Шепчущий череп

Он начал вставать со стула, и в этот момент послышался стук во входную дверь. Два коротких удара: тук-тук.

Мы переглянулись. Медленно отодвинули от стола свои стулья и направились в холл.

Стук повторился.

– Который час, Джордж? – спросил Локвуд, хотя на самом деле мог бы и не спрашивать. В холле были бронзовые каминные часы, напольные старинные часы в углу и еще одни, странные африканские часы из коллекции его родителей – они показывали время с помощью страусиных перьев, косточек гепарда и большой вращающейся раковины. Короче говоря, сколько сейчас времени, знал каждый из нас.

– Двадцать минут до полуночи, – озвучил время Джордж. – Поздно.

Слишком поздно для живых посетителей. Никто из нас не произнес этого вслух, но все об этом подумали.

– Ты, конечно, починила защитную железную полосу, Люси? – спросил Локвуд, пока мы пробирались через холл мимо висящих на вешалке курток и стола с хрустальной лампой. Холл освещала только бледная желтая полоска света, струившаяся из кухни. В полумраке со стен на нас смотрели страшноватые ритуальные маски и прочие экзотические штучки. Саму входную дверь видно не было.

– Почти, – сказала я.

– Почти закончила чинить?

– Почти начала.

В дверь снова постучали. Точно так же: тук-тук.

– Почему они не звонят в колокольчик? – сказал Джордж. – На воротах же ясно написано: по ночам звонить в колокольчик.

– Это не Каменщик, – медленно сказала я. – И не Том-Теневик. Они не подошли бы к двери даже через сломанную железную линию. Слишком слабые…

– Ты права, – согласился Локвуд. – Это не призрак. Я думаю, это Барнс или Фло.

– Так и есть! Конечно! Фло. Это должна быть Фло. Она всегда бродит по ночам.

– Бродит. Нужно впустить ее.

– Да.

Но вперед никто из нас не двинулся.

– Никто не помнит, как называлось то место, где недавно произошло удушение? – спросил Джордж. – Ну, там, где призрак сначала стучался в окно, а потом убил старую леди?

– Джордж, там было окно! – возразила я. – А здесь дверь!

– И что из того? И дверь, и окно имеют одинаковую форму, они прямоугольные. И меня тоже могут задушить!

Раздался еще один стук, на сей раз одиночный, и он эхом прокатился по холлу.

– К черту, все к черту, – прорычал Локвуд.

Он быстро прошел к двери, включил по дороге хрустальную лампу и вытащил из подставки для зонтиков рапиру. Встав возле двери, он громко и раздельно спросил:

– Эй! Кто там?

Ответа не последовало. Локвуд пригладил волосы, затем откинул дверную цепочку и отодвинул щеколду. Прежде чем отворить дверь, он обернулся к нам с Джорджем и сказал:

– Не могу иначе. Вдруг там кто-нибудь, кому нужна наша…

Дверь рывком открылась снаружи и ударила Локвуда. Он отлетел, крепко приложившись спиной о полки. Маски и ритуальные тыквы повалились на пол. В дверь ввалилась сгорбившаяся черная фигура. Я успела заметить белое искаженное лицо и два бешеных вытаращенных глаза. Локвуд не успел поднять свою рапиру, как фигура уже врезалась в него, вцепилась ему в грудь своими скрюченными пальцами. Мы с Джорджем подскочили, и в этот миг раздался жуткий захлебывающийся крик. Фигура завалилась назад, отлепилась от Локвуда и оказалась в свете лампы.

Это был мужчина, живой, он судорожно хватал раскрытым ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Его длинные рыжеватые волосы потемнели от пота. На мужчине были черные джинсы и кожаная куртка, под ней – грязная черная футболка. Незнакомец неуверенно переступил по полу своими тяжелыми ботинками с высокой шнуровкой.

Джордж ахнул. В ту же секунду узнала незнакомца и я.

