Шестая организация

Друзья Макса... или его родственники... аккуратно "выясняли обстановку". Так, ничто не указывало на острый конфликт между Крылатыми и Шестеркой, а раз молчит Эш и леди Беата, значит, что-то решается тайно. Значит, появляться еще рано. Макс искренне считал, что при разрешении проблемы кто-либо, хоть тот же Грай, догадается подать сигнал - а вот как это будет выглядеть, никто не представлял.

...Индлей в девятый раз заваривал чай. В девятый раз за пять дней - Лин считала. Холодное утро качалось на голых ветвях. Странное дело, здесь Лин могла спокойно спать чуть ли не по двенадцать часов, но всегда просыпалась еще сонной. Бездействие - верный путь к деградации.

Поздоровавшись, - Индлей радостно улыбнулся, Макс едва заметно кивнул, - девушка прошла к подоконнику. Курить не хотелось, но она просто не знала, чем еще здесь можно себя занять.

Возле окна Лин неуверенно переступила с ноги на ногу. Обычно Макс не подпускал ее к окну, предварительно не оглядевшись как следует, а сейчас словно заснул с открытыми глазами. Пожав плечами, Лин дернула вверх задвижку и осмотрелась сама. На улице никого, напротив дом, но в оконных проемах никто не маячит... Щелчок зажигалки вернул телохранителя в реальный мир. Недовольно и виновато нахмурившись, Макс подошел и встал между Лин и окном, почти полностью закрыв ее от взглядов с улицы, если бы такие имелись. Индлей автоматически отодвинулся на второй план. Лин про себя решила, что пора бросать курить, - внезапно ее сильно напрягло столь близкое присутствие Макса. Да вдобавок это странное ощущение, когда в голове крутится много вопросов, а произнести их вроде и не получается. Уже четвертый день такое состояние...

– Тебя действительно никак не заботит тот факт, что ты находишься в логове оборотней?
– вопрос звучал совершенно буднично и разрядил бы обстановку, не сопровождайся он прикосновением к ладони.

– Меня ничего не заботит, даже когда я нахожусь в морге рядом со свежим окровавленным трупом. Так что здесь...
– Лин попыталась отшутиться, но не получилось. Помолчав, она кинула взгляд на Индлея, нарочито спокойно и слишком долго возившегося с посудой, и глубоко затянулась. Оборотень оставил, наконец, чашки в покое и принялся поливать цветы, которых на кухне было великое множество.

– Это что-то значит, да?
– Индлей, конечно, все услышит, но пусть. При нем можно было говорить, ничего не опасаясь.
– Когда приводишь в дом к... деду... девушку? Извини, я не знаю традиций оборотней, но можно догадаться.

У Лин была скверная привычка - говорить больше, чем надо, в минуты волнения, и объяснять то, что объяснять не нужно.

– Ты ведь сказал, что виной всему работа и... все такое.

– Но это понимает только Индлей, - пожал плечами Макс. Индлей хмыкнул, но тут же отвернулся и сделал вид, что не слушает.
– Для остальных... Я появился впервые за несколько лет и притащил с собой какую-то женщину.

– Ты в Шестерке работаешь, давно ли беспокоит мнение окружающих?
– нервно усмехнулась Лин.
– Слушай, мне...

– Спокойно, я выбрал лучший вариант. Единственная проблема - отсутствие связи с Шестеркой. Но я все же надеюсь на Грая...

Лин смотрела за плечо телохранителя - на занавески в окне дома напротив. Она поняла, почему у Макса получается сохранять спокойствие. У него просто хватало и других мыслей - например, как объяснить сородичам появление и последующее (Лин на это надеялась) исчезновение девушки, которая жила в "логове" несколько дней. Ерунда, конечно, но отвлечься, наверное, помогает.

Не зная, что еще сказать, Лин потянулась к форточке выкинуть окурок. Дальнейшая ее реакция прекрасно выразилась в коротком "Ох!". Она не заметила, когда кто-то осторожно тронул плотные шторы, увидела уже только черный силуэт и дуло, и впервые она защитила Макса, а не наоборот.

– Падай!
– пискнула Лин, рванув Макса на себя и на пол.

Пуля прошла сверху, куда попала, Лин не заметила и не услышала ничего. Неловко дернувшись, она порезала руку осколками стекла, хотела вскочить...

– Куда?
– прошипел Макс.
– Снова под выстрел?

Индлей, спокойный до невозможности, звонил по мобильнику. Лин, у которой в голове поздно, но все же зашумело от удара затылком об пол, не могла различить слов.

– Он в том доме, - пробормотала девушка.
– Нужно встать у выхода и...

– Там несколько выходов, - поморщился Макс.
– Подозреваю, он уже сбежал.

Спокойствие деда заражало, как инфекция.

– Но мы попытаемся, - успокоил Индлей.
– Поднимайтесь. Останься он там, выстрелил бы повторно, а так... Увидел, что промазал, и поспешил убраться. А вот это... Наверное, это вам пригодится.

Несмотря на слова Индлея, Лин держалась ближе к стене. Оборотень задумчиво глядел на горшки, стоящие на невысоком холодильнике. Когда Лин и Макс упали на пол, а пуля пролетела где-то совсем рядом с ним, он только выронил от удивления бутылку с водой.

– Кто-то уже...

– Да.

Внук и дед и так понимали друг друга с полуслова, а в критические моменты, видимо, вообще могли обходиться взглядами, но тогда Лин не обратила на это внимания. Она поднесла горшок к глазам. Из зеленого чешуйчатого ствола растения торчала уже пустая ампула. Девушка аккуратно вытащила иглу и покачала головой.

– Не везет, - прокомментировала она и, заметив немного удивленный взгляд Индлея, пояснила:

– Попал бы он во что-то твердое, хотя бы в горшок, игла наверняка бы сломалась. А ампулу трудно разбить, - она с сомнением постучала ею о стенку холодильника.
– Был бы образец вещества, а так придется...
– девушка мотнула головой, вспоминая, что подробности вряд ли будут понятны кому-либо кроме нее.
– В общем, - она повернулась к Максу, - мне бы пригодилась лаборатория, но за неимением... Чего ты улыбаешься? На меня совершили покушение!

– В этом и дело, - вместо родственника ответил Индлей.
– Все целы, но "не везет", потому что игла врезалась не туда, куда хотелось бы... Скажи для начала, как твой затылок?

Лин раздраженно пожала плечами - было бы плохо, сказала бы. Стало легче. Где-то там суетились оборотни, по звонку Индлея бросившиеся прочесывать здание, под тапочками хрустело стекло, холодный ветер гулял по кухне, убегал неизвестный преступник... Лин рассматривала растение. Оно не проявляло никаких признаков ненормальности.

***

Капитан Нэль никогда не матерился - даже во время самых сложных операций, даже в минуты страшного отчаянья, жуткой опасности и жесточайшего похмелья... При этом от него невозможно было услышать возмущенного сопения, шумных вздохов или иных проявлений эмоций. У него получалось выразительно просто дышать, так, что подчиненные спешили вытянуться по струнке, а равные - предложить сесть и успокоиться.

У меня, Кертеса и Гейл были, по сути, свободные часы, а потому с кресел никто не вскочил при появлении капитана - субординация соблюдалась только в рабочее время.