Шерсть седой овцы
Шрифт:
«Сказать о чём?» - Теперь и Мастерс начинала натягивать струны. Поднажми ещё чуток, и Соломка ничего им не скажет. И я не знаю, что сделала Мастерс, но Соломка решила не молчать.
«Обещайте мне, что не расскажете никому. Обещайте. Кровью своей клянитесь». – Если Соломка просила кого-то клясться своей кровью – то она точно готова выплеснуть что-то личное. Что-то сочное. Важное. Мне пришлось навострить уши, пока девицы начинали соглашаться и отдавать свои клятвы. Кто на чём клялся – не важно. Им главное только рты на замке держать, а дальше всё само забудется. И как только все согласились, Суда прошептала, практически неслышно:
– «…»
И все ахнули! Ахнули так громко, что
«Я-я… Я не знала, честно». – Хэнни сразу же начала сдавать назад, пытаясь либо успокоить, либо извиниться перед Соломкой. Мастерс делала что-то аналогичное:
– «Всё будет хорошо. Если хочешь, можешь зайти ко мне в лабораторию. Я тебя обследую, поболтаю… может даже придумаю что-нибудь… хорошо?»
Им пришлось сворачиваться на этой грустной ноте. Кто-то начал стучать в двери, были слышны шаги… Ну а я, пытаясь утрамбовать всё схваченное в своей голове, медленно выползал из своей норы. Я пытался сделать всё скрытно, беззвучно, словно тень… И все мои попытки быть скрытным улетели в окно, ибо рядом с люком меня поджидал Марко. Этот скрытный хрен знал, куда я делся.
«Ну? Как видок? Кровь из носу не успела потечь?» - Марко думал, что я подглядывал за девушками. Видел во мне полностью извращённого персонажа, хотя он то и любил шпионить за людьми. Он и не знал, какая лютая темень там, внутри. Вместо того, чтобы подшучивать над ним или прогонять его прочь – мне пришлось договариваться с ним:
– «Ты ничего не видел. Если что – я рыбу ловил. Королю Ковцелоту.»
Как только все успели остыть после своих посиделок в сауне (бане) – мы начали наше пиршество. Макс убирала и добавляла тарелки с едой, пока я, вытаскивая из Мастерской бочонки с пивом, тащил их наверх, дабы напоить всех своим знатным, крепким поилом. С пивом я не спешил, стараясь оставаться трезвым какое-то время, но вот Марко, Маусер, Соломка и Хэнни, будучи знатными алкоголиками, сразу нырнули на дно бочки. Мне пришлось притащить сразу три бочки с пивом, дабы они не стучали кружками по столу и не приказывали мне нести больше. Вскоре, набив свои животы мясом и овощами, остальные члены компании (не включая Макс) тоже схватились за кружки, медленно утопая в пиве.
Драконье пиво быстро развязало всем языки. Соломка старалась влиться в разговоры, Марко и Маус начали выливать из себя довольно странные личные истории и секреты, ну а Хэнни, будучи не самой толерантной барышней, быстро охмелела. Дай ей ещё пару кружек, и она начнёт бутузить, оголяться и показывать свою… суккубью (назовём это так) натуру.
Мне удавалось поговорить с Соломкой несколько раз, и наш разговор продолжался… где-то около минуты, пока она вновь не уходила в себя и закрывалась своей излюбленной маской серьёзности и неприступности. Прошло уже два часа, на улице стемнело, а её настой никак не менялся. Она то пыталась поддержать разговор, то затихала и уходила в себя, то начинала лезть в свою кружку, вылизывая последние капли пива. Вскоре она просто вздохнула и встала из-за стола. Вышла, скажем так, “подышать”.
«Я за пивом. Ещё пару бочек попробую занести». – Я лгал, даже не скрывая этого, но моим гостям было абсолютно пофиг. Алкоголь уже успел пробиться им в головы. Они уже плавают на своих волнах, двигаясь и разговаривая на автопилоте. Их голоса в моей голове сразу же заглохли, как только я вышел на улицу, вдохнув свежего воздуха.
