Шепот души

Уходили всё дальше и дальше коварные ветреные дни, и в деревне весна шумела вокруг нас. Она пенилась и журчала по ручьям и пригоркам, неспокойна ворочалась река, омывая берега и набирая силу. Деревья и кусты стояли по колено в воде, было уже начало мая.

Я отправляла дочери письма, получила несколько писем от нее, и адрес у меня был. Подруги мои, Лидия и Мария, подсказали, что это недалеко от Арбата, и я однажды дозвонилась до общежития, и мне вахтер ответила, что это здание находится между двумя арбатскими улицами, Новым и Старым Арбатом. Веры на месте не оказывалось, когда бы я не звонила, видимо, в практике вахтеров не было приглашать студентов к телефону, и у меня был только адрес.

Я решила поехать в общежитие, по крайней мере, оставлю сумки с гостинцами и деньги у вахтера, погуляю по Москве, пока жду конца ее занятий. Я добралась до вокзала, от которого шли электрички до Москвы, купила билет и журналы «Работница» и «Крестьянка» и села в вагон. Через час напротив меня села приятной наружности женщина, и мы с ней разговорились о том, кто куда едет. Мы обе были одеты добротно, как говорится, все лучшее надели в большой город – на мне были почти новые туфли и прямая строгая черная юбка. Кофта с пиджаком, в которой я выступала на лекциях в библиотеке, где работала уже лет пятнадцать. Единственное, что мне бы хотелось, поменять сумку, что я и надеялась сделать в Москве. Тамара, которая сидела напротив меня, одета была примерно в таком же ключе, и я рассказала ей, что еду к дочери в общежитие и хочу передать ей сумку с едой и подарками. Тамара сказала, что едет в головное предприятие с отчетом, и мы за разговорами доехали быстро.

Вместе вошли в метро, она мне показала линию, на которую я должна была попасть, чтобы оказаться на метро «Арбатская», и я поехала искать дочь.

Когда я оказалась на метро «Арбатской» и вошла во дворы, в городе было сухо и за асфальтом не чувствовалось весны, только во дворах негромко пели птицы. Я тихо пошла по старому Арбату, вспоминая, как лет двадцать назад я была здесь со школьными подругами и одним взрослым, который нас сопровождал в поездке по Москве. Позже нас сопровождающий оставил на несколько часов, мы сами гуляли в большом городском парке и после добирались до вокзала, где и встретились все вместе и отправились на свою электричку. В парке я встретила на качелях мальчика Славу, который первый заговорил со мной, и часа два он бродил и катался на каруселях вместе с нами. Он был москвич, и ему было скучно одному, и он с удовольствием провел с нами время. Когда мы прощались, мы обменялись адресами и потом писали небольшие письма друг другу. Встретиться нам не удалось, а потом я уехала учиться в библиотечный техникум, и связь прервалась. После окончания техникума я вышла замуж, родила дочку и вот теперь еду повидать ее и поздравить с днем рождения.

