Шерсть седой овцы

«Макс, только не заталкивай ещё дальше. Тогда я точно что-то порву.» - ей было пофиг. Абсолютно плевать. Она, широко раскрыв рот и схватив меня за руки, старалась ёрзать на кровати и задвигать огромный (для неё) половой орган в своё тело. Да и я сам, от вида крови, перестал соображать здраво. Взял её за ноги, раздвинув их как можно шире, и начал двигаться. Двигаться медленно, не спеша, привыкая к неподатливым, узким и довольно тугим местам. Макс была без ума от этого. Двигала по себе руками, не зная, что схватить или как расслабить руки. Ёрзала на кровати в широкой улыбке, лениво мотая головой то влево, то вправо. Порой она смотрела на меня, улыбаясь шире, а порой смотрела на свой живот, прикладывая к нему свои руки. Дыхание у неё было очень частое, сердце бешено колотилось, а один раз она даже выгнулась и задрожала, вновь обняв меня ногами. Из-за неё… я вошёл полностью.

«Ч-чёрт… Макс! Сказал же!» - к моему удивлению, она не чувствовала боли. Наоборот, она начала подпрыгивать на кровати и извиваться, вжимаясь в меня ещё сильнее. Там уже некуда было идти! И нечему! Всё! Я шлёпнул её яйцами по заднице! Я дальше не пройду, даже если она попытается! К счастью, я без повреждений прошёл прямо в её матку (чего я делать не должен), и головка члена оказалась внутри. В тепле и нежности её животика. А ещё мне не составляло труда выйти из неё и войти обратно, что вызывало у Макс дикий восторг. Вот теперь она наслаждалась мною… Целиком и полностью! Высовывала язык наружу, тяжело и часто дыша! Издавала слегка заглушённые визги (как у уточки резиновой, без пищалки), сжимая покрывала, лежащие рядом. Каждый раз, когда я вбивался в её матку – Макс вздрагивала и выводила из себя довольно умилительный, приглушенный визг. Я наслаждался ей. Наслаждался так сильно, что чуть не залил её матку своим семенем. Мне удалось вовремя отойти назад и вылить на её маленькую, нежную женскую грудь всё, что было заготовлено организмом на подобный случай. И ведь мы не закончили на этом! Я позволил ей высосать из меня всё, что оставалось во мне и выплюнуть на пол (она не могла питаться этим), переведя дыхание… И мы вновь начали всё по новой! Вновь я внедрился в её влагалище и начал забавлять её аккуратными движениями вперёд и назад! Аккуратными, но точно не медленными! И если это доставляло мне удовольствие, то Макс… Для неё это было намного круче! В пять крат лучше! Она даже забывала, как дышать! Пыталась протянуть ко мне свои руки и схватить меня! Я лишь пару раз позволил себе остановиться и поцеловать её. Один произошёл довольно нечаянно, когда я врезался в неё на полной скорости, заставив вздрогнуть и изогнуться. Макс считала все свои оргазмы, и по окончанию довольно жадного поцелуя, пытаясь одновременно забавляться со мной и переводить дыхание, показала мне четыре пальца на руке, а после - показала указательным пальцем на свой живот. Второй раз я остановился после её «пятого раза», когда она написала непонятные каракули в книге. Что-то вроде: «Я сейчас умру»… или… сам не знаю, что она написала.

«Я-я вот… тоже…» - я не успел поговорить с ней. Макс аккуратно оттолкнула меня ногами, медленно вытаскивая из своей норки мой член. И как только у неё хватило сил подняться и сесть на пол, стараясь держаться на коленях – она широко открыла рот, показывая свой язык и тяжело дыша. Таким жестом просят только об одном: - «Ну… Если ты настаиваешь…»