Ночь была не такой холодной, как обычно. Она не была такой беспросветной, как обычно. Если не замечать чёрного неба и полной луны на ней – это можно будет запросто назвать “днём”. Меня же сейчас интересовала не сама
ночь, но спрятавшаяся в ней Соломка. Она отошла… не так далеко, как я думал. Суда стояла у боковой стены моего дома, стараясь прятать свои эмоции и лёгкие, тускло сверкающие слёзы. А как только я оказался рядом – эти слёзы быстро исчезли. Она выпрямилась, вытерла глаза рукавом и, шмыгнув носом, обратилась ко мне со слегка дрожащим, но строгим тоном:– «Вот же здорово…» - она шмыгнула носом на этом моменте и сделала небольшую паузу для себя, дабы успокоиться и собраться с мыслями. – «Я как раз хотела с тобой… поговорить. Нае… Наедине».
«Ты, для начала, успокойся. Расслабься. Дыши ровнее», - Я заранее знал, о чём Суда хочет поговорить. И меня это, честно говоря, никак не колыхало. Я уже достаточно узнал, и дополнительные детали меня никак не интересуют. К тому же… я свалю отсюда. Очень скоро. Прошлое меня уже не волнует. – «Тебя кто обидел то? Чего слёзы льёшь?»
«Вот… из-за эт-того и лью, дуб-бина!» - не каждый день ты можешь услышать оскорбления со стороны Суды. И то, что она назвала меня дубиной без особой на то причины – показывало мне всю серьёзность данной ситуации. Серьёзность предстоящей темы. – «Я-я была готова рассказать тебе… всё, что я знаю о теб… бе… там… за стол-лом… в Дом-ме С-советов. А ты взял-л да… ушёл.»
«И из-за этого ты ноешь?» - мне удалось, каким-то образом, задеть Суду своими словами. Она смотрела на меня с каплей злости в глазах. С гневом, ненавистью. Вскоре, сделав пару вдохов и выдохов и крепко схватив меня за запястье – Суда вернула строгость своему голосу и лицу. Высказала причину, не утаивая ничего от меня:
– «Я готовилась к этому моменту, Гоул. Физически… и эмоционально. Я изо всех сил пыталась улыбнуться и рассказать всё так, как есть… Но сейчас, после твоей истерики… Я не была к этому готова. Я не была готова к этой встрече. Рик позволил мне сделать “последний выстрел” перед тем, как ты уйдёшь от нас… и сейчас… на данный момент… мне очень сложно выстрелить. Ты… понимаешь меня, Гоул?»
Суда говорила загадками, но её слова можно было понять. А если ты ещё обладаешь трезвым умом, то всё сразу становится ясно. Ей… сложно было разговаривать о моём прошлом.
«Ну так не стреляй, в чём проблема?» - вроде бы я нашёл довольно неплохой ответ для неё: Не хочешь делать – не делай. Вот только я забыл, что Суда, порою, стремится делать всё наоборот. Ты скажешь ей поступить так, а она поступит эдак. И вскоре, сжав моё запястье ещё сильнее, она огласила свой выбор:
– «Я уже подвела тебя в прошлом… и бросила… Я не хочу наступать на одни и те же грабли дважды».
«Я не общалась с тобой, когда ты появился в рядах Модераторов. Я… мало с кем общалась, если так подумать. Единственный человек, который помогал и поддерживал меня, был Рик. К нему я ощущала близость. Даже когда он познакомил меня с тобой – я продолжала крениться к его стороне.
Мы с тобой были чем-то вроде «компаньонов», хотя все остальные называли нас друзьями. Ты, может, и вёл себя дружелюбно рядом со мной, но я этого не особо замечала. Меня, прежде всего, волновала моя работа, моя должность. Я хотела быть как можно ближе к Рику, а ты помогал мне в этом. И как только ты построил Дом Советов – мы оба начали… раскрываться. Вот тогда я и сглупила.
Я отказалась от твоего приглашения на «Звёздную Ночь» рассказав тебе всё, как есть. А потом… ты взял и исчез… за два дня до праздника. У нас оставалась незаконченная работа, которую нужно было выполнить, и я нигде не могла тебя найти. Рядом с городом пряталась шайка каннибалов, ищущая возможность пробраться в город, и нам с тобой нужно было разобраться с ними. Мне… пришлось патрулировать окрестности за городом… одной.