Пару лет назад, когда дочка училась в сельской школе, я готовила себя к тому, что скоро останусь одна, так как Вера поедет учиться в большой город, как говорила она. Когда она обозначила, что хочет поступать в театральное училище имени Щукина в Москву, для меня было полной неожиданностью. Я уговаривала ее поступать в любой техникум или институт в Малоярославце или в других городах, до которых было легче добраться, но она была как и ее отец упряма и тверда в своих решениях. Меня спасали книги и читатели, когда она поступила и уехала жить и учиться в Москву. Я часто задерживалась на работе, готовила мероприятия и лекции и этим жила. Дочь почти год не приезжала, пока училась на первом курсе, летом приехала на две недели и снова умчалась на практику, как сказала она. Я скучала по ней и решилась сама поехать повидать Москву и дочь. Я шла по Арбату и вспоминала всю молодость, которая так быстро пролетела. Теперь уже я мама, везу взрослой дочери гостинцы. Мне подсказали, где повернуть, две женщины, которые тоже, видимо, шли с той улицы, которая была нужна мне. Я, уставшая, подошла к дверям их общежития и остановилась перевести дух, чтобы зайти в здание и узнать, правильно ли я попала, так как никакого народа вокруг не было. Для меня это было странно, так как я предполагала, что около общежития всегда кто-то толпиться. Я зашла в здание и сразу наткнулась на женщину-вахтера, у которой все и узнала. Она сказала, что после трех около общежития много молодежи, а сейчас все на занятиях. Я показала свой паспорт, тогда только Елена Викторовна, так звали вахтершу, посмотрела в списки и назвала номер комнаты, в которой живет моя дочь. Но их сейчас никого нет. Они все находятся на Мосфильме и будут только вечером, четко сказала Елена Викторовна. Я попросила оставить у нее сумку с гостинцами, чтобы мне не гулять с ней по Москве, отдала ей баночку варенья, и она уже с большим доверием ко мне сказала, что больно молодо я выгляжу для мамы. Я посмеялась, и она пошла меня проводить и только стала объяснять, как мне пройти к центру по дворам, как подъехала машина, и из нее вышли женщина и мужчина. Женщина зашла в здание, а мужчина увидел нас и спросил у вахтерши, как она поживает? Я покраснела и хотела пойти, но мужчина все время поглядывал на меня, и Елена Викторовна спросила у него, не едет ли он на Мосфильм и не подвезет ли меня. Она объяснила, что у моей дочки сегодня день рождения, и вот я приехала ее поздравить, так как дочь не приезжает уже полтора года. Ему как раз вынесли большую папку с бумагами, он стал читать, отвлекся, и я попрощалась и пошла, но вдруг услышала, что кто-то окликнул меня. Я остановилась, и Елена Викторовна махнула мне рукой, чтобы я подошла. Он спросил у нее, точно ли учится здесь моя дочка, она ответила, что все проверила, и я подходила к ним. Он пригласил меня сесть в машину, и я поблагодарила его и села на заднее сиденье.

Мы ехали недолго, минут десять, мужчина читал бумаги, которые ему передали. Когда водитель ему сказал, что приехали, он забыл про меня и стал выходить из машины, но водитель ему напомнил, что с нами еще женщина приехала. Он повернулся ко мне, попросил меня написать на бумажке имя и фамилию моей дочери и курс. Он попросил водителя подождать и пошел навстречу какой-то женщине, которая его ждала на проходной. Он отдал ей бумаги и что-то ей наказывал, а она мотала головой и почти отходила от него. Он зашел на проходную, что-то объяснил охране, и мы беспрепятственно проехали через ворота. Когда мы вышли из машины, он увидел скамеечку и попросил меня посидеть и оглядеться по сторонам, и сказал, что на этой территории снимаются фильмы. «А можно погулять?» – спросила я. «Пожалуйста», – сказал он и отправился в здание. Я прошла по длинной улице, которая напоминала период моего довоенного детства; ларечки, магазинчики, бочки с квасом и автоматы с газированной водой, и так стало на душе тревожно. Тяжелое было время для тех, кто пережил Отечественную войну 1941-45 годов. Я подходила обратно к зданию, в которое вошел мужчина, и вскоре он появился в дверях. Он подошел и предложил познакомиться. Я представилась Галиной, и он ответил, что его зовут Вячеслав Викторович, и объяснил, что мы сейчас подъедем к павильону, в который вместе зайдем и поищем мою дочь. Мы снова сели в машину, поехали, и я стала с большим любопытством рассматривать улицы, на которых снимали фильмы. Вячеслав Викторович что-то обсуждал с водителем негромко, и я наслаждалась поездкой по территории Мосфильма. Машина остановилась около большого ангара, и Вячеслав Викторович вышел, открыл мне дверь, я вышла из машины, и мы пошли в здание, которое напоминало ангар. Я с трепетом заходила в него, но когда мы прошли по коридору шагов двадцать, вокруг меня стали мелькать какие-то занятые люди с разными предметами в руках. Вдруг какой-то мужчина подал руку Вячеславу Викторовичу, и он спросил у него, где снимается сегодня массовка. Мужчина показал на дверь недалеко от нас, куда заходили и выходили люди. Мы направились к этим дверям и вошли вовнутрь. Я оробела. Горел яркий свет, кто-то громко кричал, народ передвигался как в тумане в непонятной одежде. Я остановилась, Вячеслав Викторович взял меня под локоть, нашел мне стул, посадил меня на него и попросил никуда не передвигаться. Я следила за ним взглядом потерявшейся маленькой девочки и ждала, когда он вернется ко мне. Ангар – это был живой организм, который захватывал полностью. Я начала привыкать к обстановке и смотреть по сторонам. Вдруг я услышала голос дочери, которая кричала «мама» и бежала ко мне. Я встала, обняла ее, стала поздравлять с днем рождения и не могла на нее насмотреться. Вера спросила меня, знаю ли, с кем пришла, я ответила, что нет, что этот человек согласился подвезти меня от общежития до Мосфильма по просьбе вахтерши. Вера сказала, что он является главным режиссером этого фильма, где сейчас снимается их курс в массовке. Я посмотрела в сторону Вячеслава Викторовича и сказала Вере, что он, видимо, порядочный человек, раз так поступил. Вера сказала, что долго мы разговаривать не будем, как Вячеслав Викторович подойдет к нам, она сразу побежит на место съемки. Я спросила, как у нее дела, Верочка ответила, что все хорошо, и что я могу не беспокоиться. Я сказала, что не могу, и что писать она должна чаще, но Верочка меня уже целовала в щеку и отбегала от меня. Я повернулась и увидела Вячеслава Викторовича, который в моих глазах увидел слезы и попросил меня не плакать. Он снова взял меня под руку, и мы вышли из помещения. Мы шли по коридору, и я вытирала платком слезы. Когда мы вышли и пошли к машине, я сказала Вячеславу Викторовичу, что доберусь сама, но он почему-то сам сел за руль и открыл мне дверь, и сказал, что он обязан меня довезти до проходной и расписаться в журнале, что посторонних на территории «Мосфильма» нет.