– Карвер, – сказала я. – Это Джек Карвер. Тот, кто украл…

Карвер скреб пальцами свою шею, словно пытался вытолкнуть застрявшие в глотке слова. Он неуверенно сделал шаг по направлению к нам, затем второй, потом покачнулся и ничком повалился на пол, гулко ударившись лицом о паркет. Локвуд отлепился от полок. Мы с Джорджем замерли, выжидая. Все смотрели на лежащее перед нами тело, на судорожно подергивающиеся пальцы Карвера, на расплывающееся под ним темное пятно. Но прежде всего – на глубоко всаженный в его спину нож.

Часть IV Говорящий мертвец

15

Как всегда, Локвуд среагировал быстрее всех.

– Люси, возьми рапиру, – он швырнул мне свое оружие. – Иди к двери. Выгляни, осмотрись, потом запри нас.

Когда я пробралась к открытой двери между лежащим на полу телом и столиком для ключей, меня обдало холодным ночным воздухом. Я перешагнула через порог и выглянула на улицу. Наша мощеная дорожка перед домом была пуста, ворота в ее дальнем конце открыты. На дорожку отбрасывал слабый оранжево-желтый свет зажженный перед домом номер 35 уличный фонарь. В доме напротив было освещено крыльцо, еще один огонек горел наверху, в окне ванной. Все остальные окна в домах были темными. С угла улицы доносилось гудение призрак-лампы. Сейчас она не горела, зажжется минуты через две. Я дождалась. Призрак-лампа загорелась, но на улице я никого не увидела. Нигде никакого движения.

Подняв лезвие рапиры, я прошла немного дальше, за железные плитки защитной полосы. Перегнулась, чтобы заглянуть во дворик возле цокольного этажа. Пусто. Я прислушалась. Город молчал. Лондон спал. А пока он спит, по его улицам расхаживают призраки и убийцы. Я отступила назад, в дом, закрыла за собой дверь, защелкнула замок, набросила дверную цепочку.

Локвуд и Джордж склонились над лежащим на полу телом. Джордж ерзал, стараясь не вляпаться в растекающуюся лужу крови. Локвуд приложил пальцы к шее Карвера.

– Он жив, – сказал Локвуд. – Люси, позвони в ночную неотложку. И в ДЕПИК тоже. Джордж, помоги мне перевернуть его на бок.

– А может, лучше не надо? – нахмурился Джордж. – Если мы его тронем…

– Да взгляни на него, он долго не протянет. Давай помогай.

Пока они переворачивали Карвера, я пошла в библиотеку и позвонила куда следует.

Когда я возвратилась, они уже перевернули Карвера лицом к полкам. Он лежал, откинув одну вытянутую руку в сторону, с полуоткрытыми глазами. Лужа крови меньше не стала. Локвуд присел, склонился к лицу Карвера. Джордж опустился на колени за спиной старьевщика с карандашом и бумагой в руках. Я подошла ближе, склонилась над Джорджем.

– Он пытается что-то сказать, – сказал Джордж. – Но еле шепчет. Какая-то чушь: «Каноэ протекло».

– Тсс! – шикнул Локвуд. – Ты не расслышал. Не «каноэ протекло», а «костяное стекло», это ясно как божий день. Он говорит про вещь, которую украл. Джек, Джек, ты слышишь меня?

– Костяное стекло? – Я вспомнила блестящий как зеркало предмет, прижатый к груди лежащего в гробу трупа. Край предмета был неровным, гладким и коричневым. Тогда мне показалось, что он сделан из дерева. А это, значит, была кость? Если так – что за кость? Или чья?

– А мне все-таки послышалось «каноэ протекло», – стоял на своем Джордж.

– Заткнись, Джордж! – прорычал Локвуд. – Джек, кто это сделал? Можешь мне сказать?

Я смотрела на лежащего перед нами умирающего человека. Как странно видеть его здесь и сейчас, после всех наших поисков. Страшный, жестокий старьевщик Джек Карвер. Фло говорила, что один его вид внушает ужас. Возможно, так оно и было, но теперь, когда зло накрыло своим крылом его самого, никакого ужаса он не внушал. Начнем с того, что он оказался моложе, чем я думала. Очень худой, с туго обтянутыми кожей скулами. Болезненный на вид, с выражением отчаяния на лице. Из выреза футболки выглядывала тонкая бледная шея, на подбородке осталось красное пятно – раздраженние после бритья. Футболка грязная, от кожаной куртки идет неприятный запах.