Макс даже не позволила себе перевести дыхание. Она прижалась к моему члену лицом, щекоча яички кончиком языка. Жадно вдыхая его запах и втираясь щекой. Массируя его руками, чувствуя каждый новый пульс и возбуждённо вздрагивая от этого. Ну а затем, удовлетворив меня подобными ласками, взяла в рот самый кончик, развлекаясь с ним языком. Она старалась провести языком везде, где только можно. От мест за крайней плотью до самого кончика. А потом её понесло ещё дальше. Она взяла его всего, аккуратно пощекотав яички самым кончиком языка, который она не успела спрятать во рту. У неё превосходно получалось заглатывать мой фаллос. Макс даже не чувствовала неудобств, свободно позволяя ему внедряться в самые глубины её небольшого, но эластичного горла. Она даже старалась сдерживать рвотный рефлекс и кашель для того момента, как он полностью окажется в её горле. И вот тогда Макс заставляла своё горло вибрировать от всего, что она старалась сдерживать. Она даже позволила мне взять контроль над ней, когда я захотел погладить её по голове. Расслабила своё тело, шею и руки, довольно прикрыв глаза. Дала мне возможность изнасиловать её горло по полной программе. Пользоваться ей и наслаждаться ей. Я даже не жалел возможности вбить свой член в неё на полной скорости, вжимая её голову! Жестоко, конечно… но она лишь наслаждалась этим! Лила слёзы, но наслаждалась, иногда кивая мне и довольно прикрывая глаза, выпрашивая повтора. После такого я начинал заводиться. Чувствовал, как во мне накапливаются огромные порции семени, готовые выйти наружу в любое мгновение.

«М-ма-» - Я не успел предупредить Макс о моей готовности… и об опасности. Она сама поняла это. Привстала и вжалась моё тело, крепко схватившись за мою талию. Позволяла каждой порции моей спермы заполнить её горло, не расслабляясь. Её рвотный рефлекс заставлял её подпрыгивать снова и снова, но она не сдавалась. Макс лила слёзы, позволяла сперме вытекать из её носа, но она не отпускала меня. Её глаза даже начинали закатываться, ибо она была готова потерять сознание в любую возможную секунду. И потом она начала медленно освобождать мой член. Медленно выпрямлялась и нежно толкала меня, положив руки на живот. Её рвотный рефлекс сработал снова, когда она смогла вдохнуть воздуху, но в этот момент она вовремя успела прикрыть рот. А дальше, сдерживая боль и слёзы – Макс смогла проглотить абсолютно всё, что оставалось во рту. Вытереть свой нос рукой и, тяжело дыша, вновь раскрыть свой рот, показывая мне… что там ничего нет. Может в её горло что-то ещё стекало, а на языке болталась маленькая, беленькая капелька – её рот был практически чист! После пары очередных болезненных глотков – она была довольна собой и счастлива. Даже написала в книге: «Я всё выпила. Видели?»

«Да… молодец. Умничка.» - она смогла выпить не только моё семя, но и мои силы. Макс насытилась мной и была довольна этим, поглаживая свой животик, на котором всё ещё сохранялись лёгкие очертания вторгнувшегося «злодея». – «Что нужно мне сказать?»

Макс была слегка ошарашена моими словами, но только на мгновение. После, она вновь растянула улыбку на своём лице, надев на меня штаны и поцеловав меня в живот, написав в книге: «Я люблю тебя.», но потом она застеснялась чего-то и исправила «тебя» на «вас». Это меня слегка развеселило.

«Знаешь, как бы на это отреагировала Хэнни?» - Макс помотала мне головой в улыбке, пока я, взяв её на руки, укутывал её усталое, дрожащее тело одеялом и покрывалами. – «Она бы посмотрела на это и проскрипела что-то вроде…»

Я был так сильно завлечён её довольным видом, что не услышал скрипа двери. А потом, слово в слово, повторил слова хихикающей Хэнни, которая словно моими устами говорила:

– «Какие вы забавные~»

========== Сезон II: Часть третья: Лишние проблемы. ==========

Мой гнев стал причиной настоящего террора. «Красная тревога» длилась ровно день, не давая людям спать и заставляя их дрожать от страха в ожидании чего-то ужасного. И это «ужасное» так и не произошло. Хэнни и Макс старались держать полный контроль надо мной, а Соломка, появившаяся на пороге моего дома следующим днём, получила огромные извинения. Сначала от Хэнни и Макс, а потом от меня лично. Пара яростных криков и пощёчин – всё что хотела сделать Соломка. Я был только рад получить по морде разок-другой от неё. А вот от Маусэра… Он поговорить со мной не осмелился. Знал, что если он тяфкнет на меня – я отгрызу ему ухо. Ну… так всё и прошло. Я извинился за неудобства, отказался от помощи Маусэра и мы разошлись. Мне оставалось ждать только Марко, ибо он был дико обеспокоен моим состоянием и захотел «приглядеть» за мной. Но он не приходил.

