Шесть лет спустя

Идти, чтобы смотреть матери в глаза. Женщине, которая сделала всё, чтобы вытащить меня из беспросветного мрака депрессии, в которой я пребывала после похорон. Она будет не просто удивлена, а обескуражена настолько, что наверняка попросит сердечных капель. А я не хочу, чтобы она волновалась. Я со дня смерти Пашки вообще не хочу, чтобы хоть кто-то обо мне волновался.

– Давай тогда ещё погуляем, – вздохнул парень и пошел вперед, но теперь уже перехватив мою ладонь. – Слышал, у вас там Вишняков буйствует.

– Да, есть такой момент, – хмыкнула я, представив как будет с ним разбираться новое руководство. – Та ещё заноза.

– Он нашел поставщика другого. Говорят, новая компания на рынке. Только-только открылись.

Я нахмурилась, не понимая откуда вылез конкурент, да ещё и с налаженными поставками.

– Название запомнил?

– Ой, нет, – рассмеялся Макс. – Ты же знаешь, у меня с этим имеются проблемы.

Ну да. Он имя-то моё не сразу вспомнил, когда мы общались по рабочим вопросам. Вряд ли бы ему запомнилась такая мелочь.

Но это очень жаль. Было бы любопытно узнать, что за фрукт эта компания.

– Алис, – Камишев сцепил наши пальцы в интимном жесте и остановился, заставляя обернуться. – Давай завтра сходим куда-нибудь?

Завтра… Ну да, завтра я могу разве что на кладбище съездить и занять себе местечко, ибо Стужев не оставит от меня живой субстанции к вечеру. Выжмет.

– У меня завтра большие планы, – ответила, глядя на огоньки, мерцающие из-за деревьев. – Много тяжелой работы.

– Так может и отдохнем после?

Внезапно до меня донесся знакомый аромат одеколона. Я развернулась, чтобы с удивлением посмотреть на Стужева, спрятавшего руки в карманах серых брюк.

– А она и после отдыхать не будет, – усмехнулся он. – У неё теперь экстремальный график работы и полное отсутствие личной жизни. Да, Савельева?

– А ты ещё кто такой? – нахмурился Макс, разворачиваясь к Яру.

Дьявол посмотрел на наши сцепленные руки, но по этому поводу ничего не сказал, зато акцентировал своё внимание на другом:

– Думаю, я тот, кто тебе явно не по зубам.

Камишев напрягся и даже не взглянул на меня. Он задвинул меня к себе за спину и рыкнул:

– Что за хрень?

– Макс, пожалуйста, пойдем. Это мой...

Я не договорила, не зная, какое слово подобрать. Не важно бывший или начальник, они все для меня сейчас были постыдными.

Глаза Стужева опасно блеснули, но мою фразу, обращенную к другу, он прекрасно расслышал, отреагировав всё той же усмешкой.

И я поняла, что если ничего не предприму, то завяжется никому ненужный конфликт. У меня и без того нервы, как гнилые нитки. Сейчас только обострения не хватало, для полного счастья.

– Макс, я продала я ему свою сеть, – сказала Камишеву и тут же кожей ощутила, что Стужев издевательски усмехнулся. – Ты иди пока в машину, я поговорю и приду.

Макс может и хотел возразить, но морального права такого не имел. Ему одного моего настойчивого взгляда хватило, чтобы сдаться. В конце концов, мы были друзьями, а значит это не та территория, где он мог вести себя, как самец.

Камишев ушел, оставив нас наедине с Ярославом и я не стала медлить с раздражающим меня фактом:

– Ты за мной следишь?

Чудовище насмешливо приподнял брови и сунул руки в карманы брюк, словно они ему мешали.

Я уже думала, что сейчас он колко ответит, что у меня паранойя или я попросту сделала неверные выводы, но его издевательская и совершенно невеселая усмешка, которую уже хотелось стереть, ярко давала понять, что всё именно так.

– А тебе мало намёков, Савельева?

Вспомнив все странные ситуации, связанные с Максом, я поняла, что это в общем-то и не совпадения, как я пыталась себя убедить. И самое поганое было в том, что мы оба знали, что предъявить ему по этому поводу я ничего не смогу. Не смогу и не захочу.

Вздохнув, я потерла шрам на внутренней стороне ладони, который от нахлынувших чувств начало тянуть и грустно улыбнулась.

Вряд ли ему интересно, что я думаю по этому поводу. И уж тем более наплевать на мои чувства. А я в растерянности. У меня из-под ног земля уходит от каждой встречи с ним. Мы сталкиваемся словно две вселенные, в каждой из которых своя агрессивная среда обитания.

Он ещё ничего не сделал в отношении меня, а я уже словно под стеклом зафиксирована. Ни вдохнуть, ни сдвинуться. Только ждать, наблюдая за происходящим и надеяться, что останусь в живых, когда ему надоест.

– Что дальше? – подняла голову и смело посмотрела в холодные глаза.

Его лицо за шесть лет стало многим грубее. Кажется, что смотрю на Стужева, но вижу уже совершенного другого человека. В нем нет ни одной незнакомой черты, но всё же… это уже не он. Не тот парень, что игриво посмеивался, когда учил меня водить машину. Не тот парень, что наплевав на сорочий трёп по школе, таскался за мной на переменах имея абсолютно непринуждённый, но вселяющий панику вид.

Ярослав склонил голову, и я мгновенно узнала этот жест. Жест «Угадай сама, лиса».

– Ты решил в игры со мной играть, Стужев? –спросила, не имея сил сдерживать возмущение. – Мало было в прошлый раз?

– В прошлый раз тон игры задавал не я.

У меня внутри все сжалось от боли, рухнувшей словно с небес. Я сделала резкий вдох, но поняла, что всё нутро сковало и легкие не позволяли насытить кровь кислородом. Отвернулась чувствуя, как стремительно глаза наполняются слезами и истерично хохотнула.

– Заткнись, – сказала с широкой горькой улыбкой, а у самой картинка расплывалась от слез. – Пашка не мог.

– Прорвало? – без тени веселья спросил школьный хулиган.

Я развернулась к нему спиной и задрала голову, чтобы избавиться от слез, не портя макияж. Не хотелось потом объясняться перед Камишевым. Ему и так нелегко со мной в последнее время, я бы вообще на его месте, наверное, сбежала от такой проблемной девушки. Даже из френд-зоны.

Вздрогнула, когда Стужев запустил пальцы в мои волосы, сжал у самых корней и оттянул мою голову чуть назад, чтобы заглянуть в глаза и сковать морозом.