Шерлоки Холмсы в кроссовках

Этот день запомнился Костику на всю жизнь. И даже не тем, как он завершился, а тем, как он длился.

Счастливый был день. И может быть, не был бы он таким счастливым, если бы не примешивалась ко всем его радостям грусть неизбежного расставания с друзьями.

Ловили рыбу, гоняли по плесу на гидромотоцикле, объедались ухой и первыми грибами, которые набрал и отварил лесовик Миха. Из буксирной веревки наладили «тарзанку».

К концу дня соорудили новый шалаш для ночлега – прежний уже завял и обсыпался, – навалили в него горой душистого сена.

Перед тем как улечься, пошли на берег. Река уже спала: сонно, недвижно лежала в своем русле меж зарослей кустарника, не журчала, не всплескивала.

Галка и Костик шли рядом. Иногда он чувствовал ее локоть своей рукой.

– Помнишь, я тебе обещала белые кувшинки показать? – спросила Галка. – Пошли, это недалеко. Мы сейчас, – сказала она ребятам. – За кувшинками сходим.

Изгибом реки они свернули в сторону, поднялись на песчаный откос, на котором чуть слышно шумели сосны далекими в высоте своими верхушками.

– Вон, видишь? – показала Галка.

В темноте угадывалась узкая полоска воды, зажатая песчаными берегами. На черной гладкой ее поверхности лежали будто отражения звезд.

– Светятся, да? – спросила Галка. – Красиво. Нигде больше на свете нет такой красоты, как у нас.

– Нигде, – со вздохом согласился Костик. – Я сейчас...

И, не дождавшись ответа, прыжками спустился с откоса. Мелькнула внизу его тень, послышался плеск воды.

– Вот, – Костик уже стоял на краю откоса, мокрый по пояс, и держал в руке длинный стебель с чашечкой белоснежного цветка.

– Спасибо, – сказала Галка. Оборвала стебелек и впутала кувшинку в волосы.

Костик взглянул и понял, что нигде на свете он не встретит такой красивой девчонки. И такого верного друга.

– Пошли, – сказала Галка. – Ребята волноваться будут. Миха призраков вспомнит. Из часовни. Крышки гробов – хлоп-хлоп. – Она засмеялась.

А Костик вздрогнул.

– Ты что, замерз? Пошли скорее, тебе обсушиться надо. Ночи-то уже холодают. Осень близится.

Ребята сидели у костра. Вовчик клевал носом. А Миха опять рассказывал какие-то страсти.

– ...И вот он улегся на этот камень и уснул. А камень оказался могильный. И в полночь зашатался. Проснулся он, а...

Костик дал знак Кольке. Тот понял и отошел от костра.

– Ты что?

– Колян, там, около этих кувшинок, лодка на берегу.

– Ну и что? Мало ли чья...

– Понимаешь, я тоже так подумал. А потом увидел, что и кол, и цепь в ней лежат.

– Угнал кто-то, – догадался Колька.

– А там ведь часовня рядом. Наш автомат.

– Пошли. Живо! – И, вернувшись к костру, сказал: – Мы быстренько к часовне сбегаем. Костик-то ее не видел.

– Не советую, – серьезно сказал Миха. – Полночь скоро. Хлоп-хлоп.

– Я с вами, – сказала Галка. Как обычно, сказала так, что не согласиться с ней – дорого обойдется.

Миха вздохнул и поднялся:

– Кролик, а ты за Вовчиком пригляди.

– Чуть что...

– ...Так сразу!

– Вы только побыстрее.

– Мигом.

Зашагали уже почти в темноте в глубь острова.

– Пистолет с собой? – тихо спросил Колька Костика.

– Дома оставил, – вздохнул Костик. – Думал, война уже кончилась.

– Чего вы шепчетесь? – обиделась Галка.

– Тихо, – оборвал ее Колька. – Пришли уже. Вы тут постойте, а мы с Костиком сгоняем. Глянем – и назад.

– Согласен, – сказал Миха. – Чего я там не видал.

Чуть посветлело – луна взошла.

Бесшумно, как им казалось, ребята подошли к часовне.

– Стой! – шепнул Колька. – Там кто-то есть.

Сзади на Костика налетел Миха и горячо выдохнул прямо в ухо:

– Стоит! Призрак!

– Кто здесь? – выкрикнул Колька и включил фонарик.

Луч выхватил темную фигуру с автоматом в руках.

– Убери свет, – сказала фигура. – Лучше будет.

– Ероха! – ахнул Колька.

– Руки вверх! – Ероха повел стволом. – Всем! Стоять!

– Пошел отсюда! – вдруг раздался звонкий голос, и Вовчик, вылетев из-за спины Михи, бросился, нагнув голову, на Ероху.

Тот отшвырнул его ногой.

– Ты почто мальца обидел? – почему-то на старинный лад взревел Колька и шагнул к нему, вскинул кулак. Ероха нажал спуск – щелчок. Передернул спешно затвор – еще пустой щелчок.

А Колька уже рядом. Ероха ударил его автоматом по голове, Колька упал.

Рахмахивая автоматом, как дубиной, Ероха бросился вперед, напролом, чтобы прорваться к лодке.

– Змея! – опять взвился звонкий голос.

И в воздухе пролетело что-то длинное, извивающееся прямо в лицо Ерохи.

Он выпустил автомат, схватил это длинное и отбросил от себя. В этот момент пятка Костика ударила его точно в лоб. Ероха как подкошенный опрокинулся на спину.

Костик нагнулся, чтобы поднять оружие.

– Укусит, – остановил его Миха.

– Кто? – не понял Костик. – Ероха?

– Змея.

Поддерживая двумя руками сползающие штаны, подошел Вовчик:

– Какая змея? – сказал он. – Я в него свой ремень бросил. Это элементарно, Ватсон.

– Вот и кстати, – поднялся с земли Колька. – Надо связать его.

Галка взяла у Костика рацию. Включила:

– Дядя Андрей, извините, что разбудила. Мы тут Ероху задержали, с оружием в руках. Оказал сопротивление.

Перевела на прием.

– Так, Чижики, – сердито прохрипело в эфире. – Данной мне государством властью я пресекаю вашу деятельность. До особого распоряжения. Сейчас буду.

– Не спешите, дядя Андрей, мы за вами катер пришлем. Кролик вас доставит. Чуть что – так всегда Кролик.

Ероха пришел в себя. Подергал связанными руками. Безропотно поднялся и пошел впереди всех на берег.

– Счастливы? – проворчал, садясь у костра. – Подставили Арнольду. Теперь менту сдаете.

– А ты что, маленький совсем? – зло спросил Колька. – Не знал, что делаешь?

Ероха плюнул в костер и отвернулся.

Колька разбудил Кролика:

– Проспал? Гони теперь в село, за милицией.