Дальше всё шло довольно тихо. Началась новая неделя, дожди начали литься чаще, солнце жарило сильнее. Ну а дела так и не появлялись. За один день, с помощью Макс, я смог починить свою пилу, заменить всё, что сломано, и вернуть всё на свои места. Сделали всё так быстро, что я и забыл про погром, который я устроил пару дней назад. А на следующий день случилось чудо – Хэнни начала… работать! Она начала помогать мне и Макс! Подшила ей одежду и дополнила гардероб своими «дизайнерскими» одеждами, перекраивая или подравнивая различное тряпьё, перекрашивая и очищая всё, что попадётся ей на глаза! Она даже сделала для Макс более… как бы сказать… лёгкую рабочую форму: Клетчатую рубаху, не доползающую до живота. А потом ещё и шорты, вырезанные из каких-то штанов… или джинс… В общем: Она создала очень «откровенную» рабочую форму. Не хватает только фермерской шляпки.

«Ну~? Как тебе, Гоул?» - Хэнни и себе сделала этот проклятый наряд. Это ужас… Я словно находился в каком-то баре, а Хэнни, виляя и пританцовывая, привлекала моё внимание, стараясь взять мой заказ. Что на счёт Макс – Она не была фанаткой этого наряда. Макс то подтягивала шорты (которые налезли на неё вплотную, верьте или нет), то стягивала рубаху к животу. И с каждой попыткой она покрывалась ярким красным, не выдерживая подобного стыда.

«Ты – нелогичное, развратное животное, Хэнни.» - довольно сильно я удивил её подобными высказываниями, но на это была причина. Очень логичная и правильная причина: – «Если ты хочешь подчеркнуть всю свою пошлую натуру этим карнавальным костюмчиком – ты молодец! Ум-нич-ка! Тебе это даже подходит, ибо ты проводишь время с животными и растениями! Они будут щекотать тебе пузико, и ты будешь хихикать, словно юный ягнёнок на лугу! А вот мне с Макс приходится рубить! Колоть! Бить и молотить! Ей нужно закрыть тело от всех возможных опасностей, а не вертеть задницей перед ними!» - Хэнни была польщена и, частично, обижена моими заметками. Но на правду, знаете ли, не обижаются! Она знает, что у нас с Макс довольно серьёзные занятия. Что щепки, занозы и осколки могут расцарапать ей всё, что угодно. Мне пришлось сделать небольшие «поправки» в её стильном костюмчике. Я встал рядом с Макс и показывал пальцами примерные размеры и величины, касаясь её ног, рук, плеч и живота. Естественно, она не могла терпеть меня без доли румянцы: - «Рубаха должна быть до пояса, с длинными рукавами. А вот шорты – около колен. Может даже ниже.»

«Но мне придётся пришивать всё…» - Хэнни не успела высказать свою мысль, вздрогнув и кротко простонав от неожиданности. Я поступил очень нагло и хитро, появившись рядом с ней и хлопнув её по ягодице, быстро нагнав нужные краски на её недовольное личико.

«Тебе не сложно, а нам – приятно.» - спокойно произнёс я, стараясь держаться как можно ближе к уху Хэнни. И это сработало! Наша извращённая портниха заулыбалась и тихо завизжала, радостно ускакав от меня в дом, подобно грациозной лани. Оставалась только Макс, которая продолжала раскаляться от продолжительных взглядов. Ей я сказал… нечто иное: - «Тебе идут шортики. Без шуток. Просто мне не хочется вытаскивать из тебя занозы и зализывать твои раны каждый, чёртов, день. Для твоего же блага, скажем так.»

От первых моих фраз она застеснялась. Убрала взгляд в сторону и сжала губы. А от всего остального она повела себя более… радостнее. Я словно угадал её желание. Дал ей то, что она хотела. Ей пришлось уйти домой и переодеться в старую рабочую одежду, и по возвращению она не постеснялась врезаться в мою спину и обнять меня, покачиваясь из стороны в сторону. Это было неким «Спасибо» от неё, к которому я успел привыкнуть. Не очень то я и люблю, когда меня трогают… но терпеть приходится. Ну а когда терпение начинает иссякать, я начинаю злиться и бубнить: