Шесть соток волшебства

— Добрый день. Меня зовут Наталья, я ваша соседка вон с той стороны, — она указала рукой вправо. Как будто бы были другие варианты — с учетом того, что дом бабы Дуни стоял последним в ряду.

— И вам добрый день. Приятно познакомиться, — вежливо ответила Инга и остановилась, давая гостье возможность объясниться.

— Да, точно. Давно пора было познакомиться, да все как-то времени не было — то одно, то другое, то третье. Ну, вы сами знаете… — смутилась Наталья, углядев в приветствии Инги скрытый упрек. — Приходите к нам как-нибудь вечерком. Чайку попьем, а может, наливочки домашней, если не откажетесь. Я вкусную наливочку делаю, на смородине, — женщина окончательно смешалась, не зная, как подступить к теме разговора. — Как вы устроились? Может, помощь какая нужна?

Ну да. Очень своевременное предложение. И очень искреннее.

— Спасибо, все хорошо. Я справляюсь.

— Это вы молодец. Но если что — сразу мне говорите, не стесняйтесь. Женщине одной по хозяйству тяжело, а я, как понадобится, так мужа пришлю. У вас тут, я вижу, ремонт идет. При ремонте без мужских рук не обойтись, — Наталья заинтригованно вытянула шею, пытаясь заглянуть в глубину дома, и Инга инстинктивно прикрыла дверь. Не то чтобы ей было что прятать, но чужое откровенное любопытство раздражало.

— Да я просто стены крашу. Ничего серьезного, — уклонилась от предложения она. По-хорошему надо было пригласить гостью, предложить кофе или хотя бы чаю, но пускать Наталью в дом почему-то категорически не хотелось.

— Вы, я смотрю, тоже недавно ремонт делали, — сообразила, как перевести разговор Инга. — Крышу перекрыли, да?

— Точно. В начале лета весь старый шифер сняли и мягкую кровлю положили. Муж, кстати, делал — с братом и племянником, — похвасталась Наталья, и напряженная неловкость на ее лице исчезла. — Хотели вот стены покрасить, но это работы грязные, вода нужна — а у нас как назло скважина пересохла. А она же глубокая, из нижних слоев питается. Мы специально такую бурили, чтобы даже в летнюю засуху вода стояла. А теперь внезапно раз — и нет, — беспомощно моргнула выгоревшими ресницами Наталья. — За один вечер. Во вторник еще была, а в среду утром уже пусто. Мы и бурильщиков звали, и Валерика — он с лозой ходит, про воду все знает. Никто ничего не сказал. По всем приметам вода должна быть — а ее нет! Может, теперь вы поглядите? Своим, так сказать, глазом?

Наталья умолкла, нервно комкая подол застиранной, явно домашней футболки, и Инга медленно улыбнулась своей догадке.

Соседка отлично знала, что Инга вселилась в соседний дом. Знала — и не одобряла. Даже, наверное, боялась. Сидела за высоким жестяным забором, как мышь, скрываясь от ведьминой внучки — чтобы не сглазила, чтобы удачу не увела. А теперь, когда жизнь за задницу прихватила, прибежала о помощи просить.

Склонив голову набок, Инга насмешливо оглядела гостью.

— Посмотреть, значит, просите? Моим глазом? Ну что же, могу и посмотреть.

Глава 17 Тот, кто сидит в пруду

Глава 17 Тот, кто сидит в пруду

Соседский двор был шире, просторнее и бестолковее, чем двор бабы Дуни. Крылечко выходило прямо на старую собачью будку, от которой кисло и душно тянуло псиной, прямо по клумбам бродили куры, а узкий проход в огород перегораживала бельевая веревка. Ловко избежав хлопка пододеяльником по лицу, Инга прошла за соседкой.

— Вот тут у нас скважина, — Наталья указала на вмурованное в землю приземистое бетонное кольцо. — Могу открыть, если нужно, и даже подсветить, но воду вы все равно не увидите. Глубоко слишком.

— Да мне, в общем-то, и не надо, — Инга задумчиво пошла вокруг колодца, принюхиваясь и ощупывая шершавый бетон кончиками пальцев. Пахло… водой. И на ощупь колодец казался сырым и холодным, хотя стоял на самом солнцепеке. А южное солнце способно прогреть бетон до температуры раскаленной сковороды. Прищурившись, Инга разглядела призрачный, слабо мерцающий серебристый след. Он тянулся от задней калитки к колодцу, огибал его и снова уходил в поля. Инга наклонилась. От следа едва уловимо тянуло стоячей водой и тиной.

Следуя за серебристой мерцающей полосой, Инга отперла старую скрипучую калитку и пошла через поле, по колено погрузившись в лиловые заросли котовника. Искрящийся водяной след сиял на листьях, словно призрачная роса.

— Вы куда? — закричала в спину Инге Наталья, подбежала к калитке и остановилась, нервно сжимая руками подол футболки. — А я как же? Мне с вами?

— Нет. Ждите дома. Я вам потом все расскажу, — не оборачиваясь, откликнулась Инга. Прямой, как лыжня, след вел ее все дальше — через пестрое разнотравье луга к овражку, а потом — к реденькой, полупрозрачной дубовой рощице. Шагнув в прохладную тень деревьев, Инга на мгновение запнулась, потеряв из виду свою путеводную нить, но снова обнаружила ее — прямо в непролазных кустах шиповника. Тот, кто оставил серебряный след, двигался через колючие ветки так, словно их не существовало.

Или так, словно не существовал сам.

Обогнув кусты, уже ощетинившиеся лаково-алыми брызгами ягод, Инга вскоре вышла к маленькому озерцу. Роща огибала его подковой, а с другой стороны поле пересекала наезженная колея. Может, местные ездили сюда рыбачить, а может, даже купались в темной, пропахшей бурыми водорослями воде. Инга подошла к камышам, оглянулась и тихонько прошептала.

— Эй, есть тут кто? Покажитесь!

Смысла в этом не было никакого — водяные жители солнца не любят и в солнечный день на сушу ни за какие коврижки не сунутся. Можно бы, конечно, прочитать заговор, связать водяниц словами призыва, но портить отношения с собеседниками в первые же минуты знакомства Инга не собиралась.

— Ладно. Я вечером приду, — сказала она камышам, и в переплетении жесткой листвы что-то тяжело, размашисто плеснуло, колыхнув растрепанные метелки стеблей.

Если подумать, то такой вариант был намного лучше. Мало ли что придет в голову взбалмошным водяницам — а встречать неведомую опасность всегда лучше в компании.

В том, что компания будет, Инга не сомневалась ни секунды. И Славик действительно не подвел. Услышав о том, что Инга собирается среди ночи навестить озерцо, чтобы потолковать с водяницами о соблюдении права частной собственности, он немедленно вызвался в провожатые. Даже просить не пришлось.

В который раз Инга мысленно сравнила Славика с Олегом и удивилась многообразию человеческих отношений. Олег говорил о любви, детально планировал их совместную жизнь и клялся в верности. И закончилась вся эта феерия ударом в спину. А Славик не строил планов, не делал признаний и вообще ничего не обещал. Но делал.

Вот и сейчас, порывшись в кладовке, он молча выволок старые, основательно поцарапанные резиновые сапоги.

— Гляди, что нашел. Думаю, это бабкины. Надень в дорогу.

— Зачем? — Инга брезгливо взяла один сапог и заглянула в пыльное голенище. — Фу. Не хочу. Я же не собираюсь лезть в воду.

— Затем. Мало ли как дело пойдет, а дно у нас опасное. И железяки попадаются, и стекло битое. Напорешься на осколок в грязной воде — и что, уколы от столбняка делать будешь?

— Заговор прочитаю. На очищение крови, — поморщилась Инга, но сапоги все-таки взяла.

Идти по ночному лугу, крепко взяв Славика за руку, было здорово. Светила луна, как сумасшедшие стрекотали кузнечики и оглушительно, карамельно-сладко пахли цветущие травы. Время от времени Инга закрывала глаза, впитывая в себя запахи, прикосновения и звуки, а Славик безошибочно вел ее через густую синеву ночи, бережно поддерживая под локоть там, где земля взбрыкивала колдобинами.