Шелест. Том 2

– Простите?

– Сердечный приступ, как ни банально звучит. Он никогда не заботился о своем здоровье и просто чудо, что прожил девяносто семь лет.

– Хорхе было девяносто семь? – Ахнул Луис.

– Умер от сердечного приступа, – вторила ему Вайлет, убеждаясь, что Макдилан ничего не знает о походе в Лунные пещеры и о том, что действительно там произошло.

– Он всегда смеялся, что я гожусь ему в сыновья, – хрюкнул старик. – Катано… Катано совсем другой.

– Что вы имеете в виду?

Макдилан протянул руку к оранжевому абажуру и щелкнул выключателем. Солнце на стеклянной поверхности стола исчезло.

– Ну, Хорхе верил в людей, в то, что они могут меняться, – неопределенно ответил он. – Катано выступает за разрыв и уединение. Он настаивает на полной изоляции и не пускает чужаков в резервацию.

– Почему?

– Не знаю, Луис. Но будь уверен, если бы он мог решать сам, то трагедии с городом не произошло бы.

– Вы о чем?

– Проект «Воссоединение», так, кажется, назвал свою компанию по сближению города и резервации Гордон, хотя склонен думать – название придумал не он. Я сам не понимаю предубеждений Катано, но он не хочет слышать ни о трагедии, ни о городе. Это тема – табу.

– Вы давно были в резервации? – Спросила Вайлет.

– Давно, – профессор посмотрел куда-то поверх ее головы. – Это так ужасно, – выдохнул он. – Ужасно, что мы старики живем, а… – он замолчал, судорожно всхлипнув.

Вайлет побледнела, превратившись в статую.

– Профессор, я должна сознаться вам кое в чем… Я… мы… не просто проезжали мимо. Мы хотели встретиться с вами. – Мы уверены, вы сможете помочь.

– Да, конечно. Я всегда готов помочь, милая девочка. Но вы ведь… вы ведь не уедете сразу после нашего разговора?

Вайлет отрицательно качнула головой, вздохнула, собираясь с мыслями.

– Скажите, мистер Макдилан, вы никогда не слышали об ордене, существовавшем в Файрлейке?

– Об ордене? – Крякнул профессор. – Вы тоже попались на эту сказочку болтунов желтой прессы. Все это выдумки, попытка поднять рейтинг своим дешевым газетенкам! Орден в Файерлейке? Ха, – гневно изрек Макдилан, его впалые щеки покраснели.

– Они объявили нас фанатиками. Нас! Мистера Керлина, Гордона, Рейчел Харисон и многих других! Это недопустимая гнусная ложь! Никакого ордена не существует и никогда не существовало. Все это клевета жалких неудачников в погоне за сенсацией, которые знают, те люди, которых они обвиняют, уже не смогут подать в суд. Что за больные инсинуации! Луис, Вайлет, вы же не думаете, что это правда?

– Нет, конечно, нет, – проговорил Луис, многозначительно глянув не девушку. – Мы хотели знать ваше мнение обо всем этом. Мы ведь тоже… жили там.

– Да, мой мальчик, понимаю. Это возмутительно и несправедливо. Правительство как всегда пытается найти оправдание случившемуся, стараясь свалить вину на самих жителей. Конечно же, фанатики нашли оригинальный способ заявить о себе, покончив счеты с жизнью таким жутким способом! Все это бред. Никакого ордена не существовало, мне ли об этом не знать.

– Это мы и хотели услышать, – прошептал Луис, с тревогой замечая у Вайлет появление первых «опасных признаков», которая замерла в кресле, подобно изваянию.

– Мистер Макдилан, кто такая Игрида Люванье? – Спросила она, склонив голову, пристально всматриваясь в слезящиеся глаза.

Профессор крякнул и быстро заморгал.

– А… эм… Откуда это имя? – Наконец пробормотал он.

– Это, наверное, глупо, – равнодушно пожала плечами девушка. – Просто однажды ее имя произнесла старая цыганка. Я попыталась найти информацию об этой женщине, но к удивлению не смогла.

– Старая цыганка, – прошептал Макдилан. – Господи, Боже, какая цыганка?

– Э… мы решили прогуляться в приезжий цирк и пошли погадать, Ну, ведь вы знаете, что девушку тянет на подобные вещи, – хмыкнул Луис, поражаясь равнодушию, написанному на лице Вайлет. – Старуха что-то такое сказала.

Конец ознакомительного фрагмента.