Я села, щеки мои пылали, он повернулся ко мне, и я стала его благодарить, он смутился и сказал, что мы сейчас зайдем пообедать в кафе, и вы меня там поблагодарите. Я засмущалась, сказала, что я не пойду, он сказал, что кафе бесплатное для руководства и гостей, кто находится на территории «Мосфильма». Я попросила его оставить меня в машине, пока он обедает, но он снова вышел, открыл мне дверь и подал руку. Я в смущении шла за ним, мы снова нырнули в какое-то странное помещение, что-то обогнули и вдруг оказались на территории кафе, где стояли столики и кто-то обедал. Он посадил меня за стол и пошел к женщинам, которые стояли около столика. Они его узнали, поздоровались и тут же начали накрывать на стол. Он подошел, сел напротив меня и попросил меня рассказать, как я живу и как жила, как он сказал, для сценария. Я подняла на него глаза и увидела мужчину с умными глазами, тяжелым подбородком и тяжелыми веками. Его глаза смотрели на тебя как из глубокого колодца, и ты не имела права ему перечить, так он смотрел. Костюм его был из дорогой ткани, но цвет его не подходил его образу, как-то делал его старше.

Я почувствовала такую легкость и благодарность к этому человеку, что почти тоже рассказала ему, что утром рассказывала своей попутчице Тамаре, и посмеялась над собой. В конце я добавила, что лет двадцать никому о себе не рассказывала, а сегодня – два раза. Я успевала есть и отвечать на его вопросы, он переспросил, когда умер мой муж, и я твердо назвала дату и сколько ему было лет. Вдруг я замолчала и стала оглядываться по сторонам, мне показалась, что мы так долго сидим, что это неприлично, но Вячеслав Викторович сказал, что здесь место, где люди могут сидеть часами и общаться, и записывать, и решать вопросы. Он еще раз попросил меня поподробнее рассказать о том мальчике, с которым я встретилась в парке, и потом мы обменялись письмами. Я вспомнила все, что могла, и сказала, что письма сохранила, и напомнила улицу, с которой они приходили. Он встал, пошел к группе людей, которые рассаживались вокруг двух столов, поздоровался с мужчинами за руку, о чем-то поговорил с одним из них и подошел ко мне. Я попросила его уже пойти, если можно, из кафе, он допил кофе, и мы встали.

Когда мы ехали в машине, я видела красивые дома и магазины, нарядных людей и детей, которые просто бегали по московским улицам, как наши дети по деревенским. Он еще задал мне несколько вопросов и попросил мой адрес. Я стала писать на листочке, который он подал, адрес моего дома в деревне, и описала село, в которое надо приехать, чтобы попасть в нашу деревню. Когда мы подъехали к метро, Вячеслав Викторович спросил, красивые ли у нас места, и можно ли там снять комнату или маленький домик, чтобы поработать над сценариями и подышать воздухом. Я сказала, что я с удовольствием помогу найти дом в селе или в деревне, и пригласила в гости. Я вышла из машины и пошла в сторону метро, оглядываясь на машину, но ее уже не было.

