Шелест. Том 2

– И незачем злиться, – буркнул старик. – Не думайте, что вы здесь хозяева, и не бойтесь: Вайлет девчонка, что надо, – нежно пробормотал он, поглядывая на птиц. Вайлет растерянно оглянулась, и старик смутился.

– Иногда птицы лучше людской компании, – крякнул он, почесав за ухом. – По крайней мере, они не ударят в спину, когда ты отвернешься зачерпнуть им воды.

Он поднялся, сгреб со стола остатки ужина и осторожно выложил рядом с птицами, который не разлетелись испугано прочь, а лишь слега отошли назад, уступая место.

– Очень умная птица, – протянул старик. – Не один вечер я делился с ними последним куском хлеба, как ни прискорбно звучит, и знаешь что, однажды проснулся, а они принесли мне живого окуня, не гиганта конечно, но все же. Представляешь, они решили меня отблагодарить. Вот так-то, девочка.

Он вздохнул и устало опустился на диван.

– Во что превратился мир. Люди стали друг другу словно звери, а они… – Он кивнул в сторону птиц, которые принялись за предложенное угощение. – Невинные души.

Вайлет вспомнила старый вяз за окном, черный от маленьких плотно сидящих друг возле друга тел, и огромную живую воронку, кружащую над головой и душу снова затопил лед, а боль, вспыхнувшая следом, исказила лицо.

– Ты чего, девочка, – прошептал старик, увидев слезинку, скатившуюся из глаз, и тут же оказался рядом. Старческая рука протянулась к щеке и осторожно вытерла слезы.

– Ты не слушай старика, девочка, иногда я слишком сентиментальный. Моя старуха всегда говорит, что часто я болтаю всякий вздор.

– Нет, вы не болтаете вздор, просто я все чаще думаю точно так же. Люди причиняют боль друг другу, ненавидят, а все прекрасное вызывает в их душах лишь презрение и насмешку. Можно… можно мне подойти к ним, – прошептала она.

– Конечно, девочка, думаю, они понимают, что ты не сделаешь им ничего плохого.

Вайлет поднялась и осторожно приблизилась к окну. В замешательстве остановилась, всматриваясь в настороженные глаза. Птицы тут же перестали клевать хлеб и пронзительно закаркали, размахивая крыльями. Она вздрогнула, а рука замерла на полпути.

– Ну, чего ворчите, грубияны, – пробасил Хеслер.

Девушка протянула руку и коснулась мягкого оперенья, провела кончиками пальцев вдоль спины, ощутив легкое покалывание, будто рука онемела. Вороны доверчиво разглядывали ее, и эта доверчивость, хрупкость их маленьких теплых тел успокоили, наполнив сердце непонятной радостью.

– Вот и подружились, – радостно сказал старик. – Похоже, они тебя больше не боятся, а ты их, верно?

Вайлет растерянно оглянулась.

– Мне пора, – удрученно сказала она. Хеслер нахмурился, вглядываясь в темноту.

– Подожди, я только захвачу ружье. Нечего тебе ходить одной.

– Нет, постойте, – схватила она старика за руку. – Со мной ничего не случиться. Вы отдыхайте и не волнуйтесь, меня проводят новые друзья, – она улыбнулась, и, увидев на лице задорные ямочки, старик цокнул.

– Молодежь никогда не думает об опасности.

– Пожалуйста, не волнуйтесь и ждите меня завтра. Что вы хотите на ужин?

– Э… ну я бы не отказался от зажаренного окорока и… ну, что это я! – Покраснел он.

Вайлет засмеялась, чмокнув его в колючую щеку, отчего он покраснел еще больше.

– До завтра Гаред.

Она легонько сбежала вниз по ступенькам.

– Я буду освещать путь, Вайлет. Мой маяк будет освещать тебе путь, – раздалось вслед.

Легкий ветерок обдал соленым запахом моря, коснулся волос. Она осторожно спустилась по камням, выходя к узкой тропке. Толстый желтый луч тут же развернулся от моря и замер в направлении бухты Надежда. Освещенная лента петляющей среди каменных валунов дороги походила на золотистую тропку, такую же, что уходила далеко за горизонт водной глади, когда луна показывалась на небе.

Возвращаться совсем не хотелось, но старик Хеслер выглядел усталым, хоть и отчаянно храбрился, и ему необходим покой. К тому же не терпелось поскорее засесть за компьютер, может, пришло сообщение от Маркуса или она найдет упоминание об Игриде. Она подняла глаза. За границей света темнота, лишь в западной стороне светятся крошечные далекие огоньки – городок Порт Силвер. Такое ощущение, что это дорога сквозь пустоту, сквозь ничто, и стоит переступить тонкую границу – растворишься, превратившись в легкое дуновение загадочного океана.

Раздумье прервал легкий шорох, который был чужеродным среди ночного спокойствия, который не был ни ветром, ни шумом прибоя, ни шелестом крыльев ночной птицы. Вайлет ощутила чье-то присутствие рядом. Кто-то скрывался в темноте, наблюдая за ней. Взгляд был тяжелым и недружелюбным. Она физически чувствовала ярость, словно волны, накатывающие в жуткий шторм, истощая твои силы и разбивая тело о подводные скалы.

Еще до того, как поднять глаза, она знала, что увидит, и не ошиблась: темная долговязая фигура стояла почти рядом, и если бы она решилась протянуть руку, то дотронулась бы до нее. Вайлет охнула, и тень быстро шагнула назад, сливаясь с чернотой. Все произошло настолько молниеносно, что девушка не могла бы сказать с уверенностью: было ли там что-нибудь или все это только игра лунного света и богатого воображения.

Некому следить за ней. Все, кто желал ей смерти, погибли под развалинами монастыря, а если кому-то все же удалось выжить – никто не знает про «Спящие черепахи». Значит, просто показалось.

– Эй, – крикнула она. – Там есть кто-нибудь?

Вайлет прислушивалась, но ничего подозрительного не услышала и утвердилась во мнении, что ничего не было. Но страх, все же, успел коснуться ледяной рукой, и теперь сердце гулко стучало, а кожа покрылась мурашками. Прекрасная иллюзия чарующей ночи пропала бесследно, оставив взамен подозрительность. Всю обратную дорогу она прислушивалась к шорохам, окружающим со всех сторон, и всматривалась в темноту вокруг.

Переступив порог большого пустого дома, Вайлет вздохнула с облегчением. Щелкнула три раза выключателем и, увидев, как в ответ замигал столб света с маяка, засмеялась:

– И вам спокойной ночи мистер Хеслер!

Свет ушел в море, всматриваясь в пустой горизонт. Старик Хеслер вновь принялся ждать свою бригантину.

– Я тоже буду ждать, – прошептала Вайлет, и слезы тут же скатились из глаз. – Я тоже всегда буду ждать. Ведь ты говорил – если не в этом, то в том мире.

Она тяжело опустилась на диван, рыдание сотрясало тело, напряжение, тоска и боль пробились сквозь рану наружу. Луис был далеко и никто кроме него не мог успокоить. Иногда хочется уснуть и больше не проснуться, иногда сон – это самое лучшее, что осталось у тебя, ведь даже воспоминания теперь приносят боль. Воспоминания о счастье, которое словно падающая звезда на миг вспыхнула и сгорела, превратившись в пыль. Иногда хочется уснуть и уйти, забыв об этом мире навсегда.