Шейх
Шрифт:
Иршад делает взмах рукой и в шатер входит охранник с подносом, на котором лежат инжир, финики, несколько лепешек, яблоки.
– Спасибо, Халил, - взмахом руки шейх отпускает мужчину, который ставит поднос на низкий столик.
Смотрит на меня долгим внимательным взглядом. Мне неприятно находиться наедине с этим мужчиной. И уж точно ничего из еды в меня не полезет, хотя желудок сводит спазмом. Впрочем, не от голода. От страха…
– Садись. Поешь.
– Я не хочу.
– Все равно садись. Воды попей. В пустыне опасно долго не пить.
Наблюдаю, как он наливает
– Попробуй. Это холодный травяной чай.
Только сейчас понимаю, насколько у меня пересохло во рту, в горле саднит от песка. Надо попить, силы мне понадобятся… Киваю и протягиваю руку.
Напиток очень приятный, освежающий и в то же время терпкий.
– Нравится?
– Да. Сколько мы пробудем здесь?
– Вопросы тут задаю я. Ты должна лишь выполнять что скажу, девушка.
В шатре виснет молчание.
Насытившись, Иршад откидывается на постель, задумчиво разглядывает меня. От его внимание и без того расшатанные нервы начинают сдавать.
– Я дочь дипломата, который сейчас в больнице недалеко отсюда. Будет международный скандал… Прошу вас, будьте разумнее своего племянника. Отпустите меня…
– Я подумаю об этом, - улыбается шейх ужасно неприятно.
– С каждым днем угроза скандала лишь увеличивается.
– Да, я понял тебя.
– И отпустите?
– Еще не решил. Это будет зависеть от твоей сговорчивости.
И снова неприятный липкий взгляд. Даже думать не хочу о таком. Если с Кадиром я сражалась ради чести… то одно лишь прикосновение этого немолодого и неприятного мужчины – для меня равносильно смерти.
Поражаюсь этим мыслям. Значит, Кадир мне не противен? Нет, сейчас точно не время думать об этом!
Но невольно сравниваю и признаюсь себе мысленно, хоть и со стыдом, что Кадир мне нравился… физически. Несмотря ни на что. Да, я ненавижу его. И тем не менее…
– Ты интересная девочка, - задумчиво произносит Иршад.
– Чем? Я обычная.
– Тем что тебя похитил Кадир. Тот, кто никогда не утруждал себя даже улыбкой в сторону женщины. Они сами падали к его ногам. А ты – бежать от него вздумала.
– Может я сумасшедшая и психушка по мне плачет? – отвечаю язвительно.
Иршад еле заметно улыбается на эти слова:
– Вряд ли.
Он смотрит на меня пристально, невыносимо видеть в его взгляде сексуальный интерес. Меня охватывает чувство омерзения и одновременно паники.
И тут раздаются крики, выстрел. Шейх резко встает и выходит на улицу. Но у меня нет терпения ждать, не зная, что происходит, и я выглядываю за ним.
Глава 15
О чудо – охраны нет! Я готова бежать куда глаза глядят, хотя понимаю, что это равносильно смерти. Но сейчас мне все равно, только бы не терпеть домогательства человека, который мне противен, который годится мне в отцы.
Не знаю почему, но громкие голоса заставляют остановиться. Я сейчас в тени, в идеальном положении для того чтобы ускользнуть в темноту, пока арабы что-то делят или решают спор… Возможно мне
удастся дойти до границы, о которой говорил Иршад. Там должны быть люди. Это не бескрайняя пустыня о которой ходит множество жутких историй – так я успокаиваю себя…Вдруг вижу, как один из арабов, сидящий на лошади, окруженный людьми, поднимает вверх как трофей, а затем скидывает вниз ребенка лет десяти, девочку. Маленькая, в светлом платье, волосы заплетены в две косички. Меня до глубины души пронзает эта жуткая картина, ребенок кричит и плачет, явно напуганный. Внутри колотится ужасное предчувствие. И я бросаюсь к толпе. Как завороженная наблюдаю, как другой араб дергает девочку на себя, крича:
– Ли-и!
Это слово я знаю, оно означает «моя». Меня снова передергивает. Вместо того чтобы использовать последний шанс скрыться в сгустившихся сумерках, подхожу еще ближе, пробираюсь к ребенку, ощущение что эти дикари сейчас разорвут ее…
Нахожу взглядом Иршада, он что-то высказывает двум своим людям, и те, кивнув уходят. Возвращаются на свои посты. И тут мужчина, который прижимает к себе девочку, рвет на ней платье.
Она даже не кричит, кажется, в полуобморочном состоянии. А я заорать готова. Она такая маленькая, беззащитная, худенькая…
– Прекратите! Что вы делаете! – толкнув мужчину, что стоит на моем пути, прорываюсь к Иршаду.
– Что вы делаете? Как ты можешь допускать такой кошмар? – набрасываюсь на него. – Прекрати это немедленно!
– Что ты здесь делаешь? – удивленно смотрит на меня шейх.
– Я сказал тебе в шатре сидеть.
– Как я могу сидеть там, когда вы тут издеваетесь над ребенком?!
– Немедленно вернись туда, откуда пришла и ни во что не смей вмешиваться. Много на себя берешь! Ты такая же как она бесправная пленница. Захочу – и тебя своим людям отдам!
– Нет! Я уйду только с ней.
– Мои люди нашли себе игрушку. И хотя я зол, они поступили неправильно, я не давал на это позволения… Но тебя это не касается. Ты – немедленно отсюда уйдешь.
– Я возьму девочку с собой.
– Что? Я тебя… Нет, ну ты посмотри какая строптивая, - дальше Иршад что-то бормочет по-арабски. Я не слушаю его. Подбегаю к ребенку, и прижимаю к себе, крепко. Чувствую, как дрожь сотрясает все тело девочки, сердечко стучит просто бешено.
– Ли! – кричу так громко, что у меня самой закладывает уши. Арабы смотрят на меня как на сумасшедшую. Наверное, я и правда в этот момент сошла с ума от всего того что со мной случилось… Мне не страшно, абсолютно все равно что будет со мной дальше.
Иршад вдруг хватает меня за руку и тащит куда-то. Но я не выпускаю руку девочки, поэтому он втаскивает в шатер нас обеих. Толкает меня так сильно, что выпускаю детскую ладошку и лечу вниз, больно ударившись коленом.
– Ты и правда безумна! И ты за это заплатишь! – орет, бешено вращая глазами, Иршад.
– В моем мире за такое сажают на электрический стул! – кричу ему в ответ.
Я настолько взбешена тем что произошло, что отбрасываю подробности о том, что это происходит не в моей родной стране. Но за такое, я считаю наказывать только так надо.