Шелк и пар

То был поцелуй, которому суждено все изменить. И перспектива сдаться Лео вдруг показалась Мине совсем не страшной. Он знал о ее страхах, о ее надеждах… Он даже без слов знал о том, что творится в ее душе.

Мина не желала сдерживать себя. Ее язык проник в рот Лео. Она получала то, чего ей отчаянно хотелось, и готова была требовать того же от него. Бэрронс… о, господи, хватит вот так о нем думать. Только не сейчас, когда ее тело столь восхитительно терзают его губы и руки…

— Лео, — прошептала она ему на ухо, когда он принялся ласкать ее полные груди. Его имя прозвучало как нечто сокровенное, и, бросив на Мину разгоряченный взгляд, Бэрронс рывком стянул с нее бриджи. От своих брюк он тоже избавился, и теперь его член горделиво вздымался под углом к идеально плоскому животу. Прежде ей не представлялось возможности полюбоваться телом Лео, теперь же она с удовольствием изучала его взглядом — дорожку темных волос, соблазнительно спускавшуюся от пупка книзу, клин идеально очерченных бедер… Мина протянула к любовнику руку, и он склонился над ней.

— Скажи еще раз, — тихо попросил Бэрронс.

— Лео…

Он едва ощутимо прижался к ней телом, отчего она вздрогнула. Жаркие губы сомкнулись на розовом бутоне соска и, невольно вскрикнув, герцогиня запустила руки в волосы Лео, побуждая спуститься пониже. Мина крепко сомкнула веки и отдалась ощущениям. Лео погрузил свой горячий язык в ее пупок и стал двигаться дальше, царапая грубой щетиной нежную кожу. Мина сжала его волосы в кулак, он же обеими руками обхватил ее за ягодицы и развел колени пошире, наклоняясь испробовать ее вкус.

— Будь я проклята! — Глаза герцогини широко распахнулись, уставившись в пространство. Она извивалась под любовником, двигая бедрами и позабыв всякий стыд.

Как и он. То, что Бэрронс творил с ней ртом… Внутри будто сжималась раскаленная пружина. Мина покрылась испариной и задыхалась и срывающимся шепотом, вцепившись в Лео пальцами, умоляла его продолжать. При виде широких плеч, раздвинувших ей бедра, ее лоно затрепетало… Мина, вскрикнув, запрокинула голову назад, а его язык совершал круговые движения, глубоко проникая в ее разгоряченное тело.

Звуки, которые у нее вырывались… Она сама себя не помнила, но все же явно не испытывала подобного прежде, ни с одним мужчиной. Наслаждение нарастало изнутри, и Мина будто бы находилась на грани падения. Она затаила дыхание, тело выгнулось дугой…

Лео отодвинулся назад и, не скрывая довольной ухмылки, вытер губы тыльной стороной ладони.

— Что ты делаешь? — возмутилась Мина. Ее бедра тяжело упали на кровать, из легких вырвался шумный вздох. Она слабо приподняла голову от подушки. Вот черт, как же близко…

В его глазах, потемневших от вожделения, нарастал голод. И заметив взгляд Лео, Мина ощутила, как в груди бешено застучало сердце.

— Беру то, что по праву мое.

На этот раз, когда он придавил ее к кровати, в его действиях чувствовалась некая поспешность. Прижав к своей груди колено Мины, Лео резко вошел в нее. Взгляд его выражал лишь похоть, а губы скривились в безмолвном стоне. Ощущение твердой плоти внутри… Она уже позабыла, какой Лео огромный и как чудесно это бывает, когда он берет ее, берет всю без остатка.

Мина вцепилась в него, не в силах оторвать взгляд от лица, и осознала, что почти не владеет собой. Она надтреснуто вскрикнула, впиваясь ногтями в его крепкую спину и оставляя на плечах маленькие алые отметины. Угол проникновения оказался потрясающе глубоким, Лео прижимал ей колено так, что ее против воли захлестнула волна ощущений. Он двигался умело и погружался в нее быстрыми, мощными толчками, и наконец, содрогаясь всем телом, она снова кончила.

Его плечи чуть заметно дернулись.

— Мина, — прошептал он, уткнувшись лицом ей в шею и сделав еще один глубокий толчок. С губ Лео сорвался вздох. — Проклятье… — Он опять наполнил ее, такой длинный и твердый. — Я же хотел помедленней…

Во взгляде его пылала животная страсть. Оставив свою светскую утонченность, отбросив изящные, столь обольстительные манеры, Лео Бэрронс целиком предался желанию. И внезапно Мине захотелось свести его с ума, захотелось убедиться, что он принадлежит ей, как и она ему.

Мина крепко сжала его внутри, отчего у Лео вырвался еще один сдавленный стон. Любовник понимал, чего она добивается, и входил в нее все сильнее, все глубже… ее тело ныло от обладания им. Но и того ей опять было мало. Мине хотелось заставить его позабыть себя.

Ее ногти впились в спину любовника, она прихватывала зубами его горло, линию челюсти, и от резких, нещадных укусов Лео не мог сдержать тяжких вздохов. Голод ее вдруг стал нестерпимым, неистовым, совершенно необузданным. И все же чего-то недоставало, и кровь подсказала, чего именно… Вонзив зубы в натянутые сухожилия на шее Лео, герцогиня укусила его так сильно, что он вздрогнул.

— Твою мать! — Едва ли Мина ожидала во время акта их любви услышать столь грубые и примитивные слова.

Он с содроганием кончил, жестко вбиваясь в лоно, и спазмы сотрясали его тело, пока Лео изливал в нее свое семя. Глядя на его лицо, на крепко зажмуренные глаза и приоткрытый в экстазе рот, Мина почувствовала: что-то происходит.

«Ты мой», — вкрадчиво шептал сокрытый в ней голод. Но все же ей по-прежнему хотелось большего.

Мысли лихорадочно метались. До сегодняшнего дня ей еще не приходилось пить свежую кровь из вены. Казалось, терять самообладание было никак нельзя, и все же где-то внутри она ощущала удовлетворение, будто, пока не владела собой, некая темная сторона успела раскрыться в ней и напитать себя, явив свою грубую, примитивную суть в том, что сейчас произошло между ними. Упивалась столь властным и яростным стремлением и не желала внимать голосу разума. Возможно, Мина так привыкла подавлять свои потребности, что и не ведала о темной части своей натуры.

Лео в изнеможении рухнул на нее сверху. А когда попытался привстать, Мина обхватила его руками и крепко прижала к себе, не давая выйти. Ей не хотелось отпускать его из объятий, ее пугало то, что сейчас случилось. Все тело горело от напряжения, но едва ли она стала бы отрицать, что сердце ее бешено колотилось в груди, ликуя и напоминая ей, сколь чудесна жизнь. Мина ощущала себя пугающе живой, а хищник, сидевший внутри, все еще был настороже.

Бэрронс наконец приподнял лицо от подушки.

— Все произошло не совсем так, как я хотел.

— Правда? — Мина уткнулась ему в шею. — Тогда, возможно, все произошло так, как хотела я.

Лео прищурил глаза, и из-под опущенных век стали видны лишь темные зрачки. Потом не спеша покинул ее тело, что все еще сладко ныло и было влажным и разнеженным. Бэрронс тут же заключил Мину в крепкие объятия, прижавшись к ней грудью и животом. И в таком положении казалось, что он то ли взял ее в плен, то ли под свою защиту.

Мина поудобнее устроила голову у него на плече, прикоснувшись губами к бицепсу.