Шесть лет спустя

И что-то мне подсказывало, что не просто так она это произнесла, а исходя из собственного опыта.

Я выдохнула, стараясь не думать, что впервые за долгое время оставлю маму одну. Не думаю, что для неё это станет проблемой, просто я буду беспокоиться.

Оставшийся час я проводила в компании Ани, оказавшейся не такой уж мегерой, какой она показалась мне при первой встрече. Сама девушка объяснила свое поведение тем, что шеф после очередного ее косяка, обещал ее уволить и найти замену. Собственно, когда явилась я, она подумала, что настал момент икс и решила не унижаться. Правда, уже позже получила от Стужева смс, в котором он ей сообщил, что за прогул вводит штрафные санкции. За следующий прогул пообещал увольнение с неприятной статьей.

Меня это почему-то улыбнуло. Просто представила на мгновение лицо Ярослава, когда он понял, что секретарь сбежала. Наверное, его перекосило. Хотела бы я увидеть это выражение. Это, а не вечно ледяную маску с холодной усмешкой, которую нередко хочется стереть ближайшим булыжником.

— Я тебе скинула ссылку на его расписание. Обычно он сам его заполняет, я лишь вношу иногда правки, если какие-то встречи срываются, но теперь, я так понимаю, это твоя задача?

Кивнула коллеге, понимая, что мне нужно глубже изучить свои обязанности. Пока я осознала только то, что постоянно нужно находится в зоне досягаемости, чтобы знать обо всем, что происходит в его рабочем дне.

По итогу, когда Аня засобиралась домой, я постучались в кабинет Стужева, из которого он так и не выходил. Мне нужно было знать, когда я могла быть свободной. Ещё нужно было забежать в кафе, чтобы узнать как дела и встретиться с Камишевым. Если я завтра уезжаю со Стужевым, нужно было его предупредить и попрощаться.

— Войди, — прозвучало глухо.

Я открыла дверь уже знакомого кабинета и неторопливо вошла, страшась этого человека. Вкус его губ еще с прошлой встречи не выветрился, а я снова в этой берлоге один на один с дьяволом из моих кошмаров.

— Аня уже ушла домой, — констатирую я без эмоций. — Для меня будут какие-то распоряжения или я тоже могу быть свободна?

Стужев сидел за столом, пристально глядя в монитор компьютера и что-то увлеченно печатая. Казалось, ему совершенно все равно, есть я здесь или нет. Но стоило только задать вопрос и льдистый взгляд скользнул поверх монитора, оценивающе пробежавшись по мне.

— Я пока никуда не собираюсь.

Я моргнула. Раз, другой, но пояснений не последовало. Пришлось подтолкнуть начальство к разумному ответу.

— Рабочий день закончился.

— Твой? — натянул свою холодную усмешку Стужев. — Нет.

— Издеваешься? — прищуриваясь я.

— Ни в коем разе.

— Послушай…те, Ярослав Константинович, — вспылила я окончательно. — Трудовое законодательство гарантирует мне норму трудовых часов, которую нарушать вы не имеете права!

Стужев еще шире улыбнулся и вернул свой взгляд на монитор.

— Так пожалуйся на меня в трудовую инспекцию, Алиса.

Как же мне хотелось ему вмазать в этот момент, кто бы знал! Естественно, ни о каких жалобах и речи идти не может. Я тут вообще-то в рабстве и пикать по инстанциям права не имею.

Ох и нарываешься ты Стужев!

Развернувшись я вышла из кабинета и только бог знает, чего мне стоило не хлопнуть дверью. Правда, выйдя я бессильно и беззвучно зарычала, а после заняла свое рабочее место, уже понимая, что Стужев рано с работы вот чисто из принципа не уйдет. В воспитательных целях, так сказать. Что ж, тут я, конечно, сама виновата. Послушных собак не лупят. Я могла бы и вид сделать, что меня такой расклад устраивает.

Дважды в течении вечера он просил чай и перекус, обрекая себя и меня на голодный вечер. И хотя я могу спокойно обойтись без ужина, на здоровье это вряд ли хорошо скажется. Один вечер, другой, третий и дядя Кероп будет заставлять меня есть уже на пороге кафе, откуда не выпустит до тех пор, пока я не начну кататься по полу, как колобок.

К девяти вечера я уже начала клевать носом, перемежая проклятия с собственным нытьем. Если это была порка, то она изрядно затянулась, о чем мне уже следовало сказать Яру, но стоило только представить его взгляд, как меня прям озноб прошибал, и желание стучать в дверь кабинета как-то отваливалось само собой.

Еще через полчаса в приемную без стука вошел Никифоров. Взглянул на меня коршуном, блеснув линзами очков и молча, пока я сбрасывала внезапную оторопь, прошел в кабинет?

— Чего им всем не отдыхается? — пробубнила я, поджав губы.

И стоило только мне это сказать, как дверь кабинета открылась и из нее вышли эти двое.

— Ну ты понял, — сказал Валерий. — Я еще поговорю с их юристом, но там точно нечисто с посредниками. А этот… — Никифоров вдруг посмотрел на меня и замолк, будто я тут подслушиваю сижу. — Сам разберусь.

— Удачи, — хмыкнул Стужев следом выходя в приемную, — Не переусердствуй только.

Валерий улыбнулся, кивнул мне и ушел, оставив нас со Стужевым один на один.

Глава 6

Глава 6

— До выпускного осталось совсем ничего, — устало заметила мама, отвлекшись от телевизора. — Тебе нужно купить платье и туфли.

Прикрываю глаза и всего на пару секунд представляю, что могу позволить себе оказаться с одноклассниками в праздничный вечер. Но только на пару секунд, потому что действительность никуда не делась от нашей семьи.

— Нам едва ли хватает тебе на лекарства, мам, — упрекнула ее в легковерности, отметив что и без того паршивое настроение вдруг испортилось окончательно. — Давай не будем, ладно?

— Ничего страшного не случится, если я немного отодвину курс приема препаратов, – настаивала она на своем.

Я только вздохнула, обняв себя за колени и не стала продолжать этот разговор. Мне было сложно представить, что мама могла остаться без лекарств. А если это скажется на ее здоровье, что тогда я буду делать?

Ради нее я готова чем угодно пожертвовать, а она говорит о каком-то вечере среди одноклассников, которые никогда не были мне друзьями. Пашка совсем другое дело, но и он совсем пропал из моей жизни. Мне грустно, тоскливо и обидно. Я не понимаю, в чем провинилась перед ним.

Горько вздохнув, я посмотрела на телефон, а тот словно бы и ждал моего внимания. Дисплей загорелся и уведомил о входящем сообщении. Взяв его в руки я с полной надеждой разблокировала гаджет и с искренним удивлением у ставилась на сообщение от хулигана.

– Выходи во двор? Я на качелях.

На ответное сообщение денег у меня не было. Тариф “Еврей” предусматривал только стандартные трехсекундные дозвоны, которые я делала маме, чтобы она мне перезвонила.

Взглянув на часы я с осторожностью повернулась к родительнице.