Шесть дней, которые потрясли мой мир. Повесть

– Что это? – спросила она тихо, прижавшись ко мне боком.

– Не знаю, - так же тих сознался я в неведении. – Местная легенда утверждает, что на глубине озера лежит огромное и старое водяное чудище, не в силах двигаться в ожидании смерти. Зовут его – Лох.

– Как? – переспросила она, услышав знакомое по шотландской загадке слово.

– Да, - подтвердил я, что она не ослышалась. – Легенда старая, как мир, а название чудища осовременено по телевизору. Скорее всего, из середины озера бьют мощные глубинные ключи. Потому и вода в нём очень чистая и целебная, постоянно обновляется и не пересыхает. Роженицы рассказывают, что после купания рожают почти безболезненно. Всякие психи, обмывшись, становятся почти нормальными, всякие скрюченные ревматики выправляются, а меченые язвами избавляются от своих гнойных отметин. Главное, как в любом лечении, не перебрать, не переохладиться, вовремя выбраться на солнышко и почувствуешь такую радость и лёгкость во всём теле, будто наново родился. Сама испытаешь.

– Так ты меня сюда лечиться притащил? – брякает между прочим, ни капельки не веря, а сама всё смотрит, не вспучится ли снова водяной купол. Для неё всё здесь – экзотика, для меня – часть жизни.

Обидно стало и за озеро, и за себя. Отвечаю раздражённо:

– Не хочешь – не лезь. Поехали назад.

Она тут же опомнилась, повернулась ко мне, быстрым лёгким касанием, как только одна умела, поцеловала в губы и пошла на попятную.

– Не дуйся, прости мою бабскую блажь, которая иногда вылазит помимо меня.

Ну, я и перестал, а сам думаю: моя б жена за свою блажь костьми и слезьми легла, чтобы настоять на своём, чтобы наперёд не вздумал противоречить, а эта – неправа и сразу же отступилась. Что за девка? Золото и только!

Посбрасывали мы скорее верхнюю одежонку и бегом, наперегонки, в озеро. Бултых! После парного воздуха аж обожгло, а вылезать не хочется, весело. Вертимся, чтобы согреться, смеёмся, а чему – неизвестно. Хорошо! Свободно! Будто не в воде, а в полёте.

– Ну, как? – спрашиваю.

– Здорово! – выстукивает зубами. – По-моему, я молодеть стала, скоро совсем девчонкой стану. Теперь верю, - говорит, - в живительную силу вашего озера. Кстати, как его зовут?

– А никак, - отвечаю. – Озеро и озеро. Других в округе нет, зачем ему название. Вылазь, а то судорога что-нибудь переймёт, придётся тебя на руках тащить до города.

– Что? – подначивает.- Не нравится? Не осилишь?

– Давай, - говорю, - я тебя лучше здоровенькой дотащу.

Смеётся, довольная и озером, и мной. А мне уж как приятно!

Когда выбрались из воды и умостились на прихваченном одеяле, тесно прижавшись друг к другу пупырчатыми боками, я поделился с ней ещё одной, самой главной загадкой потаённого озера, не имеющего из скрытности даже названия.

– Говорят, - повествую, не торопясь, со значением в скупом изложении тайны, - что оно обладает даром предсказания долголетия: кто переплывёт, не утонув, голиком по прямой через купол, тот может жить, ничего не опасаясь, и проживёт больше века. Только не надо хвастаться, переплыть потаённо, а то предсказание не сбудется, и хвастун скоро умрёт.

– Те, кто говорят, сами испытали или от бабушек слышали? – спрашивает, не открывая глаз и слегка кривя улыбку от недоверия к нашей провинциальной мнительности.

– О Ванге слышала? – не обращаю внимания на необоснованные иронию и скепсис.

– Слышала, - отвечает. – Есть такая прорицательница в Болгарии.

– Зачем в Болгарии? – противоречу ровным голосом. – Она у нас обитает.

Она хохотнула коротко.

– И у вас тоже?

Но меня не сбить. Разъясняю без обиды:

– Почему тоже? Это у них – тоже. Потому что нашей Ванге давно уже за 100 и сколько «за», никто не знает.

Жалея её за промах, иду, однако, по доброте своей, как всегда, на компромисс:

– Хотя, думаю, что родственные связи между ними есть: наша Ванга без ума от болгарских сухих вин. Поставишь пару бутылок кислятины, что хочешь предскажет.

Краем глаза вижу, проняла её моя гольная правда, однако, не до конца, потому что уточняет:

– И что? Эта ваша Ванга переплыла озеро?

– Почему ж тогда она живёт больше ста лет? – убиваю неотразимым доводом. – Конечно, переплывала, только помалкивает: сама ведь слышала – болтать не следует.

А всё равно червь недоверия гложет её засушенную городскую душу.

– А ещё кто? – просит дополнительных фактов тайны озера, как будто их количество может разрешить загадку. Сама она это поняла и меняет тему:

 - Всякое таинственное явление требует научных изысканий. Вы сообщали в Академию наук или в Организацию объединённых наций?

 - Были какие-то четверо, - подтверждаю заинтересованность к озеру большой науки. – Трое молодцев и одна деваха. Тонкая, звонкая и белобрысая, длинная как глиста.

– Как молодцы выглядят, ты, конечно, не разглядел? – обижается за свой пол.

– А чё их разглядывать? – жму плечами. – Парни как парни. Не красавцы.

– Ты-то здесь первый парень на деревне.

Не возражаю.

– Не я себя в первые выбрал – бабьё, ты ж слышала?

Хотел ещё добавить, что и она не против, но испугался перебрать козырей и прижал мягкое трепло во рту до боли. Поскольку истина была установлена, начинаю, наконец, рассказывать о научных исследованиях, не обошедших и нашу затишь.

Напялили парни красно-сине-оранжевые резиновые костюмы, ласты и маски, впряглись в акваланги и пошли нырять один за другим, держась за линь, а деваха на стрёме: если утонут, то хоть было бы кому отчёт настрочить, оправдать и списать затраты. В городе цирка никогда не было, поэтому на водную феерию собрались все от мала до велика, работу и школу забросили, скучились на берегу в амфитеатре, спорят, кто первый не выплывет. Однако, артисты не очень-то стремились оправдать ожидания зрителей и не углублялись в буруны, объяснив авторитетно, что там из-за мути и воздушных пузырьков всё равно ничего не видно, как не видно и дна. «Так и есть, - решили старухи, услышав научное заключение, - преисподняя, а из неё змей высовывает одну из семи голов и отплёвывается, напоминая о грехах людских». Те, что не донырнули до змея, отмалчиваются, крыть-то нечем, а мужики, оплевав в сердцах чистые берега, стали расходиться, недовольные безрезультатностью пари. Только ихтиандры повылазили на берег подышать чистым нормальным воздухом и обдумать первый параграф отчёта, как змей напомнил о себе, и тайна осталась тайной.

Стали они, чтобы оправдать свои командировочные, выспрашивать фактический материал у столпившихся зевак и зевачек, кто-то и рассказал про вторую тайну озера. Во всём сомневающиеся академики-материалисты залыбились, отошли к вездеходу, что-то высосали для укрепления сил из термоса, посоветовались между собой и решили, что не может наука терпеть аборигеновские бредни. Разоблачились до плавок и ласт и дружной четвёркой ринулись в озеро, чтобы доказать несостоятельность косной легенды, порочащей наше повсеместно победившее научное мировоззрение.