Шесть лет спустя

– Стужев.

– М? – повернулся негодяй.

– Почему вы поспорили именно на меня?

Чудовище замер на мгновение, окинул меня пронзительным взглядом и вернулся к кровати, чтобы присесть скраю. Он тихо, как-то так устало ответил:

– Потому что Пашка был уверен, что ты в него влюблена.

Глава 7

Бывает утро, когда ты просыпаешься от скользящих лучиков света по твоему лицу. Утро полное нежности и тепла. Утро, когда некуда спешить и можно ещё полчасика насладиться временем, предназначенным только себе.

Так вот.

Это было не такое утро.

Головная боль, словно виски зажало в тиски. Жуткая сухость во рту, одеревенелость всего тела и боль в левом боку из-за тяжести чужой конечности. Абстинентный синдром в полный рост, в сопровождении частичной потери памяти на фоне жуткой интоксикации всей меня приветствовал меня с первых секунд моего пробуждения.

– Доброе утро, – хрипло поздоровался со мной обладатель знакомого голоса.

И меня буквально тряхнуло от толпы мурашек, что промчались вдоль позвоночника. В груди сдавило и кольнуло, а в голове будто бомба взорвалась.

Можно я подумаю, что это просто слуховая галлюцинация? Ну, пожалуйста!

Ничего не говоря, я выбралась из объятий Стужева, с облегчением обнаружила на себе вчерашнюю одежду и не оборачиваясь направилась в душ.

Что Стужев делал в моей постели, я так и не вспомнила, зато вспомнила другое, как он помогал мне справиться с опьянением.

Стало стыдно.

Не то, чтобы сильно, но будь у меня такая помощница, я бы гнала её взашей. Это не ему со мной, а мне с ним возиться должно. С другой стороны, на работу к нему я не нанималась. Это он меня заставил. Конечно, он рассчитывает, что я начну пресмыкаться, как Вазухин, надеясь заполучить должность исполнительного директора в своей фирме. Да только кто сказал, что я на это согласна? Чтобы мне устраивали проверки раз в полгода с его дружками амбалами и уголовниками? Да по ним всем тюрьма плачет, это же видно было невооруженным глазом!

Стоя под струями холодной воды, я усердно старалась настроиться на новую встречу с начальством и старалась не вспоминать, что было вчера. Кажется, от алкоголя я теперь надолго откажусь. Навсегда. Потому что ещё одного такого потрясения, как Стужев в моей постели, я не выдержу.

Закончив с утренним туалетом, я вышла из душа чуть более посвежевшей. Негодяй продолжал валяться в постели и надо признать делал он это без одежды, в отличии от меня. Как так вышло, я даже знать не хотела, потому вопросов не задавала.

Взглянув на часы, поняла, что ещё слишком рано, потому достав комплект белья, джинсы и футболку, отправилась на поиски ближайшей аптеки. Страдать весь день от похмелья мне совсем не улыбалось.

Смартфон уведомлял о нескольких новых сообщениях, которые я открыла, как только вышла из номера. Камишев спрашивал, когда мы сможем встретиться, а Бука крыла бранью, что я не отвечаю на телефонные звонки.

Ни первому, ни второй не ответила. Все равно слишком рано. Открыла карту города и принялась искать ближайшую круглосуточную аптеку, до которой, как оказалось, идти был не ближний свет.

Прогулка на свежем воздухе хорошо прочищала мозги, поэтому я никуда не спешила, обдумывая произошедшее вечером. Вряд ли Стужев будет зол на меня за выходку. Судя по тому, что он спал рядом, ему было вполне комфортно и ненависти, как таковой, он ко мне не испытывал. Или просто пьян был?

Смотря на ситуацию сверху, я поняла, что он как запутанный клубок шерсти. В нашей ситуации все перемешалось и мне недоставало ума, чтобы понять, чего от меня ждут. Кажется, именно ждут. Я не верю, что можно держать рядом с собой человека, которого ненавидишь. И так относится, словно ничего и не было раньше.

– Какой же ты непонятный, Стужев.

***

– Плавно отпускай сцепление, не бросай. Так. Теперь чуть газу добавь. Вот так. Смотри на дорогу и в зеркала. Ага.

– Яр, может хватит? – спросила неуверенно, покосившись на него.

Парень улыбнулся, придерживая руль одной рукой. Было в его улыбке что-то такое… нежное, что ли. Никак не могла привыкнуть к мысли, что у нас первое свидание. Всё было максимально странным и непривычным. Я нервничала и не знала, как себя вести.

– Мне не нравится имя Яр, когда оно звучит твоим голосом, – задумчиво ответил Стужев.

– Тогда буду звать тебя Ярик, – хмыкнула я. – Как младшего братишку.

Меня смерили взглядом и качнули головой, не принимая вариант.

– Ладно, – улыбнулась я. – Мне нравится имя Слава. Будешь Славой. Тебе идёт.

Стужев сощурился. Ему это имя совсем не нравилось, судя по всему, но вопреки ожидаемому отказу он вдруг согласился.

– Меня устроит, если так называть меня будешь только ты. Никому не говори, Савельева. И смотри на дорогу, не хватало ещё съехать в кювет.

***

К моменту моего возвращения Стужев так и не проснулся. Меня это не удивило, удивило, что он вообще лег спать со мной в одной постели. С трудом верится, что была хоть какая-то здравая причина для подобного решения.

Выпив таблетки, я набрала воды в стакан и положила их на тумбочку рядом с кроватью. Уверена, негодяй тоже будет в состоянии выжатого лимона, а это крайне неприятно.

Что делать в такую рань я не знала. Ложиться обратно в постель мне претило, потому что она была не пуста. Просто сидеть в кресле и медитировать на потолок казалсь скучной затеей, а прогулку я уже совершила.

Взяв смартфон, я всё-таки ответила на сообщения друзей. Оба наверняка спали, потому от них я ничего не ждала. Открыла список контактов и нашла мамин номер, но позвонить не решилась. Слишком рано для разговоров, она наверняка ещё спит.

Вздохнула, отложила телефон и прикрыла глаза, на миг представив себя дома. Да, жизнь более серая и скучная, но она моя. Принадлежит мне и только я решая, как и что мне делать. Со Стужевым всегда было все иначе. Было ярко, эмоционально, позитивно, но именно он решал чем мы будем заниматься. Тогда я не была против, мне это очень даже нравилось. А сейчас…

Покосилась на спящего парня, укрытого тонким одеялом. Развитая мускулатура притягивала взгляд, но в моем случае эта притягательность была опасной. Я знала, что совершу огромную ошибку, если снова в него влюблюсь. Тогда он точно меня раздавит, не посмотрев ни на чувства, ни на личность.

Пашка… Пашка всегда был для меня тем, кому я могла пожаловаться на отца пьяницу или на больную мать в депрессии. Он всегда с пониманием относился. Успокаивал, оберегал и даже в какой-то мере любил. Я знала, что любил, но не как девушку.