Я на метро доехала до вокзала, села в электричку и стала вспоминать весь счастливый день, как я его назвала. Если бы не Вячеслав Викторович, то не видеть бы мне дочери и территории «Мосфильма». После электрички я успела на последний автобус в нашу деревню и через пятнадцать минут была дома. В автобусе я ни с кем не могла общаться, настолько мои мозги были загружены всем увиденным и пережитым сегодня.

На следующий день я поехала на работу без настроения. Что-то меня давило внутри и все-время заставляло вернуться к Вячеславу Викторовичу, с которым, возможно, я никогда больше и не встречусь. Мала была встреча с дочерью, да она и не горела желанием долго со мной быть. Выросла, живет своим умом и ощущает себя хорошо в своем мире. Что же мне не давало покоя?.. На работе я отвлеклась на читателей и вечером поехала к Лидии с сувенирами для мальчишек. Встретили меня добродушно, муж Лиды ушел заниматься хозяйственными делами, мальчишки с сувенирами убежали к друзьям, а я стала рассказывать Лидии все, что со мной приключилось, как я побывала на «Мосфильме». Лидия в конце нашего разговора предложила выкинуть все ненужные мысли из головы и продолжать жить, как жила. Я послушалась ее совета и окунулась в работу и лекцию, которую надо было читать через две недели. Жизнь шла своим чередом, когда вдруг на мой адрес принесли вместе с газетами «Правда» и «Знамя» письмо. Я обрадовалась, что, наконец-то, дочка ответила на письмо, которое я ей отправила пару недель назад, но почерк был незнакомый, и подписано было Ерофеев В. В. Я окликнула почтальона, спросила, мне ли это письмо, она ответила, что адрес мой. И вдруг в моем мозгу забилась надежда, что написал Вячеслав Викторович. Я открыла конверт, достала лист бумаги, развернула его и прочитала первые строчки: «Здравствуй, милая Галина, пишет вам ваш московский знакомый Вячеслав Викторович. Я надеюсь, что вы меня еще не забыли и мою просьбу тоже. Этот тот мужчина, который помогал вам отыскать на «Мосфильме» вашу дочь. Я обращаюсь к вам с просьбой, не могли бы вы для меня подыскать комнату в доме или дом, где я мог бы поработать в тишине с текстами недели три или четыре, где-то в конце августа. Желательно дом с питанием». И приписка: «Если вы мне ответите, буду рад нашей встрече».

Я занервничала, стала ходить из угла в угол, переставлять вещи на столе и на серванте, не понимая своего состояния. В моей голове стали тесниться мысли одна хуже другой: зачем я оставила адрес, почему он мне написал, зачем ему ехать отдыхать в деревню, а не на море или в горы. Я успокоилась и решила, что, возможно, он едет не ко мне, а на самом деле поработать со сценариями и текстами. Но что-то не давало покоя. На следующий день я в селе обошла несколько домов, но никто не пускал, все уже были расписаны до конца августа. На другой день я еще обошла несколько домой и один вариант закрепила за собой, но уж больно неказистый был дом и хозяева. Решила спросить своих деревенских жителей о съеме комнаты на август, но пока никто не соглашался.

Я пригласила Лидию и Марию зайти ко мне на работу, чтобы посоветоваться насчет приезда Вячеслава Викторовича в августе, они откликнулись, пришли прямо с работы. Мария из школы, где работала учителем младших классов, и Лидия – медсестра из медицинской санчасти, которая существовала в селе. Я показала письмо, подруги меня стали дразнить, что едет жених, я занервничала, но все успокоились и перешли к решению вопроса, который никак не решался. Обе жили тесно, к себе пригласить не могли, возможные варианты я обошла, и тогда Мария сказала, что мне надо сделать ремонт в большой комнате, купить, наконец, новую мебель, и пригласить к себе, но пару вариантов держать, и показать сначала те, а потом свой, и пусть сердце ему подскажет, где остановиться. Лида поддержала Марию и сказала, что мне надо обязательно сделать ремонт хотя бы в одной комнате, отвлечь себя на полезное занятие, да и дочке будет приятно приезжать в чистую комнату. Я задумалась и решила, что начну со следующей недели выкидывать старую мебель, освобождать площадь, но нужно найти двух-трех мастеров, которые мне все помогут. Мария сказала, что с этим она поможет, у нее есть родитель-строитель, он ей не откажет и приведет с собой двух человек.