Шестой уровень

— Не уверен...

— Я обещаю вам. Слово даю. Слово офицера.

Чернов приблизился к Андрею, положил ему на плечо руку.

— Под вашу личную ответственность, капитан Чесноков. И если вдруг... Вы же все понимаете?

— Так точно.

— Введете Козлова в куре дела самостоятельно, и будем считать, что с этим вопросом мы тоже разобрались.
– Подполковник вынул из папки большую помятую фотографию и бросил ее на середину стола. — Вот ваш главный объект.

Ребята склонились над снимком.

Портрет мужчины в морской фуражке. Лицо сухое, жесткое. На высоком лбу и выбритых до синевы щеках видны крошечные оспинки. Взгляд серьезный и волевой.

— «Немой Игорь Степанович... русский... — начал читать дело Чернов, — сорок пять лет... рост метр девяносто семь... глаза серые... волосы русые... особые приметы»... так, это неинтересно. «Капитан танкера «Луч», — медленно, с расстановкой произносил Чернов. — Предположительно его держат в Токио по этому адресу, — на стол лег лист мелованной бумаги. — Запоминайте, запоминайте... Немой нужен нам живой.

— Стишками заговорили... — усмехнулся Кирюха.

— Не отвлекайтесь, Барковский.

— Не, просто сам стихи уважаю...

— Дальше. — Чесноков прикрыл глаза, намертво вдалбливая в свой мозг название токийской улицы и номер дома.

— Да, живой... — Александр Владимирович замолчал, задумчиво пошевелил губами. — Впрочем, может случиться так, что подобраться к нему вплотную будет невозможно, и тогда... Но это, оговорюсь, в самом крайнем случае. В самом крайнем, когда иного выхода уже не будет.

— Дальше...

— Теперь о финансовом обеспечении. Чесноков, назовите мне девичью фамилию своей матери...

Глава двенадцатая ЭТИМ НЕ ШУТЯТ

Телефон Козлова не отвечал ни вечером, ни следующим утром.

— Значит, не судьба, — сказал Сотников, втыкая в розетку штепсель кипятильника. — Баба с воза — кобыле легче.

— Он нужен нам... — Андрей упрямо накручивал диск.

— А я говорю — обойдемся!

— Можно потише? — Кирюха высунул из-под одеяла заиндевелый нос. — Если вы сами проснулись, это не значит, что нужно будить всех остальных.

В номере стояла такая холодрыга, что ребятам пришлось спать в одежде. Улицы Москвы замело снегом, а отопительный сезон должен был начаться только через две недели— еще один маразм, уходивший своими корнями в недавнее совковое прошлое.

— Пошел он к чертовой матери... — продолжал недовольно бурчать Венька, бросая в стакан щепотку чая. — Незаменимых людей нет. Сами справимся, без сопливых...

— Не справимся. Кто будет с аквалангом нырять? Ты?

– А хотя бы!

— Ну да, ты и в космос готов без ракеты полететь, лишь бы Митяя рядом не было, — усмехнулся Андрей. — Тоже мне, ныряльщик... Му-му по сравнению с тобой олимпийская чемпионка.

— Делай что хочешь, — махнул рукой Сотников. — Но учти, я за себя не ручаюсь.

Василий в разговор не вмешивался.

Вскипел чай. Ребята неторопливо позавтракали бутербродами с маслом, Идиотское состояние, когда до самолета целые сутки, а занять себя нечем.

— В картишки? — предложил Кирюха, вынимая из кармана потертую колоду.

Расписали пулечку. В проигрыше оказался сам Кирюха, ему и надавали щелбанов, но как-то вяло, без удовольствия.

— Ладно, кто со мной? — Андрей натянул на себя куртку. — Может, соседи знают, где найти Митяя. А может, у него просто телефон сломан.

— Я с тобой пойду, — вызвался Гладий. — Не возражаешь?

...Митяя угораздило жить в Северном Бутове, есть такой райончик в Москве, не доедешь.

Всю дорогу Андрей пытался разговорить Васю, но тот оказался молчуном, каких поискать, словно с гор спустился.

—Родители есть у тебя?

— Нема...

— А родственники?

— Не...

— А друзья?

— Петька...

— И все?

— Друзей не должно быть много... Один друг — уже счастье.

Это был новый микрорайон с домами-близнецами. Пока отыскали нужный номер, семь потов сошло. В один момент хотелось даже плюнуть и повернуть обратно.

У самого подъезда стоял серебристый «мерседес». В нем сидели четверо жлобов с постными квадратными мордами. Дикие всхлипы рейва, вырывавшиеся из стереоколонок, гулким эхом разносились по всему двору.

— Паскуды... — прорычал Гладий. — Ненавижу... Трусы поганые...

Вероятно, у него были какие-то личные счеты с «братвой». Еще не хватало, чтобы он сейчас начал выяснять отношения с этими. Андрей теперь поставил себе задачу — оградить ребят от каких бы то ни было инцидентов. Хватит уже, и так все повязаны...

— Пойдем, пойдем, — подтолкнул Андрей. — Не отвлекайся.

Они поднялись на шестой этаж.

— Вот забаррикадировался... — Придирчиво осмотрев бронированную дверь, Чесноков вдавил кружок электрического звонка и прислушался: — Вроде ходит кто-то...

— Пошел вон, подонок! — вдруг закричали из квартиры. — И передай своим, что шиш они от меня получат! Ты понял? Я считаю до трех! Уноси ноги, если жизнь дорога! Пристрелю, как паршивую собаку! Мне терять нечего, на все наплевать!

— Ни себе фига... — присвистнул Вася. — Кажется, он не шутит... А ты уверен, шо адрес правильный?

— Уверен... Да и голос его... Митька, открой, здесь свои!

— С каких это пор ты, сука, стал мне своим? Раз! Два!

— Это же я, Андрей!

— На счет три я выпущу из тебя все кишки! У меня дробовик! Что, не веришь?

— Верю, верю!

— Тогда проваливай!

— Черт бы тебя побрал! — рассвирепел Андрей. — Ты что, уже не узнаешь меня? Посмотри в глазок!

Но на лестничной площадке было темно, смотри не смотри, все равно ничего не разобрать. Впрочем, за дверью притихли.

— Увидим, услышим, диагноз поставим... Ну!

— Андрей?
– через большую паузу осторожно переспросил Козлов — Ты?

— Наконец-то! — облегченно вздохнул Чесноков. — Открой!

Щелкнул замок, дверь распахнулась. В проёме высветилась бледная, заросшая густой щетиной Митькина физиономия. В руках Козлов держал взведенный карабин...