Шейх
Шрифт:
– Замолкни и постарайся сидеть прямо, - голос шейха звучит непривычно тихо.
– Погоди! Надо остановить кровь, неужели ты не понимаешь?
Но Кадир не отвечает, словно и не слышит меня. И тут я вспоминаю о девочке. Как я могла позабыть о ней? Ужас от убийства на моих глазах свел меня с ума… Боже, что же с ней будет? Смогла ли она спрятаться?
– Немедленно остановись!
– Если не заткнешься, я сверну тебе шею, - с мукой в голосе произносит шейх.
– Ты видела, сколько погибло людей за тебя? Из-за твоей глупости, твоего упрямства.
– А может быть из-за твоего? – возражаю, хоть и не понимаю откуда взялось во
Задыхаюсь от собственной наглости. Я, возможно, подписала себе этими словами смертный приговор…
– Замолчи, если не хочешь, чтобы я убил тебя прямо сейчас, - рычит Кадир.
– Еще слово…
Но тут его начинает сильно клонить вправо. Шейх наконец понимает, что я права, что он вот-вот потеряет сознание. Останавливает лошадь, и практически падает с нее. Я успеваю соскочить первой, и немного поддержать его. Со стоном шейх опускается на песок. Рядом какой-то деревянный столб, и Кадир прижимается к нему, приняв сидячее положение.
– Прости… Но я должна вернуться, - произношу дрожащим голосом.
– Что? Ты совсем умом поехала?
– Там девочка. Совсем еще ребенок… они… они ее тоже украли. Хотели… Боже, она еще совсем малышка. Я не могу оставить ее там.
– Ты несешь бред. Там не осталось живых, и ты не найдешь то место.
– Мы недалеко уехали. Я вижу отсюда дым. Я… вернусь сюда, обещаю. Ты спас меня, тебе нужна помощь. Я постараюсь помочь. Нафиса наверняка знает эти места.
Кадир не слышит мои последние слова – похоже он потерял сознание, его глаза закрыты. Странно, но мне нелегко уйти, бросить его. Хоть и повторяю себе снова и снова, что ничем ему не обязана. Он все так же вещью меня считает… Он спас не меня, а свою вещь, не захотел отдавать дяде. Боже, что теперь будет? Его дядя мертв, и все решат, что это дело рук Кадира… Наверное, поэтому его люди были с закрытыми лицами… Все это грозит огромными неприятностями шейху. А причина всем бедам – я.
Бегу обратно к лагерю, к покосившемуся шатру. Огонь подбирается к нему. Я почти уверена, что Кадир прав, и я не найду девочку живой. Но если не проверю – не смогу жить с этим грузом. Стараюсь не смотреть на трупы, но и зажмуриться не могу – это опасно. Меня оглушает тишина, ни единого звука кроме ветра и треска огня – одна из машин полыхает, огонь перекидывается дальше, на сухие ветки, на валяющиеся тела… Пахнет гарью, кровью… Это жутко, меня передергивает, тошнит, все тело в липком поту, к которому прилипают песчинки. Ветер все сильнее. Что если буря начнется прямо сейчас? Разве смогу тогда вернуться к Кадиру? Где нам укрыться? Шатер горит, машины тоже, насколько могу видеть. Но я запрещаю себе впадать в панику.
Мне удается найти то место, где мы разминулись, где нас настиг лысый. Кричать мне страшно, но я повторяю хриплым шепотом:
– Нафиса… Нафиса…
Мой голос дрожит и срывается. В ответ – полная тишина. Я идиотка. На что надеялась?
Разворачиваюсь, и вдруг слышу всхлип. Сначала думаю – показалось.
Оборачиваюсь. Край платья мелькает за дальним кустом.
Бросаюсь туда. Девочка отшатывается от меня как от прокаженной.
