Шелест 4

— А сам? — хмыкнул я.

— Ну-у, мне интересно стало. Опять же, серебра ты отсыпал щедро, и узоры обещал.

Вообще-то, непонятно отчего, но этот парень сильно меня уважал, и будь я проклят, если не хотел оказаться в ближнем круге. Но сам не напрашивался, а я, пока не видел в этом смысла. Хотя может тот и есть

— Решил, чего хочешь? — спросил я его, когда мы уже шли переулком.

— А т-то. «Ловкость» и «Быстроту». Это в моём деле первое дело.

— А может «Скорохода», чтобы не догнали.

— Не. Лучше вообще не убегать, — возразил он тряхнув головой.

— Логично. Ладно, веди меня к нужному дому.

Идти оказалось далековато. Хорошо хоть имеется «Кошачье зрение», не то все ноги переломал бы. Вообще без понятия, как такой быстрый темп выдерживает Бес, при этом ни разу не споткнувшись. Я попробовал отключать плетение, но сразу же плюнул на такие эксперименты.

Через час пешего ходу мы были на месте. Бес довольно быстро отыскал знакомую карету, и своих шпиков. Вручил им обещанную плату, велел помалкивать, и отправил восвояси. В том, что они в итоге проболтаются, сомнений никаких. Но с одной стороны, я уже на собственном примере знал, до чего тут неэффективно налажен уголовный сыск. А с другой, кому надо всё равно будет знать, чьих это рук дело.

— Бес, отправляйся в трактир и жди меня там. И лучше бы тебе сегодня обойтись без выкрутасов, и не тащиться за мной. Вот ей-ей, только о твоём здоровье пекусь. Не лезь в это дело.

— Я тебя понял, Шелест, — после секундной заминки, кивнул парень.

— Вот и славно. Иди.

Итак, лёгкая карета из старой модели, на ремённых рессорах. Довольно громоздкая конструкция, а потому лёгкой назвать можно лишь с натяжкой. Сам молодой князь наверняка катается в новомодной, более элегантной и удобной. А эту, презентовал за верную службу своему дьяку. Задабривает правую руку покойного батюшки, чтобы и ему служил верой и правдой.

Я активировал «Поисковик». Ага. Конюх и лакеи однозначно боевые холопы, на что указывает их комплекция, повадки и отсутствие вместилища. Но если при покойном князе охрана имела амулеты, тут их нет и в помине. А значит, заряжаем «Булаву» только чтобы вырубить, а не убить. Мне их смерти ни к чему.

Ждать пришлось битых три часа. Уже предрассветные сумерки начались, когда наконец соизволил появиться дьяк. Прокричали требуя карету, и кучер поспешил подать экипаж, дабы забрать хозяина. Я знал в какую сторону они поедут, ибо куда им ещё, если не домой. Впрочем, если и налево завернут, то от меня не уйдут. Пассивки «Скороход» и «Выносливость» мне в помощь.

Но нужды в том не возникло. Карета прокатила мимо кованного забора, и свернула в переулок, где я её и поджидал. Пара «Клинков» прошлись по спицам так, что колесо через какое-то время с треском сломалось. В предутренний час, это оказалось особенно громко. Я прекрасно расслышал как возмутился дьяк, и начал извиняться ничего не понимающий кучер.

Сближаясь с ними я пустил «Булаву» в лакея находившегося чуть в стороне. Он рухнул не издав ни звука. Пол стука сердца, и боевое плетение влетело в голову второму. Они даже не успели толком обойти карету, чтобы поглядеть, что там случилось. Дьяк уже вышел на мостовую, когда упал и кучер.

Вешняков сообразил, что дело пахнет керосином, и даже атаковал меня «Огненным копьём», осыпавшимся по моему щиту беспомощными всполохами. Я уже знал и объём его вместилища, и то, что защитного амулета у него нет. Поэтому был готов и на бегу ответил «Шквалом», пустив плетение по узкому фронту, благодаря чему увеличивалась дальность атаки и мощность заряда. «Панцирь» снесло без труда, а остатки Силы отбросили противника на пару сажен. После чего ослабленная «Булава» довершила дело.

Когда подбежал к нему, тот лежал без сознания. Но доверяться этому я не стал и отправил его в беспамятство. Не забыв при этом использовать на него «Лекаря». Зачем мне собеседник мающийся сотрясением мозга. Забросил тело на плечо, как мешок морковки, и побежал прочь, пассивки мне в помощь.

Хм. А может обзавестись уже нормальными узорами. Ведь всё равно есть один, а значит для развития дара мне в любом случае понадобится стартер. Хотя-а-а, на фоне того, что на меня, по сути, не действует «Повиновение» и блокирующее зелье, быть может обойдусь и без пинка животворящего.

— Как себя чувствуете, Никита Васильевич?

Я и не думал его связывать. Зачем? В том, что в драке он мне не соперник, никаких сомнений. Силой же давить, он даром не вышел. Сбежать не получится. И он это так же понимает. Вон, сел на бревно у которого лежал, на очередном московском пустыре, да почесал в затылке.

— Благодарю, я в порядке, Пётр Анисимович. Что с моими слугами?

— Ничего страшного. Наверное уже оклемались и вас ищут. А может и стражу уже всполошили. Не важно. Я о чём с вами поговорить-то хотел, Никита Васильевич. Мне известно, что покойный князь, Дмитрий Григорьевич, умышлял против великой княгини Долгоруковой. И даже едва не преуспел в этом.

— Это вы убили его светлость?

— Увы. Не успел. Очень хотел. Вот не поверите, был уже готов ударить, но кто-то меня опередил.

— Князь Долгоруков.

— Да какая разница. Считайте, что я.

Дьяк посмотрел на меня внимательным взглядом, но при этом с такой непроницаемой мордой-лица, что и не поймёшь, поверил или нет. Впрочем, это и не важно.

— И чего вы хотите от меня.

— Вот, правильно, что вы не отрицаете причастность покойного князя к покушениям на великую княгиню. Я это к чему, Никита Васильевич. Если у его наследника та же дурная мысль в голове засела, вы уж вразумите его, что если он даже косо посмотрит в сторону Марии Ивановны, то я его порешу. Уж на этот-то раз, никого вперёд себя не пущу, и лично оторву ему башку. А за одно и вам, Никита Васильевич. И, да, вы живы, только ради того, чтобы вразумить молодого оболтуса. Вот собственно говоря и всё, что я хотел вам сказать.

Вообще-то не всё. Сегодняшняя моя ночь посвящена дьякам. И намерения по отношении к ним у меня совершенно одинаковы. Ну да, так и есть, Вишняков обзавёлся своим «Поводком». Я бы его грохнул прямо сейчас. Вот, как-то не страдаю всепрощением, и ничуть не сомневаюсь, что он причастен к похищению моей сестры. Но дьяк занимает при молодом князе то же положение, что и при его батюшке, а потому не мешало бы узнать его позицию по отношении Марии, ну и не приписывают ли они мне убийство Дмитрия Григорьевича. Убить же, я его теперь могу в любую секунду.

Глава 13

— Два румба вправо! — отдал команду кормчий перекрикивая завывающий в вантах ветер.

Мне щедро плеснуло в лицо холодными солёными брызгами, и я непроизвольно протёр его замёрзшей ладонью. Благодаря плетениям выведенным в быстрый доступ и пришедшим на смену обычному набору в пассивках, я чувствовал ветер и понимал, что исходя из этого приказ отдан верный. Именно так и следовало бы поступить, чтобы не подставиться под удар волны, а подняться на неё и перевалить через гребень. Но вместо этого я переложил доверенный мне румпель влево.