Шепот скандала

— Из китового уса, — объяснил Алекс. — Шпицберген — место, где охотятся на китов. — Он взглянул на нее. — А как ты думала, из чего сделаны все эти твои модные аксессуары, без которых ты просто жить не можешь, а, Джоанна?

— Я об этом вообще не думала, — призналась Джоанна. — Ты хочешь сказать, что все эти штучки — ручки от зонтиков, застежки для одежды…

— А также масла и мыло, — продолжил Алекс.

Джоанна вздрогнула:

— Мне придется отказаться теперь от корсетов.

Алекс внимательно посмотрел на нее. Он сидел, откинувшись на спинку стула, не сводя с нее глаз, в которых сияла улыбка.

— Подожди, вот увидишь кита, Джоанна… — сказал он, и снова в его голосе Джоанна услышала гордость и удовольствие, как тогда, когда он говорил о Шпицбергене. — Киты — самые величественные и внушающие благоговейный ужас создания, равных им в мире нет. Голубой кит с легкостью может перевернуть корабль одним взмахом хвоста, если захочет.

— Но это не его вина, — сказала Джоанна, — ведь люди охотятся на них, чтобы превратить в ручки для зонтиков. А здесь можно увидеть голубого кита? — спросила она.

— Редко, — признался Алекс. — В этих водах охотятся на гренландских китов. Ты же выросла в деревне, — добавил он. — Ты наверняка все знаешь об охоте.

— Я этим не интересовалась, — ответила Джоанна. — Это ужасно жестоко. — Она поставила шахматную фигуру обратно на доску. — К сожалению, дядя не разделял моего мнения. Это был охотник-священник старой закалки.

Алекс рассмеялся:

— Охота, рыбалка, сквернословие и служение Богу?

— Что-то в этом роде. — Джоанна начала игру, продвинув свою пешку. — Я научилась играть в шахматы, чтобы меня не заставляли читать книгу его проповедей.

Когда они начали игру, в кают-компании воцарилась тишина. Джоанна наблюдала за пальцами Алекса, когда тот переставлял шахматные фигуры на доске. Она не собиралась обыгрывать его. Теперь свет в каюте стал другим: из яркого, дневного он превратился в мягкий, вечерний. Оуэн Перчес рассказывал ей, что в этих северных широтах солнце никогда не заходит летом. Тускнеющий свет отбросил тень на лицо Алекса, подчеркивая линию щек и подбородка и глубокую напряженную складку между бровями. Джоанна выиграла и увидела по выражению глаз Алекса, что он был очень удивлен.

— Еще сыграем? — предложила она, сдержанно улыбаясь. — Мне хотелось бы дать тебе возможность сравнять счет.

Алекс выпрямился и придвинул стул поближе к столу, пока она расставляла фигуры на доске.

— В тебе есть азарт, — отметила Джоанна, искоса взглянув на него. — Ты не ожидал, что я выиграю.

Алекс натянуто улыбнулся:

— Да, признаюсь, я не думал, что шахматы — твоя сильная сторона.

— Потому что ты считаешь меня глупой. — Джоанна жестом предложила ему начать партию, затем сделала ход конем, чтобы защитить свою пешку.

— Коварный прием, — произнес Алекс. Он перевел взгляд с доски на Джоанну. — Нет, я никогда не считал тебя глупой.

— Поверхностной, экстравагантной, безответственной, — добавила Джоанна. Она съела его пешку.

— Да, я так думал, но это — субъективная оценка. Я предвзято относился к тебе.

— И высокомерно, — ядовито добавила Джоанна.

Алекс слегка улыбнулся.

— Забирай пешку.

На этот раз Алекс играл очень сосредоточенно, учитывая мастерство соперницы. Когда она сделала рокировку, он прищурился и возобновил атаку.

— Шах, — объявил он, передвигая слона, чтобы съесть ее короля. Затем взял ее за руку, она посмотрела на него и увидела, как сияют его серые глаза.

Джоанна тряхнула головой, чтобы освободиться от наваждения.

— Шах и мат, — сказала она, забирая его короля и получая удовольствие при виде его смущения.

— Черт возьми, — удивился он, — как ты это сделала?

— Триумф королевы, — объяснила Джоанна. — Отец придумал. Сначала никто ничего не мог понять, и все возражали, он много писал, ему писали, но в конце концов согласились, что здесь все по правилам.

Алекс анализировал ходы. Задумавшись, он посмотрел на Джоанну. В его взгляде откровенно читался восторг.

— Я должен был предвидеть это, — сказал он.

— Конечно, — подтвердила Джоанна. У нее перехватило дыхание от его взгляда. — Хочешь отыграться?

— Нет уж, спасибо. — Алекс наклонил голову, наблюдая, как она складывает шахматы. — Я готов принять поражение.

— Тогда ты — необычный человек, — заметила Джоанна.

— Надеюсь.

Наступила тишина, немного натянутая, но живая, полная возможных неожиданностей.

— Пойду на палубу подышать свежим воздухом перед сном, — произнесла Джоанна, внезапно поднимаясь со стула. Она понимала, что должно произойти между ними, и удивлялась тому, что так сильно нервничает.

Алекс тоже поднялся.

— Отличная мысль, — согласился он. — Пожалуй, я присоединюсь к тебе.

Джоанну охватила самая настоящая паника.

— Ты не можешь идти сейчас со мной, — воспротивилась она. — Мне нужно не менее двух часов, чтобы приготовиться ко сну. К тому же мне понадобится помощь Фрейзера.

— Я могу быть вместо него. — Алекс крайне предупредительно распахнул перед ней дверь кают-компании. — Уверен, я справлюсь со всем гораздо лучше Фрейзера.

— Нужно погреть простыни, — сказала Джоанна, чувствуя, что паника охватывает ее еще сильнее.

— Могу это сделать, — с готовностью отозвался Алекс.

— Нужна будет грелка, — уточнила Джоанна. — Нужно помочь мне расстегнуть платье и расчесать волосы… — Она внезапно остановилась.

Алекс коснулся ее рукой:

— Опять же я очень хорошо умею это делать.

— Расчесывать волосы?

— Помогать тебе раздеваться, — уточнил Алекс. Его теплая рука согрела ее, и он повел Джоанну вверх по лестнице на палубу. — Прими это, Джоанна. — Его дыхание коснулось ее кожи, и по ней побежали мурашки. — Ты — моя жена, и я хочу тебя, — заметил он. — Если бы не твоя морская болезнь, я бы все время провел в твоей кровати. Вот как проводят на корабле свободное время, и к черту шахматы.

От такого прямого заявления у Джоанны перехватило дыхание.