– Все в порядке. Это я… Я вернулась, малышка. Прости меня. Прости, что уехала…
Бормочу еще что-то, не позволяя ребенку вырваться, сижу на корточках,
по щекам слезы текут, смешиваясь с пылью и песком. Мне приходится говорить с ней несколько минут. Неожиданно девочка всхлипывает и обвивает мою шею, как маленькая обезьянка. Так резко, что едва не падаю.– Пойдем. Нам надо уходить…
Прежде чем покинуть место побоища, бегу к лошади, что привязана неподалеку, она ржет и отчаянно дергается. Мне очень страшно приближаться к разгоряченному животному. Но оно может спасти нам жизнь. Успокоившаяся Нафиса помогает мне.
– Ты умеешь ездить верхом? – спрашиваю девочку.
– Умею, конечно же. Как можно не уметь этого? А ты? Нет?
– спрашивает она удивленно. – Не встречала никогда ни одного человека, который бы этого не умел…
Последний раз я сидела на лошади в школе верховой езды, лет в пятнадцать. Сейчас кажется это было в другой жизни. Там были мирные и спокойные, вышколенные животные. А не эти дикие скакуны, на которых прискакали бандиты.
– Я не из этих мест… Впрочем, неважно. Залезай. Я пойду рядом.
– Ты быстро устанешь. Нам далек идти.
– Ты знаешь куда нам идти? Твой дом далеко отсюда?
– Пешком далеко. Нам нужна вода…
Девочка смотрит на полыхающий шатер. Там есть припасы. Но я… ни за что не решусь заглянуть туда.
– Быстрее. Пока можно… Ладно, я сама.
– Нет! Нет, я пойду.
Как же трудно заставить себя вернуться на место убийства. Меня колотит, с трудом удерживаюсь чтобы не зажмуриться. Горит только справа, из-за дыма трудно дышать. Очень быстро хватаю покрывало, скидываю туда еду, так и лежащую на подносе, две фляжки с водой, валяющиеся неподалеку. Большего мне не унести.
Не удержавшись, оглядываюсь. Иршада нет! Я помню где он валялся… Я даже специально оглядываю внимательно все вокруг, пока не начинаю кашлять от дыма.
– Пошли же! Что ты так долго? – кричит Нафиса.
– Иду. Прости…
– Что ты там так долго делала?
– Ничего. Знаешь, шейха там нет. Наверное, он не умер. Это хорошо.
– Чего в этом хорошего? – хмурится девочка.
– Ты не стала убийцей.
– Я защищала нас. Тебя. Я не убийца.
– Да, конечно, прости… Я просто думала… вдруг ты переживаешь.
– Из-за этой грязной похотливой собаки? Вот уж нет! – фыркает Нафиса.
– Хорошо, тогда давай больше не будем говорить о нем. Знаешь, я не могу поехать с тобой…
– Почему? Ты погибнешь одна в пустыне.
– Я должна вернуться кое к кому.
– К кому?
– К другу… Он ранен.
– Из людей шейха?
– Нет, из нападавших… Он пришел за мной… Слушай, я все никак не спрошу. Откуда ты так хорошо знаешь мой язык? Ты из России?
– Нет.
– Но как…
– У нас мало времени. Где этот твой друг? Он точно друг? Ты точно не ошибаешься?
– Я покажу.
Наверное, это покажется странным. Я могла убежать от него. Именно в этот момент, наверное, и решилась моя судьба. И я сама сделала этот выбор. Хотя, если посмотреть с другой стороны, человек – это песчинка. Что для сил природы, что для поворотов судьбы. Именно так я себя чувствовала сейчас - маленькой беззащитной песчинкой. Может быть уже перестать бороться? Жалела ли я в этот момент, что сбежала из дворца Кадира? О да. Я безумно жалела. Потому что погибли люди. Страшной смертью. Потому что, возможно, будет и дальше развязана месть, война. Потому что... Кто я такая, чтобы пытаться обмануть судьбу?