Шесть лет спустя

Я промолчала, но билет взяла.

А что мне было сказать? Сидеть, как на пороховой бочке мне надоело. Это очень выматывает. А так я очень хочу позвонить Буке и пожаловаться в очередной раз на жизнь, сообщив, что она была не права, когда говорила, что у Стужева могут быть сердце и чувства. Нет там ничего. Глыба льда. Кусок ядовитой мерзлой ртути.

***

Я устало выдохнула, переворачивая очередную страницу учебника. Кажется, от формул, синусов и косинусов у меня развилась жуткая апатия.

Сняв очки и потерев глаза, я откинулась на спинку стула и посмотрела вверх.

Два экзамена уже позади, осталось ещё два и можно хорошенько отдохнуть. Взять маму съездить куда-нибудь. Лучше за город. И попробовать забыться от всего, что так разрывает мою голову. Интересно, если я скажу Стужеву, что хочу уехать на пару дней, как он отреагирует? Возмутится?

– Привет, – произносит до боли знакомый голос, от которого я вздрагиваю.

Опускаю голову и натыкаюсь на весёлый взгляд. Взгляд, которого так давно уже не видела.

– Я был уверен, что ты здесь сидишь, – улыбнулся Пашка. – Как дела?

У меня было очень много вопросов касательно его исчезновения. Очень много. Но почему-то именно в этот момент, я словно зависла. Молча смотрела в родные глаза и не могла ничего спросить, хотя ещё утром бесилась от того, что он не отвечает на сообщения и звонки. Прибить была готова. Все мои эмоции касательно него даже сейчас находились в спектре разнообразия. Радость, обида, гнев, тоска…

– Ты козел, Нестеров, – в итоге произношу я, чувствуя как на глаза наворачиваются слезы. – Мудак.

Пашка тут же подскочил, сел передо мной на корточки и взял за руки.

– Блин, Лиска, ну чего ты ревёшь-то сразу? Ну… ну пропал ненадолго, чего ныть?

Я вытерла тыльной стороной ладони щеки и возмутилась:

– Ненадолго?! Три месяца, Паша! Ни ответа, ни привета! Я тебе пишу каждый день. Везде пишу! А ты, сволочь читаешь и молчишь! Кто ты после этого, Нестеров?!

– Мудак, – морщится Пашка, соглашаясь. – Ну извини, Алис.

– Да иди ты! – я схватила конспекты и учебник со стола, чтобы сунуть их в сумку, уже почти поднялась, но Нестеров дернул меня за руку вниз и не позволил снова подняться.

– Нет, не уйдешь, – заявил вдруг зло. – Сядь и послушай, что я скажу.

Я замерла под грозным взглядом парня. Шмыгнула носом и принялась внимать.

– У меня проблемы возникли, нужно было уехать…

– Оборвать все связи, изменить имя и жить в другом городе в доме фбр по программе защиты свидетелей, – издевательски продолжила я. – Нестеров, дуру из меня не делай!

Пашка фыркнул, позабавившись над злой шуткой.

– Я читал сообщения, но не отвечал, потому что думал, что не вернусь уже. Не мог я с тобой попрощаться. А так казалось, что все нормально, что ты обо мне не забываешь.

– Полудурок, – снова шмыгнула я носом. – Где был-то?

– Уезжал к дяде. В общем, я пока не хочу об этом, – Нестеров, потер костяшки на моих руках и улыбнулся. – Пойдем мороженку съедим?

– Я тебя не простила, – улыбнулась я в ответ.

– Да знаю, злыдень, – он потянул меня вверх, помогая встать, а когда я оказалась в полный рост, крепко обнял. – Я очень скучал. Извини меня.

Я, кажется, снова едва не разревелась. Гад ползучий!

Оказавшись на улице, Пашка привычно потрепал меня по голове.

– Рассказывай, как дела. Чего творила без меня?

И тут я вспомнила про Стужева. Как мне ему рассказать, что я встречаюсь с парнем, с которым у него были какие-то проблемы?

Блин.

***

За последние несколько недель я поняла для себя, что нужно уметь сдаваться. Иногда, как бы сильно мне ни хотелось остаться победительницей, нужно уметь проигрывать. И дело вовсе не в том, что я не достигла каких-то целей, нет. Мы всегда что-то упускаем, не дорабатываем, откладываем. Дело в том, что я не умею принимать тот факт, что цели могут быть недостижимыми в силу независящих от меня обстоятельств.

План по возвращению бизнеса в мои не очень умелые ручки, кажется, пошел коту под хвост. Я не слышала, чтобы его продали или сдали на поруки какому-нибудь хитрецу, вроде Вазухина. Нет, напротив. Моя сеть процветала в руках Никифорова. Судя по тем обрывкам слухов, что до меня доходили, он умело управлял этим бизнесом и, вроде, даже наладил цепочку поставок. Хотя, если честно, я до сих пор думаю, что все мои проблемы изначально росли от Стужева. Не будь этого единственного косяка, ему не к чему было бы придраться, и тогда я бы не позволила прижать меня к ногтю.

Стужева, кстати, за последние недели я практически не видела. Мы перешли с ним на дистанционный способ общения, и я чаще получала смс с заданиями в духе “Созвонись со Скибитским. Назначь встречу на выходные. Неформальный ужин”. Мне такое положение дел нравилось даже больше, чем когда он звонил и холодно просил передать отчеты или ёще чего. От тона его голоса меня обычно морозом пробирало, а самое обидное, что я так и не поняла, что сделала, что меня резко стали игнорировать.

Возясь с очередным заданием от шефа, я перебирала архивные документы, когда приемную вошла Солнцева. Одарив меня свои светлейшим взглядом, особа голубых кровей демонстративно положила синюю папочку на стол Анжеле.

– Для Ярослава Константиновича, – посмотрела на меня и со смешком добавила: – Лично в руки.

– Ярослава Константиновича ближайшую неделю не ожидается, – равнодушно заметила я, прекрасно зная, что офис он не посещает с того момента, как мы вместе уехали отсюда в отель четыре недели тому назад.

Солнцева снова улыбнулась. Так же, словно я тут низшее сословие.

– Он будет через час, Савельева. Рекомендую наладить рабочие отношения со своим начальником.

Я промолчала, глядя в её удаляющуюся спину. Стервь даже не знает, насколько сильно моё отправить ей пару проклятий в догонку. Повезло ей, что мама меня учила не думать о людях очень плохо.

– Серьезно приедет? – удивленно смотрела на меня моя коллега по несчастью.

– Мне не сообщил, – пожала я плечами. – Давай лучше работать. На чай, боюсь, сегодня времени уже не будет.

Кто бы знал только, что мои слова окажутся пророческими!

Стужев влетел в приемную, как палач в сопровождении охраны. Дошел до моего стола, глядя на меня казнящим взглядом и бросил мне несколько листов бумаги в форме доверенности, что обычно заверяют нотариусы.

Я посмотрела на Стужева, посмотрела на печатные буковки и развела руками, потому что это я должна спрашивать, что это за фигня.