину, давал ей благочестивые советы и дружеское утешение.
Она, считая его честным человеком, с радостью согласилась следовать во всем его указаниям.
Когда Изабелла вернулась от Анжело в дом Марьянны, где государь назначил ей свидание, он сказал ей:
— Добро пожаловать! Какие новости приносите вы нам о добром наместнике?
Изабелла рассказала, как было дело:
— У Анжело есть сад, окруженный каменной стеной. На западной стороне этого сада находится виноградник, в который ведут ворота.— Тут она показала государю и Марьянне два ключа, которые ей дал Анжело.— Этот ключ отпирает ворота, а вот
J
этот маленькую калитку, ведущую из виноградника в сад. Здесь-то я и должна дожидаться его, когда стемнеет. Место я запомнила хорошо, потому что он мне с большим старанием и осторожностью указал дорогу.
— Не нужно ли вам еще о чем-нибудь условиться с Марьянной? — спросил государь.
— Нет, больше ничего. Она должна идти, когда смеркнется. Я сказала ему, что могу пробыть с ним очень недолго, потому что со мной будет слуга, который уверен, что я пришла к брату.
Государь похвалил ее, а она сказала Марьянне:
— Не забудьте только сказать Анжело, когда будете уходить от него: «Помните о моем брате».
Итак, Марьянна ночью отправилась на место свидания в сопровождении Изабеллы, которая радовалась, что спасла вместе и жизнь брата, и честь свою. Но что касается жизни брата, государь не был уверен в ее спасении. В полночь он навестил Клавдио, и хорошо сделал, потому что в противном случае тот был бы обезглавлен: не успел он войти в тюрьму, как там было получено приказание от жестокого наместника, чтобы Клавдио был обезглавлен и голова его прислана Анжело к пяти часам утра. Но государь упросил тюремщика подождать казнить Клавдио и послать Анжело голову другого преступника, который в эту ночь умер в тюрьме. Чтобы было легче убедить тюремщика, государь, которого тот считал до сих пор не более не менее как монахом, показал ему письмо, написанное рукой государя и запечатанное его печатью, так что тюремщик, увидев это доказательство, заключил, что монах имеет какое-нибудь тайное поручение от отлучившегося государя, и согласился
Мера за меру
~\
пощадить Клавдио. Он отрезал голову мертвому преступнику и послал ее Анжело.
Потом государь собственноручно написал Анжело письмо, в котором извещал, что различные обстоятельства
воспрепятствовали его путешествию, что он будет в Вене на следующее утро и что Анжело должен встретить его и передать ему управление. Вместе с тем он велел объявить, что если подданные хотят обращаться к нему с какой-нибудь просьбой или жалобой, то они могут сделать это на улице, когда он будет въезжать в город.Рано утром явилась Изабелла в тюрьму, и государь решился объявить ей, что Клавдио обезглавлен (он имел на это особую причину). Поэтому, когда Изабелла спросила его, прислал ли Анжело помилование ее брату, он отвечал:
— Анжело похитил Клавдио из этого света: он обезглавлен, и голова его отослана к наместнику.
Тогда несчастная сестра вскричала в отчаянии:
— О несчастный Клавдио, низкая Изабелла, несправедливый свет, бесчестный Анжело!
Мнимый монах дал ей успокоиться и потом объявил, что в городе ожидают государя, научил, каким образом она должна обратиться к нему с жалобой на Анжело, ободряя ее и говоря, что бояться нечего, потому что дело, кажется, будет иметь успех. Успокоив насколько возможно Изабеллу, он отправился к Марьянне и ее также научил, как она должна действовать.
Затем государь сбросил свое монашеское платье, и, одетый в царские одежды, окруженный своими подданными, которые собрались, чтобы радостно приветствовать его возвращение у городских ворот, он вошел в город, где его встретил Анжело и
л
г
со всеми формальностями сложил с себя управление городом. Вдруг к нему подошла Изабелла как просительница и сказала:
— Правосудия, государь! Я сестра Клавдио, который обезглавлен за то, что соблазнил девушку. Я ходатайствовала за брата у Анжело: если бы вы видели, государь, как я ползала у него в ногах, обнимала его колени, плакала, умоляла! Теперь я расскажу вам со стыдом, чем кончились мои просьбы. Анжело соглашался помиловать моего брата только с тем условием, чтобы я пожертвовала ему своей честью. Долго боролась я сама с собой, но наконец согласилась для спасения брата отдаться ему. И что же? На следующее утро Анжело, вопреки своему обещанию, отдал приказание обезглавить Клавдио!
Государь сделал вид, будто не верит этой истории, а Анжело сказал, что горе по брату омрачило рассудок девушки и что она говорит бессмыслицу. Тшда подошла другая просительница — Марьянна:
— Великий государь,— сказала она,— если свет исходит с неба, а истина из сердца, если в истине есть смысл, а в добродетели истина,— я жена этого человека, и слова Изабеллы ложны. В ту ночь, когда она, по ее словам, была у Анжело, я проводила с ним время в беседке в саду. Если это правда, то пусть я буду здорова и счастлива; если же нет, то я на этом самом месте превращусь в мраморный памятник.
Тогда Изабелла призвала свидетелем справедливости своих слов монаха Людовика — так называл себя государь, переодетый монахом. Он хотел, чтобы невинность Изабеллы была вполне доказана перед всей Веной, и обе женщины говорили по его плану. Но Анжело не знал настоящей причины
такой разногласицы в их рассказе и надеялся их противоречиями оправдаться в глазах государя от обвинений Изабеллы. Поэтому он придал своей физиономии выражение угнетенной невинности и сказал:
— Я до сих пор только улыбался всей этой сцене, но, государь, терпение мое наконец лопнуло, и я подозреваю, что эти несчастные женщины подосланы каким-нибудь моим зложелателем, чтобы оклеветать меня. Позвольте мне, государь, исследовать это дело.
— О, от всего сердца,— сказал государь,— и непременно накажите этого негодяя как можно строже. Я вас оставлю на минуту. Смотри же, Анжело, не бросай этого дела, покуда не откроешь виновника.— Он ушел, оставив Анжело судьей его собственного дела.