Шепот бессмертных
Шрифт:
– Всё нормально. Я тебя резать не буду! Обещаю!
– И на том спасибо…
Тем не менее, блеск в глазах подруги только усилился.
– В магии есть принцип жертвенности.
– Нет, – резко отказалась я. – По доброй или по злой воле себя резать не буду!
– Ну, я же не прошу твою кровь! – Воскликнула Таня, энергично всплеснув руками. – Мне только твоя сила нужна. Можешь подышать, например, на пару оберегов.
– Угу, плюнуть, – продолжила я саркастически.
– Плевать не надо, – совершенно серьёзно ответила Таня. – Неужели тебе так сложно подарить капельку своей
– Бе! – передразнила я, скорчив точно такую же гримасу.
Потом мы рассмеялись, глядя друг на друга. Будто бы совсем и не было всех этих лет, а также Круга, Боргезова…
Отсмеявшись, я смирилась:
– Давай, куда «подышать».
Полчаса спустя передо мной лежали четыре тонких шнурка, каждый с деревянной пластиной. На деревяшке красовался какой-то символ. На каждой – свой. Не было одинаковых.
– Что это? – я удивлённо повертела в руках один из медальонов.
– Это наши личные обереги. В нашем Круге у каждого есть такой. Тот, что ты вертишь, принадлежит Грегу. Даже не представляешь, каких трудов мне стоило уговорить всех расстаться с медальонами даже на час.
– Так ты хочешь, чтобы я каждому… э-э-э… зачаровала его оберег?
Интересно, смогу ли я сделать нечто эдакое? Сплести свою силу воедино с энергией каждого оберега – это, на самом деле, не просто. Нет, конечно, добавить туда капельку сапфирового сияния совсем не трудно. Но сделать так, чтобы оберег стал сильнее, и не нарушить внутреннюю гармонию артефакта…
– Ладно, – я вздохнула. – Сейчас что-нибудь придумаю.
– Э-э, Ксан, – неуверенно пробормотала Таня. – Я тут подумала…
– И как? Получилось? – автоматически спросила я.
– В целом, да…
– Говори уже.
– Ну-у, у Криспа ведь нет такого же оберега, как у нас…
Я подняла на неё глаза, оторвавшись от одного из деревянных медальонов.
– Ксан, ему ведь тоже что-то нужно. Не боишься за него?
Тяжело вздохнув, я всё-таки отложила оберег. Посмотрела, закрыта ли дверь.
– Не боюсь, – вполголоса сообщила я, сцепив на коленях пальцы, – но волнуюсь. Он тот ещё сорвиголова. Ты права… надо что-то придумать… Кстати, – я снова взялась за обереги, – который из них Димин?
– Этот, – сразу ответила Таня, подцепив пальцем один из ремешков. – А что?
– Думаю, у него самая лучшая защита. Вряд ли я смогу ещё что-то сделать…
По лицу Тани пробежала тень тревоги. Но она легко скрыла её за улыбкой.
– Уверена? Может, можно что-то придумать?..
– А ты его уже простила? – неожиданно осведомилась я. – Так обеспокоилась…
И, о чудо! Танькины щёки залились румянцем. Но глаза тут же ожгли злостью.
– Нет, – сквозь зубы процедила Таня. – Я его не простила… По крайней мере, не до конца. Ксан, это очень сложно описать. Понимаешь, я его разодрать когтями готова… Но…
– Но?... – протянула я.
– Но не могу. – Сокрушённо закончила подруга. – Не могу, и всё. Особенно после вчерашнего.
– Да? – я задумалась. Разве не вчера я пригрозила Диме за его безделье? – И что было?
– Когда мы вечером вернулись, я пошла к
себе, помнишь? – Я утвердительно кивнула, хотя Таня даже не взглянула на меня, сосредоточенно теребя Димкин медальон. – Вся моя комната была усыпана тёмно-бордовыми лепестками роз. Представляешь? Я сначала ничего не поняла. А на кровати лежала записка. Вот, смотри.Из кармана рыжего домашнего свитера Таня выудила порядком измятый листок. Я развернула его и прочла: «Прости меня, пожалуйста! Я только теперь понял, что потерял… С надеждой, Дмитрий».
Для первого шага совсем не дурно. Нельзя назвать Диму «молодцом», но и «бездельником» тоже обзывать не стоит. Ещё чуть-чуть, и моя помощь им не понадобится. Сами помирятся.
Только бы Таня поверила в его искренность.
– И что ты думаешь по этому поводу? – я передала листок обратно Тане.
– Не знаю, – вздохнула девушка. – Признаться, за мной впервые так ухаживают и вымаливают прощение…
– А он вымаливал??? – Я со всё возрастающим интересом заглянула в зелёные глаза подруги.
Та кивнула.
– Сегодня утром… Но, не буду вдаваться в подробности.
– И что ты ответила?
– Ничего, – Таня отвела взгляд, чуть отвернувшись от меня. – Я же говорю, не могу до конца простить его… Может, потом… когда всё это пройдёт…
Я всё пытаюсь их помирить. Интуиция говорит, что это правильно. Но, как же сложно! Оба они слишком упрямы. Только Дима переступил через свою гордость. А Таня? Сможет она переступить через обиду?..
– Ладно, – я протянула руку в требовательном жесте. – Давай его медальон. Будет нашим… хи-хи …«танком». Постараюсь сделать всё, как надо.
Таня превосходно скрыла свою радость. Только я слишком давно её знала, и весёлые огоньки в её глазах от меня не спрятались.
С медальонами я провозилась очень долго. Я думала, стоит мне сделать один, как я пойму принцип. Всё пойдёт, как по маслу. Нет, ошиблась. Индивидуальный подход нужен, оказывается, не только к колдунам, но и к их артефактам.
Под конец дня я была вымотана и выжата разом. Но передо мной на комоде лежали четыре зачарованных медальона. Были бы силы, возгордилась.
– Ничего себе!
Я и не слышала, как вошла Мира. Она, не стесняясь, схватила свой оберег и покрутила перед носом. Зачем-то принюхалась к артефакту и только потом повесила на шею. Тут же медальон замерцал синеватым цветом. Колдунья накрыла его рукой. Мерцание прекратилось.
– Роксана, – серьёзно и, как всегда, резко произнесла Мира, – с твоими талантами ты могла бы стать великолепной ведьмой! Но мне не жаль, что ты ангел!
– Я не ангел, я – бессмертная, – уже устала повторять одну и ту же фразу.
– Вот ей и оставайся, – заявила колдунья и, забрав оберег Грегора, быстро удалилась.
Потом появилась Таня. С детским восторгом она надела медальон.
– Ксана, ты – волшебница! А почему он мерцает?
– Ему нужно подтверждение, что ты – та, кого он должен охранять. Просто накрой рукой, – пояснила я, откидываясь в кресле. Глаза слипались.
– Ясно. – Подруга последовала моему совету, затем обняла меня. – О! Да ты совсем спишь! Не спать, Ксана! Не спать! Тебе ещё что-нибудь для Криспа надо придумать!